Их разделяли метров тридцать – не больше, а сердце замедляло ход, будто оказавшись в мощнейшем силовом поле. Влада растерянно водила по мужчине взглядом, но так и не могла окончательно определиться, что же чувствует. Чупа рванул вперёд. Как всегда, без единого звука, но его удалось удержать. Она сглотнула, неуверенно покачала головой.

– Мой пёс кусается, – проговорила Влада будто с облегчением, но мужчина, казалось, этому не поверил.

Он подошёл сам, причём, сразу нагло вклинился в зону комфорта. Подошёл, и все рецепторы разом принялись атаковать мозг сигналами и сообщениями, которые, казалось, были давно вычеркнуты из памяти. Это был запах, такое знакомое и понятное тепло, это было его ровное дыхание, что так мягко ложилось на её кожу. Это была вибрация голоса, улыбка, уверенный взгляд – всё то, что прежде заставляло инстинкты стать в стойку. Сейчас инстинкты бессовестно молчали, а импульсы всё прибывали, угрожая перегрузить её информацией. Чупа радостно встал на задние лапы и едва не подпрыгивал от удовольствия. На такую реакцию пса оставалось только удивлённо охнуть.

– Да ладно! Ты заделался заклинателем? – усмехнулась Влада, а мужчина напротив критически нахмурился.

– На самом деле схема была немного сложнее, – будто нехотя заметил он, но сразу же весело добавил: – Но твой вариант мне тоже нравится!

Паззл сложился мгновенно, и с чувствами Влада определилась: это была досада, здоровая порция злости и, определённо, бурно назревающий протест. И вся её свобода на поверку оказалась чем-то сродни… шлейки для собак! Достаточно длинный поводок, мягкие вставки подмышками для удобства и профилактики натираний, а сверху, вероятно, высокие ручки, чтобы при необходимости перенести питомца через лужу!

Верно разгадав смесь эмоций на спокойном до этого лице, мужчина примирительно улыбнулся.

– Мышка, не злись… Ну, как ты себе это представляла? Одна, в чужом городе, да без присмотра… Брось! – игриво отмахнулся он. – Мы в ответе за тех, кого приручили.

Влада сознательно кивнула, поддакивая, и торопливо обвела губы языком.

– А что же Берта?

– Несносная баба… – негодуя, мужчина покачал головой. – Сперва она казалась просто надёжным сотрудником, а совсем скоро стала незаменима! Ведь моя мышка так ценит постоянство… – зарокотал он, непозволительно подаваясь вперёд.

Влада демонстративно отвернулась, но этим, казалось, только позабавила.

– Значит, ты и есть тот самый Вольдемар? Берта рассказывала про брата, а однажды привезла из поездки собаку.

Мужчина неопределённо пожал плечами и заинтересованно склонил голову набок.

– Мне всегда казалось, что тебе не хватает друзей. А этот парень из тех, что не подведёт.

Он потрепал пса по загривку, а тот благодарно заскулил. Конечно: куда ему любить Балашова или Томилина, когда есть настоящий хозяин. Чупа нетерпеливо ёрзал, перебирал лапами и заглядывал ему в лицо.

– Отличное представление! – вздохнула Влада, давая оценку спектаклю под названием «жизнь». Мужчина сурово поджал губы и опасно прищурился.

– Не накручивай себя. Я не вмешивался. Просто хотел знать, что тебе ничего не угрожает.

Прозвучало проникновенно и круто. Как раз, чтобы можно было вспылить в ответ. Но Влада не вспылила – она выросла из этих яслей. Немец, верно улавливая нарастающее напряжение, радостно тявкнул, напоминая, что его пора бы снова похвалить.

– Чупа, фу! – недовольно отмахнулась Влада, не позволяя демонстрировать ни восторг, ни приступ любви и нежности.

Пёс тут же притих, а вот над головой раздалось крайне деликатное покашливание.

– Как ты назвала Гектора? Чупа?! Это как «Чупа-чупс», что ли?

Одной только интонации хватило, чтобы Влада мысленно закатила глаза.

– Чупа – это Чупакабра! – неприязненно оскалившись, возразила она. – И это один из тех интимных вопросов, в которые тебе не стоит вмешиваться.

Мужчина склонил голову набок и азартно облизнулся.

– Прозвучало как вызов.

– Возможно, но я бы не советовала тебе его принимать.

– Уже хочу, продолжай!

– Пошёл ты! Какого чёрта тебя, вообще, принесло?!

– Ну всё, вспыхнула! – по-доброму рассмеялся он и небрежно, крайне небрежно мазнул ребром ладони по её щеке. – Теперь остынь и послушай внимательно, – добавил, не позволяя как-то среагировать на прикосновение. – Я приехал за тобой. Погуляла – хватит. Пора вернуться к папочке. Ты же догадываешься, как сильно я тебя люблю?

– Пусть папочка сосёт, как и последние хрен знает сколько лет!

– Я хочу забрать тебя, – настойчиво процедил мужчина, а Влада сделала вид, что задумалась.

– Нет, ну в принципе, чего-то подобного я от тебя и ожидала… Лет десять назад! – округлила она глаза, после чего нагло оскалилась. – Ну а сейчас удивил. Ты бабу найти себе не можешь? – вспыльчиво возмутилась Влада, но должной реакции не добилась.

Мужчина умилился.

– Я очень избирателен в этом вопросе. Избирателен и принципиален.

– Ага, и с женой явный напряг!

– С которой из трёх бывших? – рыкнул он, вероятно, пытаясь произвести впечатление. Влада послушно ахнула. И, пожалуй, это единственное, что она сделала послушно.

– Что? Целых три и все бывшие? Видимо, ты не так уж и избирателен! – тут же последовал упрёк.

– Не привык останавливаться на достигнутом.

– Видно, как раз от этого и похудел – всё стремился к совершенству.

– Не похудел, нет! Просто тебе хочется думать, что всё это время я страдал, а это не так.

Влада отступилась, желая закончить разговор уже сейчас и всё же подняться в квартиру, и деланно рассмеялась, когда Чупа с крайне виноватым видом остался сидеть на месте. Дружба – дружбой, а хозяин у него один.

– Не горячись, мышка, больно не будет. Ну, если только совсем чуть-чуть… – почувствовав уязвимость, мужчина снова принялся скалиться.

Ей бы по-хорошему взять и уйти, но опасное желание оставлять за собой последнее слово не позволило сдвинуться с места, и Влада принялась его разглядывать. Изменился. Стал ещё жёстче, ещё увереннее, злее. И никакие сладкие улыбки не могли этого исправить. Он был болен. Эгоистичностью, бля*ством, безнаказанностью. Болен собственным превосходством. И сегодняшняя встреча – даже не прелюдия, а скромный тизер. Это попытка снова втянуть её в свою безумную игру, попытка заразить драйвом, удовольствием. Попытка напомнить, что рядом с ним всегда в кайф, что рядом с ним шагнуть с обрыва не страшно. Однажды Влада так и сделала, доверившись. И никто не виноват, что её эмоции на вкус оказались такими роскошными. Никто не виноват, что ему вставляло мять её под себя. Именно за этим он явился. Голодный и дикий. И его не обламывало сейчас смотреть, как любимую девочку штырит, как выкручивает. В этом тоже был определённый уровень дури, которая так маняще кружила голову.

Отмахнувшись от этих мыслей, словно от навязанных галлюцинаций, Влада с подозрением прищурилась. Мужчина,