Шрифт:
Закладка:
– Дядя… Ты выглядишь сытым, – негромко отметила она. – У тебя есть еда? Пожалуйста, я никому не скажу, дай кусочек…
Я растерянно застыл, смаргивая, как мне казалось, наваждение. Но нет, это было правдой… Даже на Островах Уса дети выглядели немного лучше. Или мне просто кажется…
Не осознавая, я потянулся к походной сумке. Мира настороженно глядела на меня. Она чего-то опасалась? Ждала?
Достав, судя по запаху, приправленное мясо в горшке, я протянул его зверочке.
Та остолбенела, навострив уши. У неё не хватало смелости протянуть руки. Поэтому я просто взял её ладони, поражаясь их резкости и сухости, и вложил в них горшочек.
– Осторожно, – прошептал я, – оно острое.
– Что значит… «острое»? – пролепетала она.
Тут уже остолбенел я. Мир, конечно, беден и несчастен везде, но впервые я слышал, чтобы кто-то не знал об остроте…
– Эй! Это что такое?!
Подбежал мальчишка. Я будто услышал причмокивание, с которым он приоткрыл рот, полный слюны.
– Это моё, не надо!.. – воскликнула зверочка, сгорбившись, пряча горшочек.
– Ребята! У неё тут нормальная еда!
Сбежалась куча мелких негодяев и принялась отгонять её от нас. Им даже не хватало стыда делать это за нашими с Джантом спинами – такие они были голодные…
– А ну, прекратили!
Под звонкое восклицание Джанта зверочка, поджав хвост, спряталась за его спину, прижимая горшок так, будто это было её последним сокровищем. Волосы Джанта заискрили так, что казалось, одно неверное движение – и их огонь спалит один из близлежащих домов. Мальчишки наперебой заголосили:
– Я есть хочу!
– Пожалуйста!
– В жизни такого не ел, как пахнет…
– Молчать! – строго оборвал их Джант.
Те постепенно стихли, пряча взгляды. Сперва раздражённый, Джант выдохнул и изменился в лице: стал гораздо спокойнее, что, похоже, удавалось ему с трудом. Сев на корточки, он проникновенно посмотрел на каждого из ребятишек.
– Так, я знаю, мелкие, что вы впервые видите такую еду, – заговорил он не как взрослый, а как такой же подросток, как и они. – Я тоже её давно не видел.
– Но тебе не надо есть, дядя Джант! – воспротивился мальчишка, созвавший свою «банду».
– Что я тебе говорил, Робби? – ткнул его в нос тот. – Не перебивай. А то муха-болтуха в рот залетит.
Мальчишка насупился, но губы сжал плотно.
– Давайте так. – Он приобнял дрожащую малышку. – Я знаю, что такой шанс выпадает нечасто. И что все вы заслуживаете его. Но! Нельзя так грубо отбирать его у других. Разве самим было бы приятно, если бы у вас отобрали что-то столь важное?
– Но… так бы нам никто не дал, – расстроенно проговорил один из мальчишек.
– Да и это нечестно! Почему дали ей, а не нам?! – возмутился другой.
– Приходится применять силу, чтобы получить желаемое, – сумничал третий.
– Когда-нибудь и к тебе применят эту силу, – пояснил Джант. – Как с людьми поступаешь, так и они с тобой поступят.
Мальчишки переглянулись, выдохнули и не стали спорить.
– И если сейчас вы вежливо извинитесь и попросите у Милы горшочек, она, может быть, с вами поделится. Мила же добрая девочка. Но! Вы её обидели, и она может справедливо решить, что вы не заслужили её доброты.
Ребятня уставилась на зверочку. То ли растерянно, то ли раздражённо. Похоже, в их головах шла неравная битва – гордости против голода. И, естественно, с самого начала было ясно, кто выйдет победителем.
– Мила, пожалуйста, дай кусочек…
– Пожалуйста-пожалуйста…
– Прошу тебя! Это в последний раз.
Джант обернулся к зверочке, улыбаясь.
– Ну что, Мила, простишь их?
Та, прижав хвост и уши, оглядела мальчишек. Взгляд её остановился на зачинщике – Робби, кажется. И всё же робко кивнула.
– Ура!
– Спасибо большое!
– Я тебе отплачу, обязательно!
И они, даже не дождавшись слов Джанта, подхватили её за руки и потащили к пустому фонтанчику.
Джант же встал и, глядя вслед детям, размял ноги.
