Шрифт:
Закладка:
Лина снова перебирала новогодние подарки. Такие милые зайчишки на этих полотенцах, одно удовольствие смотреть! А тапки, огромные розовые кроличьи тапки, вот уж восторг для любой девчонки, особенно если дома вечно по полу дует. Кошелек ее был так же пуст, как и неделю назад, но держать вещи в руках все равно было приятно. Она подумала, что скоро, наверное, сможет позволить себе покупать и такое. А пока можно радоваться. Просто радоваться, потому что вокруг все красивое, яркое и праздничное. Лина улыбалась, перебирала новогодние игрушки, искала недорогого, но симпатичного зайчишку.
– Простите! Это вы разносите почту в нашем доме? – к ней обратилась очень красивая, элегантная женщина в модной кожаной дубленке и сапожках на тонюсеньких каблуках.
– Возможно, – ответила Лина.
– Это вы кладете в почтовый ящик копии открыток Деду Морозу?
Женщина сказала что-то еще, но Лина ее не расслышала. Весь ее слух заполнил мелодичный перезвон новогодних колокольчиков. Она подумала, что сейчас рухнет на пол, как та старушка.
– Вы меня слышите? – наконец разобрала Лина.
– Да, да, это я. А что? – нахмурилась она.
– Я купила подарок одному мальчику. Его родители были очень рады. Спасибо вам!
– Не за что, – пожала плечами Лина.
Наружу рвалась дурацкая улыбка, но она отчего-то сдерживала себя. Разве она верила, что кто-нибудь откликнется на ее жалкие листовки? Наверное, верила, раз тратила на это время.
– Вы что-нибудь выбрали? – спросила женщина. – Можно, я заплачу за ваши покупки? У вас, наверное, совсем небольшая зарплата, и…
Лина вскинулась и уперла руки в боки.
– Послушайте, – начала она.
– Нет-нет-нет! – поспешила остановить ее женщина. – Вы не так меня поняли! Это не подачка, ни в коем случае. Я хочу вас отблагодарить за ваш труд. В наше время так редко можно встретить человека, который с душой относится к работе. Я слышала, как вы разговариваете с письмами… Пожалуйста, не отказывайтесь, а то я обижусь.
Лина мучительно скривила брови. Едва ли не в первый раз в жизни ей стало неловко. С одной стороны, она не хотела брать никаких подарков от этой фифы. Ей что, деньги некуда девать? С другой стороны, девчонкам нужны подарки, а человек обидится.
– Ну хорошо, – согласилась она. – Подождете пять минут?
– Конечно, встретимся у кассы.
Она взяла розовые тапки-кролики для Насти, большое полотенце с зайцем для Ирки, самый дешевый брелок для туалетного утенка и блестящий елочный шар с веселыми зайчатами. В последний момент заскочила в отдел с бельем и прихватила еще коробочку.
Когда они стояли вместе на кассе, Лина морщила нос от терпкого аромата духов и пыталась отделаться от навязчиво играющих свою новогоднюю мелодию колокольчиков. Ексель-моксель, а что, если это опять носочек сработал? Она достала кошелек, заглянула внутрь – оранжевый носочек лежал, прижавшись к мятому полтиннику. В чем же здесь тогда фокус?
Кассирша тем временем пробивала тапочки. Лина представила себе, как Настя засовывает свои худенькие, вечно холодные ноги в гущу розового меха, и снова испытала знакомое – так тепло и хорошо, что больше ничего не нужно.
– Я взяла подарки дочкам. Спасибо вам, – искренне сказала она женщине. – С наступающим!
– Не за что. – Та посмотрела на ее покупки и с грустью сказала: – Если бы моим детям можно было так легко угодить!
Лина пошатнулась и схватилась за ограждение кассы.
– Что с вами, все в порядке?
– Да-да, все хорошо.
