Джамесина, сидящая в глубоком кресле напротив стола, зевнула, обнажая удлиненные клыки. Морриган на мгновение на них засмотрелась.

В Верхних городах существ древней крови – особенно тех, кто внешне заметно отличался от людей – заставляли облачаться в покров иллюзии, чтобы не смущать и не пугать обыкновенных горожан. Вряд ли те, что не понаслышке знают о магии, так уж пугливы, но с Трибуналом спорили редко.

В Пропасти же ценилась естественность. Когтями, клыками, рогами, рыбьим хвостом, оленьими и козлиными ногами и копытцами здесь никого не удивишь. А вот Морриган до сих пор привыкала к подобной откровенности.

Эддан, скорчившись в одном из кресел, сладко дремал, изредка порыкивая и дергая ногой или рукой. Гонялся во сне за кроликом?

Аеринн неспешно прохаживалась вдоль окна, изнывая от скуки – строить глазки в кабинете оказалось решительно некому. Стража караулила по ту сторону двери, надежно защищенной чарами от прослушивания, а Дэмьен отправился по своим делам.

Морриган сама его отослала. В ней будто спорили две половины: одной нравилось, что берсерк, несмотря ни на что, решил взять на себя роль телохранителя и отказывался оставлять ее без присмотра, а другую, более настойчивую, это невероятно раздражало.

Она не неженка-принцесса, в конце-то концов. А умелая королева-ведьма.

– Итак, – протянула Морриган, привлекая внимание Камарильи, но в первую очередь обращаясь к ее лидеру. – Помнится, вы называли себя – нас, раз уж я стала частью всего этого – разоблачителями. А кем мы собираемся стать теперь?

Джамесина пожала плечами.

– «Освободители», как по мне, тоже звучит неплохо. Но каким бы благородным ни было это действо, освобождение детей – не главная наша задача.

– Ну разумеется, – сухо откликнулась Морриган. – Они же не существа древней крови, а лишь люди, которым хотят вживить этот ген.

– Знаю, как для тебя, человека, выглядит это со стороны, но я просто грамотно расставляю приоритеты. Только подумай, Морриган… Мы все это время по крохам собирали информацию, тщательно отделяя зерна от плевел. Копались в грязном белье политиканов, подпевал и шестерок Трибунала, плутократов и толстосумов, которые, как комары, напились нашей крови. По самые уши выкупались в грязи. А теперь в наших руках столь лакомые сведения… Алхимики Трибунала используют сирот, дурят им головы, чтобы превратить их в послушных монстров. Идут против законов природы, нарушают традиции древней крови и играют в создателей.

– Вы уверены, что мы найдем прямые доказательства?

– Очень надеюсь. Конечно, я не против обнаружить записи, в которых подробно расписывались бы трансмутационные чары. Но если таковых не окажется… Аеринн, наша прекрасная «волшебная возлюбленная», без сомнения, знает толк в произведениях искусства. Так пусть спектрографии, полученные прямиком из исследовательского центра, станут таковыми. В любом случае, мы позволим непредвзятой публике увидеть их. И самим решить, насколько они хороши.

Морриган хмыкнула.

Ханна закончила свое таинственное путеводное плетение почти одновременно с возвращением в кабинет Дэмьена. Эддан так и не проснулся, поэтому над столом склонились шестеро, включая и саму ведьму пути.

На участке карты, что запечатлел графство Колконар, золотые линии образовали странный геометрический узор. В его центре лежал медальон. Теперь, зная, где находится лаборатория, Ханна настраивала временный портал.

– Нужно решить, оставлять ли его открытым или сразу же замести следы.

– Мы можем призвать портал из филактериев прямо там, – сказала Морриган, разглядывая карту.

– А если на стенах стоит защита? – справедливо заметила Джамесина.

– А есть возможность завуалировать открытый портал?

– Колдуны могут с легкостью его обнаружить. Подобного рода правительственные объекты регулярно осматривают ищейки, – со знанием дела сказала бааван-ши. – Не думаю, что секретную лабораторию не обложат защитой со всех сторон.

Морриган невесело усмехнулась.

– Мы в любом из двух случаев рискуем.

– Мы рискуем просто тем, что идем туда, – глухо сказал Дэмьен.

Джамесина и Морриган почти синхронно развернулись к нему.

– Я пойду с вами, – предваряя вопрос, произнес он.

– Уверен, что это разумно? – вскинула бровь Морриган. – Прости за прямоту, но ты сейчас не слишком эмоционально устойчив.

Можно было выразиться мягче, подобрать иные слова и тон, но рядом была Камарилья, и без того успевшая надумать демон знает что по поводу них двоих.

«С каких пор тебя волнует то, что думают о тебе другие?»

Морриган поморщилась и посоветовала внутреннему голосу катиться прямиком к Балору.

– Я должен быть там, – процедил Дэмьен. – Из-за этой мрази умер Эйден. Только дайте мне добраться до Ристерда, и я вырву ему глотку голыми руками.

В серых глазах снова плясал колдовской огонь.

– Вот поэтому тебе и не следует идти с нами, – спокойно отозвалась Джамесина. – Нам нужен не штурм, а тихое, осторожное проникновение.

– Что мы вообще в таком случае будем делать с защитой на стенах?

Джамесина невозмутимо пожала плечами.

– Прорывать. Полуночная тьма сильнее света, потому что способна его поглотить.

Морриган отчего-то стало не по себе от ее слов. Быть может, из-за непрошенных мыслей о Бадо́, которая чем дальше, тем больше напитывалась полуночной силой, и Ирландии, буквально сотканной из силы рассветной.

– Трибунал это знает, иначе свои идеалы они так легко бы не предавали. По крайней мере, некоторые из них. Такие, как мэр Керрейн.

– Что им мешает поставить полуночные печати и щиты? – Дэмьен выпрямился, перестав пожирать взглядом карту.

– Ничего. И к такому развитию событий мы должны быть готовы. В любом случае, Морриган может попасть в центр теневыми тропами…

– Не может, – оборвала она Джамесину.

На лице бааван-ши отразилось недоумение.

– Не понимаю. Ты спускалась в мир теней, чтобы найти Конхобара. Вся Пропасть знает тебя как дочь Бадо́ Блэр, потомственную полуночную ведьму. Я пришла за союзом к тебе как к полуночной ведьме.

– А теперь я рассветная ведьма ночи, – отрезала Морриган.

– С каких пор?

– С недавних, – отчеканила она. – Я завязала с полуночной магией.

– Сейчас не тот случай, чтобы потакать своим капризам.

– Капризам? – Глаза Морриган вспыхнули. – Это не каприз. Я иду против своей природы…

Джамесина подалась вперед и прошипела, продемонстрировав длинные клыки:

– О, и тебе так тяжело! Послушай меня, юная королева. Ты бежишь от полуночной силы, потому что боишься сорваться. Как бывший наркоман, что шарахается от фэйской пыльцы, без которой раньше и жизни не мыслил.

Морриган вскинула подбородок, всем своим видом показывая, что вторжение бааван-ши в ее личное пространство ни капли ее не беспокоит.

– Я не боюсь сорваться. Я в принципе ничего не боюсь. Джамесина ухмыльнулась.

– Даже стать похожей на собственную мать, которая идет на все ради собственной силы?

Морриган вздрогнула. Бааван-ши великодушно сделала вид, что этого не заметила.

– Что ж, повторяй себе это почаще. Но