– Возможно, они сейчас продолжат разбой, как только я отвернусь… Но надеюсь, мои нотации хоть столько-то отложатся у них в голове и в итоге ребятки всё усвоят, – неловко почесал горящий затылок он. Пламя даже не расступилось перед его пальцами, показывая голубые (верно, крашеные) волосы.
– Почему?.. – выдавил я. – Почему тут такая разруха?
– Я… оговаривался, что у нас беда с едой, – подбирая слова, ответил Джант. – Делаем, что можем, но… – он понизил голос, – с годами ситуация лучше не становится.
– Как так вышло?
Джант тяжело вздохнул и продолжил:
– Раньше, когда Адалинда могла телепортироваться, мы обменивали еду на знания или быстро вспахивали поля вокруг черепахи. Сейчас же… земли вокруг нас почти иссушились. Животные либо сбежали, либо вымерли. А помочь некому…
Мы с Мирой переглянулись. Едва ли мы видели что-то похожее… Есть ли вообще что-то, что мы можем сделать?
– У вас же есть маги, – вспомнил я. – Почему они не помогут?
– Сил нет… – догадалась Мира.
– Так оно и есть, – кивнул Джант. – Помимо меня, очень мало тех, кому не нужно питаться. И не все обладают навыками, чтобы обращать неплодородную землю обратно в плодородную. На это уходит очень много сил, а из-за голода их становится всё меньше и меньше. Одна неудача в наложении заклинания – и земля не вспахана, и голод усиливается.
Я опустил взгляд. Пламенное сердце болело в унисон с сердцем Джанта. Туман клубился, оставляя неприятный осадок.
– Вы не сможете нас спасти, – подчеркнул очевидное Джант. – Черепаховая Академия совсем не похожа на страны, которые лежали на вашем пути до этого. – Он взглянул на потухший купол. – Единственное, что может нас спасти, – это сам мир. Мир вокруг нас. Только если Зазеркалье восстановится, мы сможем возродиться.
Только если я выполню свою миссию, приведу наследников и они искупят грехи…
– Тогда надо поторопиться, – очнулся я от мыслей. – Совсем скоро вы, наследники, восстановите…
– Не так скоро, – прервал меня Джант. – Я пока не могу пойти с тобой.
– П-почему же. – недоумённо напрягся я. – Это ведь единственное, что мы можем сделать, чтобы спасти Академию.
– Не совсем, – покачал головой Джант. – Вернее, это решение нам недоступно. Пока ты не подготовишься.
– «Подготовишься»? К чему я должен подготовиться?!
Я начинал раздражаться. Видя страдания жителей его Родины, как он может откладывать?!
Кажется, Джант понял это и строго сощурился:
– Ты идёшь к самому могущественному существу, которое когда-либо жило в этом мире, а возможно, и в других. Ты действительно думаешь, что стоит бездумно врываться в его владения, не имея понятия о том, чего ждёшь? Ты Проводник, Феникс. Тебе нужно понять, по какому пути провести наследников, иначе вся твоя миссия – лишь пустой звук. А искупление грехов? Как они поймут, что искуплять, если ты им не поведаешь? В таком случае о прощении не может быть и речи.
– Мне никогда не познать Её мотивов, – парировал я, стараясь оставаться спокойным.
– Ты уверен? Ты даже не попытался. Да, ты коснулся Её. Но сейчас ты всего лишь слепой птенец, желающий узнать, что такое небо. И ты никогда не узнаешь, если не откроешь глаза.
Я сжал кулаки. Надо переступить через себя. Через злобу. Через гнев. Его собственный народ гибнет, пока он упорно заставляет меня что-то «узнать».
– А ты сам хоть что-то знаешь? – неосознанно съязвил я.
– Да. И я испытал на себе влияние Её помыслов. И поверь, Её желания могут быть не такими очевидными, как ты думаешь.
Он возвысился надо мной. Взглянул уже не на купол, а, кажется, на звёзды. Я только заметил, что среди искусственных небес выстроены коридоры с окнами. Похоже, именно окна и источали «звёздный» свет.
– Снова убеждаюсь, что лучше показать, нежели рассказать, – вздохнул Джант, успокаиваясь. – Я проведу вас наверх. Хотите вы или нет, вам нужно узнать больше, прежде чем я пойду с вами. Мне нужен подготовленный союзник. Ведь не только от меня, но и от тебя, Проводник Феникс, зависит судьба Черепаховой Академии.
Что ж, покажи, наследник Черепаховой Академии, что ты подготовил… Не терпится узнать, ради
