вот что я скажу… Легко придерживаться очерченных границ, когда ничто извне не вынуждает тебя их нарушать. И куда тяжелей лавировать между своими принципами и желаниями и тем, что им противоречит и может повлечь за собой серьезные последствия. Сейчас речь идет о защите прав тех, кого ты обязалась защищать, о чем недвусмысленно говорит этот миленький рубиновый обруч на твоей головке.

Морриган сузила глаза.

– И я буду помогать Камарилье. Но, нравится вам это или нет, с помощью рассветной силы. Вы хотели тихого проникновения? Что ж, я умею прятаться в тенях.

– Мы рассчитывали на тебя как на носительницу полуночной силы, которая так нужна сейчас, когда…

– Она всегда нужна, – припечатала Морриган. – С тех пор, как я спустилась в Пропасть, мне, моей сестре и моему окружению постоянно что-то угрожало. Закончилась битва за трон, началась война с Трибуналом. Закончится она – начнется что-нибудь еще. На Тольдебраль нападут, чтобы попытаться меня свергнуть. Какой-нибудь обезумевший колдун решит свести со мной счеты. Другой обезумевший колдун начнет истреблять моих людей. Близкие тех, кого убила моя мать – в любом из своих обличий – придут ко мне в поисках возмездия. Вернется моя мать, чтобы принудить встать на ее сторону. И каждый раз я буду призывать полуночную силу, и каждый раз думать, что он последний. Это никогда не закончится. Никогда.

Дэмьен странно смотрел на нее – так, будто видел впервые. И удивительным образом этот взгляд придавал ей сил.

– Научиться говорить «нет» само по себе бывает непросто, – чуть успокоившись, сказала Морриган. – В разы сложней научиться говорить «нет» разрушительному дару, который уже есть в тебе. Потому что он делает тебя сильнее, с легкостью вырывает желаемое из чужих рук и позволяет чувствовать себя лучше других. Когда-то я думала, самое сложное – отвергнуть полуночную силу впервые. Нет, самое сложное – отвергать ее раз за разом. Так что я пас.

Джамесина задумчиво смотрела на нее.

– Пожалуй, я понимаю. Едва ли не каждому созданию древней крови приходится делать выбор – жить, будучи ведомым вечно голодной силой, и постепенно терять человеческое в себе, вместе с тем становясь почти неуязвимым… Или бороться – каждый день, каждый час – с самим собой. Быть слабее, но… человечнее. Чтобы однажды выторговать шанс жить среди людей. Я, как и все существа древней крови, которых ты видишь в Пропасти, сделала этот выбор. Я не отказывалась от разрушительного дара, поскольку он – неотъемлемая часть меня. Но я отказалась идти у него на поводу. Не позволила ему контролировать меня и мою жизнь. И я… – Бааван-ши помедлила. – Я не имею права просить от тебя иного. Это лицемерие.

Морриган даже растерялась – в ее окружении редко признавали свои ошибки.

– Хоть и немного жаль, – вздохнула Джамесина. – Такой потенциал – и в правильные бы руки…

– Я ни о чем не жалею, – отрезала Морриган. Разумеется, это ложь. Но это чувство уйдет. Когда-нибудь. – Прежде люди слышали о полуночной ведьме Морриган Блэр. А теперь услышат о рассветной.

Дэмьен решил, что сейчас самое время высказать свое ценное мнение.

– Я не отпущу тебя одну. Тем более, если ты не планируешь обращаться к полуночной силе. Ты – королева Пропасти.

– Которая умеет прятаться в тенях, – с нажимом повторила Морриган.

– А там нас ожидают лучшие во всей Ирландии колдуны – иными Трибунал себя не окружает.

Она пожала плечами.

– Я лучше.

Дэмьен закатил глаза и перевел взгляд на Джамесину. Та вскинула ладони.

– Она – королева, ее слово – закон.

– Ой да бросьте, – фыркнула Морриган. – Вы чуть ли не каждое мое слово готовы поставить под сомнение, если оно не сходится с тем, что считаете вы. Я просто нужна вам там.

– Нужна, – не стала спорить бааван-ши. – И берсерк тоже.

Морриган недоуменно воззрилась на нее.

– Вы же сказали…

– Что ему не стоит идти с нами, да. Когда мы будем осторожно и тихо взламывать защиту. Но если что-то пойдет не так… – Джамесина устало потерла пальцами виски. – Морриган, большая часть Камарильи до недавних пор никогда не сражалась.

– Тогда за вашу безопасность буду отвечать я, – твердо проговорил Дэмьен. – Не спорь, Морриган, знаешь же, что не переспоришь. В тебе говорит волнение за меня, но как насчет волнения за Камарилью?

Она гневно сощурила глаза.

– Ты что, только что назвал меня бездушной эгоисткой?

– Не думаю, – со смешком сказала Джамесина. – Твое волнение о нем он признал. Вот что. Наша прекрасная Аеринн умеет воздействовать на разум. Не как менталисты Трибунала, способные стереть человеку память, но по-своему. Она будет рядом с Дэмьеном и проследит за тем, чтобы его ярость не вышла за пределы дозволенного.

Аеринн просияла, и Морриган едва удержалась, чтобы не скорчить недовольную гримасу.

– А кто установит этот предел? – сухо спросила она.

– Я смогу усмирить его, моя королева, – нежным голоском проговорила ланнан-ши.

– Это не ответ. Как ты поймешь, что настала пора его утихомирить, если меня не окажется рядом?

Вопрос не праздный. И у отступников Пропасти, и у существ древней крови Морриган нередко обнаруживала несколько иную, отличающуюся от человеческой мораль. Что уж говорить о существе древней крови, всю свою жизнь прожившем в Пропасти… да еще и питающемся чужой кровью и энергией.

Меж золотистых бровей Аеринн пролегла морщинка. Кажется, ланнан-ши всерьез раздумывала над ее вопросом.

– Как насчет дюжины растерзанных людей?

У Морриган глаза на лоб полезли.

– Что, много? Десять? Восемь? Что, пять? – недоверчиво осведомилась Аеринн.

– Джамесина… – выдавила Морриган.

На губах лидера Камарильи играла снисходительная улыбка – ни дать, ни взять, любящая мать, которой приходилось извиняться за нашкодившего ребенка.

– Я поняла. Я проконтролирую это, обещаю.

Морриган покачала головой. Нападение на тщательно охраняемое здание – и без того нелегкая задача. А у них в активе новоявленная ноктурнистка, еще не до конца постигшая новый для себя дар; неуравновешенная вампирша с неутолимой жаждой крови и внимания; недостаточно уравновешенный берсерк; вервольф со звериными замашками; еще одна весьма опасного вида вампирша; предвестница смерти, судя по наблюдениям, испытывающая нежную привязанность к этой самой смерти, и лидер древней крови – темная лошадка, от которой Морриган вообще не знала, чего ожидать.

И правда… что может пойти не так?

Глава 17

Ученица Ткача Снов

Клио проснулась, когда в окно уже вовсю светило солнце. Ника не было дома, но он оставил завтрак на плите. Для нее. Она улыбнулась. Тяжесть, осевшая грузом на душе, растворилась в солнечных лучах.

Клио не стала