Шрифт:
Закладка:
Каждый из стариков помнил себя молодым. И понимал, почему в Совете Родов не было места юным.
Но и старость здесь чтили не только за прошлые заслуги. В Совете Родов не было места выжившим из ума и утратившим память.
Совет – это не почетная должность, это тяжелая работа, сохраняющая существование Детей Волка. И ответственность за каждую ошибку. И долг перед собственным родом.
Степь суровая мать, а Империя – смертельный враг.
Народ, лишенный мудрого руководства, не выжил бы мелкими кланами...
***
- Мудрый Совет, - начал зычным голосом черноволосый юноша, и члены Совета невольно приосанились. Что-то такое звучало в этом голосе, что затронуло струны в их душах.
Поймав себя на этом ощущении, насторожились те, кто лучше всех слышал в себе Седого Волка.
Кто этот юноша, что в его голосе звучат столь узнаваемые интонации Первого Предка?
- Мудрый Совет, я начну с того, что вы знаете и без меня. Нынче у Детей Волка трудные времена и начались они задолго до моего рождения. Империя все плотнее обкладывает дозорами проходы в Южных горах, все меньше рабов приводят с каждым годом наши охотники, все больше гибнет наших воинов. В некоторых кланах уже голодают, некоторые кланы боятся рождения новых детей, потому что их не прокормить. Все мы понимаем, что если так дело пойдет и дальше, то с каждым поколением Детей Волка будет становиться все меньше и однажды Империя просто задавит нас. Мы вступили на тропу смерти. Давайте признаем это!
Члены Совета зароптали. Мальчик говорил правильные вещи, но слишком как-то задорно, по-детски. Да, времена трудные. Но «тропа смерти»...
Красиво говорит мальчик, но перегибает палку.
Неожиданно повелительным жестом юноша поднял руку и Совет смолк. Многие – против своей воли.
- Вы думаете, что уже бывали плохие времена, но Первый Предок помогал нам? Вы думаете, что себе возомнил этот щенок, что учит мудрости Совет? Вы думаете, зачем нам слушать все это? Я скажу вам! Потому что у меня есть ответ на вызов, брошенный нам Империей, и ответ этот – от Первого Предка!
Поднявшийся после вызывающих речей ропот заглушил уже Председатель Совета Родов.
- От чьего имени ты говоришь, юноша? Какого ты рода? Почему право слова для тебя просил Наставник, а не Глава твоего рода?
Юноша поклонился Председателю Совета.
- О, Мудрейший, позволь выступить Наставнику Кеннашоонна. Он объяснит мою ситуацию. А потом, если будет на то воля Совета, я объясню свое предложение...
Председательствующий в Совете согласно кивнул.
Вперед выступил уважаемый Наставник.
- Мудрый Совет, - звучным голосом произнес некогда славный и могучий воин. - Я прошу прислушаться к словам моего воспитанника. Честью своей клянусь, дюжину лет назад его привел к моему костру сам Первый Предок! За эти годы он ни разу не получал ни вестей от родных очагов, ни посылок, не отлучался из-под присмотра моего. Я не знаю, с чем он пришел к Совету. Но если и будет чьим-то голосом говорить Первый Предок – то очень возможно, что голосом этого юнца. Я не знаю, как может стать сиротой ребенок при живом роде, Дети Волка не теряли на моей памяти целых родов. Но он, несомненно, из Народа, ибо Степь принимает его. Более мне сказать нечего...
- Сирота, приведенный самим Первым Волком к костру Наставника, чей авторитет безусловен? - Глава Совета задумался.
Что ж, может и стоит дать юнцу возможность высказаться?
***
Второй раз к Совету юноша выходил гораздо увереннее, хотя и ранее трудно было разглядеть в нем сомнения.
- Мудрый Совет! Я обязан Наставнику Кеннашоонна всем, что я знаю и умею, да и самой жизнью. Я не помню иного отца, кроме него. И согласитесь, глупо бы я выглядел, если свое обращение к вам, мудрые члены совета, я начал со слов – «мне покровительствует сам Первый Предок»...
Смешки и перешептывания в Совете показали, что юноша нашел верный тон.
- Но то, что я сейчас хочу предложить Совету, может и вдохновлено Первым Предком – однако мне о том неведомо. Мне мнится, что это порождение лишь моей фантазии и моих трудов. Дети Волка переживают ныне трудные времена, и слышал я слова стариков, что на памяти живущих поколений столь трудных времен еще не было. Те мудрые люди, с которыми мне довелось разговаривать о бедах нашего народа, были уверены, что виной тому Империя, изгнавшая наших предков в степь, а теперь мешающая нашим воинам брать столь необходимую нам дань человеческим скотом. Согласны ли вы с этим, мудрые члены Совета Родов?
С таким изложением проблемы мудрые старцы были согласны.
- Имперских воинов стало слишком много, они обучены и сильны. Все больше и больше наших храбрецов не возвращается из набега к родным очагам. Все меньше и меньше золота за добычу привозят южные купцы. Оттого наши стоянки покинул достаток, и голод встал на пороге наших шатров. Верно ли я говорю, мудрецы моего народа?
И снова старцы кивали головами.
- Возраст мой не дает мне пока возможности похвалиться достойными победами, но те опытные воины, которые снизошли до беседы с подростком, рассказывали, что шакалы Империи подстерегают у горных проходов и наваливаются многими десятками на Повелителей Степи. А сотня баранов может и затоптать волка. Не так ли, славные члены Совета, увенчавшие себя многими славными походами и богатой добычей?
И снова согласие было ответом красноречивому юноше.
- Мне думается, мудрый Совет, что я нашел способ заставить Империю сторожить пустые проходы. Но средство мое столь необычно, что даже мельчайший намек, докатившийся через болтливых южных купцов до Империи, может уничтожить действенность этого средства. Поэтому я прошу Совет и Главу Совета выбрать пятерых самых достойных членов и им я покажу то, что еще не видел никто из живущих в Мире. И когда Совет сочтет моё предложение достойным внимания, я скажу, чего желаю взамен...
Не сказать, что предложение пришлось по вкусу заседающим старцам, но каждый из них был воином, каждый знал, сколько отличных планов разрушил несдержанный язык. И как близок голод к порогу шатров его собственного рода.
Целый день, целая ночь и еще целый день понадобились мудрейшим из мудрых,
