– И где оно? – изогнул бровь Джант. – Кто его взял?

– Анонимность, директор Джант. Я не обязана это рассказывать без утверждённого запроса.

Он вновь выдохнул, шумно и устало.

– Пожалуй, на это времени уже не хватит.

– Действительно? – изогнул бровь я. – А на это хватит? – сказал я, окидывая взглядом книжную башню.

– Ты же сказал, что знаешь всё. Значит, и как читать книги в нужном порядке знаешь. Тогда у тебя не должно возникнуть проблем с тем, чтобы прочитать эти книги быстро. Разве не поиском истины, истинного пути должен заниматься Проводник?

Джант явно съязвил: ухмылка выдавала его с головой. Что ж, раз уж на то пошло, отговорить его я вряд ли смогу.

А Мира тем временем уже схватила книжную башню и поторопилась к одной из лавочек. Я скептично проводил её взглядом: удивительно, что она не понимает, сколько времени мы на это тратим и какую цену можем заплатить. Мы с Джантом двинулись следом.

Я присел, наблюдая за тем, как Мира помогала Джанту раскладывать книги и бумаги по стопкам. Потом вскинул взгляд, разглядывая этажи библиотеки. Несмотря на кажущуюся одинаковость, они всё же разные. Орнаментами на заборах, вырезами на полках, цветами книжных корешков. Скорее всего, это помогает сориентироваться между бесконечным количеством секций.

– Благодарю, княжна, – важно кивнул ей Джант.

– Можно просто Мира, – смущённо улыбнулась она.

Я едва не заискрился: что это за странная симпатия между ними?

– Теперь можно и отдохнуть, – проговорил Джант, присаживаясь напротив. Мира расположилась рядом со мной.

– Нет времени на отдых, – отрезал я, потянувшись к книжным кипам, но Джант меня остановил:

– Я бы хотел у вас кое-что спросить.

Я остановился в любопытстве. Чем дальше, тем сильнее я стал недолюбливать это чувство.

– Что же? – выдохнул я.

– Я понимаю, ты зол на меня, но я не саботирую твою миссию, – покачал головой Джант. – В конце концов, я наследник, связанный с тобой. Наследник, который не хочет потерять свой дом.

– Ну пока ты только это и делаешь, – пожал плечами я.

– Феникс! – вдруг звонко воскликнула Мира.

– Что?!

– Ты… – Оглянувшись на Джанта, она прошептала в мою сторону: – Ты же не такой. Успокойся.

Успокоиться? Неужели она правда не понимает, чем грозят все эти бесконечные чтения и дискуссии?

– Я всё ещё хотел бы вас кое о чём спросить, – напомнил Джант. Неожиданно, но он перешёл к делу первым.

– Да? Это поможет мне понять… эту истину? – спросил я, на самом деле уже ни на что не надеясь.

– Более чем, – кивнул тот. – Феникс, Мира, как вы видите Создательницу? Кто она для вас?

Что ж… вопрос сбил меня с толку. Как и большинство вещей, о которых говорил Джант.

– Ну… ты же эллиадец, должен понимать, – ответил я.

– Я не совсем эллиадец… Точнее, не человек, – поправил меня Джант. – Я сын нимфы и человека.

Я слегка опешил. Мира рядом со мной тоже захлопала глазами.

– Как… Как это? – ошеломлённо спросил я.

– Это не так важно. Пока, – покачал головой Джант. – Если коротко, то нимфы умеют обращаться в девушек. Моя мама обратилась из любви к моему отцу, но у них что-то не сложилось, и она исчезла в голубом огне. Девушки-нимфы, как правило, долго не живут.

Мы с Мирой переглянулись. Он так явно что-то недоговаривал, что даже ловить его на этом было как-то глупо.

– Это не так важно, – отмахнулся Джант. – Важен ваш ответ на мой вопрос.

Я на мгновение замолчал. Я понимал, что продолжать разговор о своей матери он не собирается. Но, может, потом…

– Хорошо… – выдохнул я. – Эллиадия и Вондерландия верят в Богиню, которая наказала нам созидать и быть добрыми друг к другу. Многие в это верят – думаю, все от части…

– Я бы категорически не согласился, – перебил меня Джант. – Думаю, ты и сам в этом сейчас убедишься.

Я обернулся к Мире. Та… замялась?

– Не бойся, он поймёт. Не может не понять.

Я вновь взглянул на Джанта. Разве Мира может меня бояться?

– Ну… После всего, что она с нами сделала, я уже ни в чём не уверена, – опустила уши она.

– Я думаю, это какое-то недоразумение, – сразу оговорился я. А то Джант заподозрит какой-то подвох, а он не должен это знать, иначе мы погрузимся только глубже в книги.