Мир вокруг нее снова перевернулся. Как в тот раз, когда она пролила чай и внутри сломался невидимый пьедестал почета. Только сейчас все было совсем наоборот. Пять минут назад она тихо завидовала женщине, для которой четверть ее зарплаты – мелкие расходы, а теперь почувствовала себя так, словно выиграла миллион. Она может радоваться розовым тапкам. Она может то, чего эта фифа не может! Лина поправила радужный шарфик и улыбнулась.
– Сочувствую, – сказала она женщине. – Тяжело вам приходится.
– Тяжело? – Та вскинула тонкие брови. – Почему?
– Ну как же, подарки выбирать. Всю голову сломаешь, небось.
– А, ну да.
Утихли в голове новогодние колокольчики. Пока женщина расплачивалась, Лина достала из кошелька оранжевый носочек и приклеила его к ее модной кожаной дубленке. Зачем ей теперь счастливые случаи? Она сама себе – счастливый случай.
Когда Лина вернулась домой, ее у порога встретили девчонки.
– Мама! – воскликнула Ирка. – Хочу тебе такую новость сказать!
– А я знаю, – ответила Лина. – Вы с этим туалетным утенком поженитесь и родите мне маленького утеночка, Настька поступит в институт на бесплатное отделение, а я разбогатею. И знаете почему? – Она хитро оглядела дочерей.
– Почему? – удивились они хором.
– А вот почему!
Лина достала из коробочки красные трусы и прицелилась на люстру.
– Мам, ну ты что?! – возмутилась Ирка.
– А что? Я тоже хочу деньги привлекать.
– Так ведь они должны быть ношеные!
– Что-о-о-о? У нас на люстре уже месяц висят ношеные трусы?!
Лина гналась за Иркой вокруг перевернутой елки с трусами в руках, где-то далеко затейливо играли веселые новогодние колокольчики, а кто-то большой, родной и теплый нежно обнимал за плечи Лину, Ирку, Настю, елку, кота Екселя и даже туалетного утенка.
Наталья Дзе
Валенки, побег и кульминация
Однажды в одиннадцатом классе я проснулась с высокой температурой.
Дело было тридцать первого декабря, и мы с одноклассниками собирались отметить Новый год.
Накануне сняли маленький домик а-ля барак, украсили комнаты, нарядили елку, распределили, кто что готовит, придумали программу, записали тематическую музыку. В общем, торжество обещало быть ярким.
Я обожала Новый год и ждала чего-то необычного, волшебного.
И тут здрасте! Тридцать девять!
Я приуныла и принялась всем звонить, мол, не приду.
– Да ты что? – слышала я в трубке. – Как ты можешь? Сбивай температуру и приходи обязательно! Подумаешь, фигня какая, тридцать девять! Не сорок два же!
О’кей, подумала я. Раз так ждут, надо срочно что-то предпринимать.
Весь день я ела парацетамол, и к вечеру сбила температуру до тридцати шести.
Шатающаяся от слабости, но непобедимая, я накрасилась, нарядилась, прихватила консервы, компоты и отправилась праздновать.
– Спиртное нельзя ни в коем случае! – напутствовала мама. – При таблетках-то! Даже шампанское!
После полуночи случилась какая-то всеобщая пьяная гульба – крики, шатания, братания типа «Ты меня уважаешь?». Даже не танцевали и про конкурсы позабыли.
Я сидела за столом, цедила вьетнамский ананасовый сок, и состояние мое становилось все хуже.
«Пойду прилягу», – решила я и отправилась в полутемную смежную комнату, где стояли два дивана.
На одном уже расположилась парочка. Я уныло поплелась ко второму, однако меня опередила другая парочка.
Вернувшись в большую комнату, я обнаружила, что ситуация накаляется: кто-то подрался, кому-то стало плохо.
– Ну вы даете! – громко сказала я, мысленно надев белое пальто. – Даже кровати свободной нет – больному человеку прилечь! Бухаете, махаетесь! Нет чтоб культурно последний совместный Новый год справить!
– Ты трезвая, – доверительно сообщил мне одноклассник Леха. – Поэтому
