Лина решила, что загадает все три желания. И все три варианта – дача, поездка на море и евроремонт в квартире – вполне реальны и заслуженны, нет разве? Двадцать с лишним лет она работает на почте и не сделала ни одной ошибки. Сколько людей прочли письма, доставленные Линой? Двух дочерей воспитала. Не идеальных, конечно, не «Мисс мира» и не вундеркиндов, но двух нормальных девиц. Ну, или, по крайней мере, одну нормальную девицу и одну с маленьким, безобидным прибабахом. Так заслужила она счастье или нет? Конечно, заслужила! И ничего она не будет специально для этого делать – ни лотерейные билеты покупать, ни в розыгрышах участвовать. В конце концов, случай – на то он и случай. Пусть судьба сама решает, какого подарка Лина достойна.

И она торжественно приклеила к себе на грудь, к пиджаку, яркий красный носочек. Будь что будет. Не в силах отделаться от мечтательного настроения, Лина остаток дня отдала любимому тайному занятию. Она брала посмотреть кучку открыток и писем в специальной новогодней стопочке, куда откладывали детские (а то и взрослые) письма для Деда Мороза. Отбирала несколько штук. Как часто видела она последнее время похожую фразу в детских посланиях! «Дорогой дедушка, пришли мне то, на что у моей мамы не хватит денег…». «То, что слишком дорого для нас». «То, что мне папа купить не сможет». Лина копировала детские каракули на ксероксе, а сверху крупно приписывала от руки красным маркером: «Деда Мороза не существует?». Листки она доставляла по тем адресам, куда часто приходили посылки из магазинов на кругленькие суммы, или тем, кто выписывал дорогие журналы.

Дома ее ждал сюрприз.

– Еперный театр… – Она как зашла в комнату, так и рухнула на диван, ноги сами подкосились. – Кажется, я сегодня переработала.

– Что с вами, Лина Анатольевна? Это же просто елка! – Туалетный утенок крутился тут как тут.

– Просто елка? – прохрипела Лина. – Если это – просто елка, то я – Филипп Киркоров без штанов.

– Ну, это особенная елка, – сказала Ирка. – На ней висят желания, видишь? Ты можешь и свои повесить.

– А-а-а, ну да. Только я уже ничего не хочу. Разве что лечь и умереть.

– Мам, привет! У тебя опять этот красивый носочек! – В комнату вошла Настя. – Где ты их берешь? Можно я возьму?

– Нет! – завопила Лина. – Не дам!

– Мам, ты что, правда заболела? – забеспокоилась Ирка.

– Заболеешь тут…

Посреди комнаты красовалась настоящая зеленая и пушистая красавица, распространяя на всю квартиру новогодний

смолистый запах. С елки свисали обычные шарики и свернутые в рулончики разноцветные бумажки на ниточках. Все бы ничего, если бы елка стояла в комнате. Но она не стояла, она висела на потолке вверх ногами. И напротив, в темном окне, висело ее отражение, подмигивая лампочками.

– Зато иголки удобно пылесосить, – сказал Игорь.

– Дети, а это чудо природы не упадет вашей маме на голову? – траурным голосом спросила Лина.

– Не волнуйтесь, мы ее очень хорошо прикрепили, – ответил за всех Игорь.

– А подарки вы тоже будете к потолку клеить?

– Мама! – с упреком в голосе сказала Ирка, а потом предложила: – А давайте сегодня в комнате поужинаем? Сегодня католическое Рождество, что-нибудь вкусненькое приготовим.

– Праздничные макароны по-флотски. Рождественскую гречку. Картошку без селедки. Вы хоть в холодильник заглядывали? – все тем же траурным голосом сказала Лина.

И в этот момент снаружи пару раз ухнуло и бабахнуло, а потом что-то тяжелое с грохотом приземлилось на балкон.

– Сколько раз я говорила, что надо застеклить балкон, – проворчала Лина. – И вечно нет на это денег.

– Сосулька? – сказала Ирка.

– Пойду посмотрю, – подскочила Настя. – Вдруг у кого-то кошка упала.

– Мяу, – подтвердил Ексель.

Настя вернулась, торжественно неся перед собой розовую тушку.

– Гусь, – ахнула Лина и потянулась к тушке носом. – Свежий и размороженный, хоть прямо сейчас его в духовку. Только малость побитый.

– Его, наверное, уронили откуда-то сверху? Какие-нибудь соседи потеряли и будут искать.

– Я схожу и спрошу, – заявила Настя.

– Ты только не спрашивай, у кого гусь упал! – предупредила Лина. – Они, подлюги, все скажут: у нас! Спрашивай: у вас ничего с балкона не падало?

– Мама, ну я же буду выглядеть полной идиоткой!

– Вот и не ходи никуда. Что упало, то пропало.

Они подождали двадцать минут, но никто не позвонил в дверь, и снаружи, под балконом, никто не копался в сугробах в поисках залетной птицы.

Потом все долго бродили по дому, принюхивались к аппетитным запахам из кухни и в нетерпении барабанили пальцами по столу. А потом был такой ужин, что думать невозможно было ни о чем, кроме хрустящей корочки и нежного, аппетитного мяса. Лина, кажется, перестала себя контролировать и слегка стонала от удовольствия.

Когда в нее больше не могло влезть ни одного гусиного кусочка и ни одной картошечки, она улеглась на диван перед телевизором и заявила, что сегодня больше не поднимется. И пусть они сами отмывают посуду от гусиного жира и наводят порядок.

Девчонки быстро убрали со стола, включили погромче предновогодний концерт по телевизору и принялись плясать и дурачиться. Игорь танцевал так, что даже туалетному утенку стало бы стыдно. Бывают такие мужики, что умеют только неловко топтаться на месте, и чем естественнее они при этом пытаются казаться, тем более придурковато выглядят.

Лине было чертовски хорошо. Она пьянела от еды, от того, что отпускала потихоньку недельная усталость, кружилась голова от перевернутой елки. Лина лежала, смотрела на ажурные красные трусы на люстре и гордилась Иркой. В конце концов, есть у нее смелость делать так, как она считает нужным, именно потому, что это ее дочь. Лина тоже никогда не оглядывалась на чужое мнение. Игорь этот, утенок туалетный, не такой уж и плохой парень, вон и кран наконец-то починил лучше сантехника. Ирка-то как смеется, расцвела прямо вся и порозовела, как герань на подоконнике! А что пылесосы продает, так ведь главное, чтобы не наркотики. Ну и в балете ему, конечно, не выступать. И Настя, солнце, снова принесла все пятерки за четверть, чего ж не радоваться-то.

Вроде и елка не елка, а чудо с ног на голову, и гусь – не то чтобы свой, запланированный, и девчонки уже взрослые, и парень в доме чужой, отчего ж так хорошо? Так хорошо, так уютно и тепло, и снова как будто по голове кто-то гладит. Динь-динь-динь, никак слышны опять новогодние колокольчики?

Когда все угомонились, Игорь ушел домой, а девчонки легли спать, Лина поднялась и заглянула в шкаф. В какой момент исчез носочек с пиджака? Когда гусь прилетел? Ее затопило странное, нежданное чувство. Словно кто-то очень строгий и сердитый неожиданно подобрел и разрешил: можно радоваться! Можно радоваться просто так!