– Хм… – Его волосы пошли язычками пламени. Кажется, впервые не он заинтриговал нас, а мы его. – Интересно. Но всё же Мира не ответила на мой вопрос.

Фух. Хорошо, что он не стал выяснять подробности. Может быть, он всё-таки следовал какому-то плану?

– Я… Матушка-Природа… имеет свою волю на всё, что происходит, – неоднозначно выразилась Мира.

– И что это значит? – задал наводящий вопрос Джант. Он-то явно знал ответ.

– Мы не можем знать Её помыслы. Сегодня Она пошлёт на землю снежный вихрь, а завтра ниспошлёт благодать князю. Мы можем только догадываться, в чём её разуменье. – Она обернулась ко мне. – Но быть честным и добрым – те блага, которые, как мы думаем, никогда не будут неправильными. А в чём это проявляется… Матушка его знает.

Мы с Джантом замолчали. Я – от шока. Он же – изучая меня. Осматривал мою сжавшуюся фигуру. Я был окружён неловкостью и страхом Миры и покалывающим лукавством Джанта.

– Феникс, ты ведь изучил так много. А на Создательницу ты внимание не обратил?

Звучало то ли как издёвка, то ли как наставление. Первое отдавало злобой, второе – гордыней.

– Она рассказала о себе достаточно, чтобы я этим так подробно не занимался, – отговорился я, скрещивая руки на груди. – Но кое-что я знаю.

– Это хорошо, – кивнул Джант, изображая благосклонность. – Тогда какова Создательница в глазах других? Империя Лонг, например?

– Лонг-Му путешествовала между миров, но полюбила наш и в последствии создала народ змеелюдей. Драконов, которые породили смертных.

– Ясно. А Та-Ааи?

– На севере они почитают Итн, на юге – Чантиран. Первая – олицетворение дневного светила, вторая – ночного. Но они, в целом, похожи: обе якобы собираются спуститься с небес и повести армию захватывать мир. Судя по всему, в этот раз не получилось…

– Понимаю, о чём ты. А Ледяной Север?

– Они же тоже эллиадисты, – смутился я. – Значит, тоже верят в её созидательную силу и добро.

– Ладно, пускай так, – вздохнул Джант. – По поводу Эллиадии и Вондерландии ты уже высказался. Эдельгвирская империя?

– Да тоже эллиадисты…

– Хорошо… Ноа Ка Ваи?

– Это я плохо понимаю. О них мало записей… Вроде как её зовут Макуа, она создала всё на свете, у неё есть дети – младшие боги, – они тоже всё создали…

– Соглашусь, если не посвятить остаток жизни их изучению, вряд ли их можно понять. Что ж, а Острова Уса?

– Уруваккиявар… Сложное имя, – скривился я, надеясь, что сказал правильно. – Она создала весь мир, только она знает истину, которую поведала только крылатым… Тоже плохо знаю.

– Похожая с Ноа Ка Ваи ситуация – мало источников, – сказал Джант то, что крутилось у меня на языке. – Про Черепаховую Академию, думаю, спрашивать нет смысла.

Воцарилась тишина. Только горящие поленья в отдалении. Джант щёлкнул пальцами, и пламя вновь усилилось.

– И… что? – только и сказал я.

– Ни единой догадки? – изогнул бровь Джант.

– Нет, – строго ответил я, раздражённо ожидая ответ.

– А ты? – обратился он к Мире.

– Ну, что-то думается, но не идёт в голову, – почесала за ухом та.

Джант выдохнул. Ни капли удивления: похоже, он ожидал от нас такой реакции с самого начала.

– Это сложно понять тем, кто всю жизнь рос с верой в сердце. Думаю, тебе в особенности, Проводник.

– И что это значит? – напрягся я.

– То, что твои ответы до боли поверхностны.

Я опешил. Да как…

– Чего? – бросил я.

– Что ж, давай я помогу тебе копнуть глубже. – Его интригующий тон неимоверно злил. – Или ты считаешь, что твоих знаний достаточно?

Нет, просто так ему меня не развернуть! Мне из принципа захотелось узнать, что он там напридумывал.

– Ну, мне интересно, что ты думаешь по этому поводу, – ответил я, плоховато скрывая упрямство.

– Хорошо, – кивнул он, скрещивая руки на груди точно так же, как я. – Я изначально поставил иной вопрос. Как они видят Создательницу. Не как знают. Не как их учили.

– А есть разница? – скептично изогнул бровь я.

– А сам ты как думаешь? Нет, не так. Как ты чувствуешь?

Я