В его тоне слышалась скрытая паника, и я почувствовала себя вынужденной коснуться его руки своей, провести пальцем по сильно сжатому кулаку. Он резко перевел взгляд в мою сторону, в бледных глазах читались скрытая боль, волнение и немного удивления. Но Люсьен почувствовал мое прикосновение, и на краткий миг признания его мизинец переплелся с моим.

– Твои друзья? – пробормотала я.

– Можно и так сказать. – Люсьен сдвинулся ровно настолько, чтобы между нами образовалось пространство.

Один из мужчин встал и весело крикнул:

– Эй! Оззи!

Явно собравшись с духом, Люсьен поплелся вперед. Теоретически я могла бы вернуться в свое бунгало. Но это было бы невежливо. Что еще более важно, я бы бросила Люсьена лицом к лицу с… чем бы это ни являлось.

«Может, он не хочет, чтобы ты стала свидетелем этой встречи», – прошипел мой внутренний голос. Но было слишком поздно. Мы уже садились за стол.

Гостей было трое, все примерно нашего возраста. Тот, кто кричал, встал и широко раскинул свои массивные руки со счастливой улыбкой на лице. Крупный мужчина, похожий на медведя, выше Люсьена на дюйм, вероятно, перевешивал его на добрых двадцать фунтов. Волосы песочного цвета разлохматились, густая борода обрамляла улыбку, в которой отсутствовал правый боковой резец. Он неуклюже подошел к Люсьену, стоявшему с каменным лицом, и заключил его в сгибающие кости объятия.

– Оз, – сказал он, практически поднимая Люсьена над землей. – Ну ты козлина. Ни слова за последние месяцы, а ты, оказывается, в раю прячешься.

Люсьен издал натянутое подобие смешка.

– И ты решил вторгнуться в него, да?

– Ты не оставил мне особого выбора, не так ли? – Мужчина все еще улыбался, когда отпустил Люсьена, но теперь улыбка казалась натянутой. Стало ясно – он сомневался в том, что ему окажут радушный прием. Меня пронзила острая боль, ведь этот человек явно был высокого мнения о Люсьене.

Его голубые глаза взглянули на меня, и он замер.

– Привет… – Меня одарили еще одной кривой, но очаровательной улыбкой. – А ты… вот же черт. – Его раскатистый голос надломился. – Вы – Эмма Марон?

Мгновение, и свет софитов переключился на меня. Я чувствовала это каждый раз. Мне автоматически захотелось перейти в публичный режим. Я подавила это желание. Ведь это друг Люсьена.

– Да.

Люсьен хмыкнул, затем наклонил голову.

– Эмма, этот простофиля – Аксель Бромвелл. Мы зовем его Бромми.

– Мы, хоккеисты, любим прозвища. – Бромми протянул мне свою медвежью лапу. Когда я подала свою, он поцеловал воздух над костяшками моих пальцев. – Принцесса Аня. Большая честь познакомиться с вами.

– Прошу вас, зовите меня Эмма. – Мне уже хватало неловкости с Люсьеном.

– Господи, Бром, завязывай, – проворчал Люсьен. – Она не ее героиня.

Бромми закатил глаза.

– Я это знаю. Ты что, свою клюшку в задницу себе засунул? – Его, казалось, замечание нисколько не покоробило, и он взял мою руку, накрыв своей. – Извините за это, Эмма. На мгновение я оказался сражен звездой, вот и все. Теперь все в порядке.

Я хихикнула, и он подмигнул. Его глаза озорно заблестели.

– Но не стесняйтесь доставать хлыст, если я снова стану плохо себя вести.

Принцесса Аня умела обращаться с хлыстом.

Позади меня Люсьен прорычал неразборчивое ругательство. Не обращая на него внимания, Бромми подвел меня к столику, где ждали еще двое незнакомцев. Я сразу же заметила одного из них. Да и как я могла этого не сделать? Он оказался слегка размытой версией Люсьена – то же строение лица, но нос тоньше и элегантнее, а овал немного уже.

Волосы не насыщенного оттенка горького шоколада с вишневыми бликами, а светло-каштановые. Зеленые глаза под прямыми бровями скорее теплые, виноградно-зеленые, чем льдисто-бледные, нефритовые, как у Амалии и Люсьена. Глаза незнакомца привлекали по-своему.

Хуже всего то, что он заметил, как я изучаю его, и ему это понравилось. У меня возникла мысль, будто он предположил, что я им заинтересована. Но это было не так. Мужчина выглядел великолепно, однако я не чувствовала ни малейшего влечения. Это не помешало ему встать и поцеловать мне руку, как это сделал Бромми. Но если Бромми вызывал у меня желание рассмеяться, этот парень побудил меня отдернуть руку как можно скорее.

– Привет, красавица, – поздоровался он. – Я Антон.

– Вы брат Люсьена? – спросила я.

Позади меня Люсьен издал звук, который я истолковала как «Еще чего».

Антон лукаво улыбнулся.

– Двоюродный брат. Мне достались хорошие гены.

– Хм-м. – Мое внимание переключилось на женщину, которая стояла, практически переминаясь с ноги на ногу от нетерпения. Она выглядела на несколько лет моложе меня, чертовски хорошенькая.

Ее каштановые, как у Антона, волосы, из-за кудрей казались нимбом, очерченным вокруг ее лица. И те же виноградно-зеленые глаза…

– Тина, – выпалила она, отталкивая Антона в сторону. Я подумала, что она либо чертовски сильная, либо Антон привык к тому, что она отталкивает его с дороги. Вероятно, и то, и другое. – Сестра Антона и двоюродная сестра Люка. И, о боже, я, наверное, веду себя так же тупо, как Бромми, ведь я просто люблю, люблю, люблю «Темный замок» и не могу поверить, что Мами́ не предупредила нас, что вы здесь. Я бы надела что-нибудь посимпатичнее, сделала бы маникюр, что-нибудь, что угодно, чтобы отметить это знаменательное событие…

– Дыши, Тина, – вмешался Люсьен, явно забавляясь.

Она тут же шумно выдохнула и сморщила нос.

– Черт. Я такая тупица.

Смеясь, я пожала ей руку.

– Нет, вы замечательная.

Тина улыбнулась.

– Я успокоюсь через секунду, обещаю.

– Хорошо. Не хотелось бы доставать хлыст.

Люсьен заворчал – я поняла, что это означает «Господи, помоги мне». Я бросила на него косой взгляд, но выражение его лица осталось невозмутимым. Он стоял довольно близко, чуть справа от меня, но казалось, будто все его тело наклонилось к домику у бассейна. Он хотел сбежать. Очень хотел. Но словно прирос к месту.

Я сочувствовала ему. Особенно когда все заняли свои места и Тина выдвинула одно кресло для меня, оставив пустое рядом со мной для Люсьена. Он колебался. Это же его двоюродные брат и сестра и хороший друг. Возможно, он мог бы сбежать, но тут из дома вышла сияющая улыбкой Амалия в развевающемся малиновом халате из шелка. И я поняла, что шансов на отступление у Люсьена не осталось.

Очевидно, он тоже так подумал. Вздохнув, он плюхнулся в кресло.

– А, прекрасно, вы вернулись, – улыбнулась Амалия своим красным ртом, садясь во главе стола, будто королева. – Теперь можно обедать.

Не успела она объявить об этом, как появился обслуживающий персонал с тарелками. От меня – и, я подозреваю, от Люсьена – не ускользнуло, что