потери ребенка.

– По-твоему, это игра, Винсент? – возмутилась я. – Думаешь, я бы не прибежала к тебе, если бы обстоятельства позволяли?

После этих слов я на мгновение замерла, но потом отвернулась, не в силах вынести смягчившийся взгляд Винсента. Несколько минут спустя мужчина с жаром прошептал мне в ухо:

– Знаю, ты злишься, но и я не могу не сердиться на тебя. Ты хотела выйти замуж за другого и объявить его отцом моего ребенка.

Напоминание о нашей потере наполнило сердце болью.

– Мне пришлось принять такое решение, – защищалась я. – У меня должен был родиться сын, и я нуждалась в мужчине, который бы меня не бросил, в отличие от тебя…

Мужчина внимательно посмотрел на меня:

– Сын?

После его вопроса я поняла, что сказала. Некоторое время я молчала, затем тихо ответила:

– Это был мальчик, я видела его во сне.

– Это всего лишь сон.

– Нет, – возразила я, глядя в его черные глаза. – Это было слишком реально. Я уверена, что ребенок хотел показать мне свое лицо.

Мои слова звучали безумно, и я ожидала, что Винсент закончит расспросы, но он меня удивил.

– На кого он похож? – поинтересовался мужчина.

Я медленно посмотрела на него. В его глазах отражалась печаль. Мы впервые вместе переживали боль от потери ребенка.

– На нас обоих, – ответила я, вспомнив лицо малыша. – Мои глаза, а характер угрюмый, как у тебя.

Глаза Винсента наполнились слезами, губы задрожали. Я сама едва сдерживала слезы.

– Нос мой, – я продолжила рассказ, – черные как смоль волосы, как у тебя. Черты лица резкие. Я уверена, он бы вырос очень красивым.

Каждое слово давалось с трудом. Я закрыла глаза и откинулась, положив голову Винсенту на грудь. Он обнял меня, и я почувствовала, что он тоже плачет.

– Это было прекрасно, похоже на чудо! В нем словно сосредоточилось все самое доброе, что может быть на свете.

Я все еще злилась на Винсента, но сейчас, когда он уткнулся в мою макушку, я почувствовала, что впервые за долгое время могу свободно дышать. Лео, Арло и Лена поддержали меня в трудную минуту, но сейчас я оказалась с тем человеком, в котором действительно нуждалась. Винсент понимал меня лучше всех, ведь это и его ребенок погиб.

– Мы с этим справимся, – прошептал он, обнимая меня еще крепче. Одних его искренних слов оказалось достаточно, чтобы унять мою боль.

– Знаю, ты злишься на меня, – снова сказал он, – но и у меня есть причины сердиться на тебя. Мы не сможем избежать этого разговора, но давай отложим его, пока боль от потери немного утихнет?

Он озвучил мое желание. Слезы струились по моим щекам, и Винсент коснулся губами моей макушки.

– Я думал, что больше никогда тебя не увижу, – дрожащим голосом произнес он и глубоко вздохнул. – Проклятье, Китана! Я бы сошел с ума!

Я прижалась к нему, его слова ласкали слух.

– Я балансирую на краю обрыва, а ты единственная, кто удерживает меня от падения, – заключил он.

Оставшийся путь до порта мы преодолели молча. Винсент крепко обнимал меня, словно не мог поверить, что я рядом. Он будто тоже боялся, что все это лишь сон.

Всю дорогу до порта я думала, что за нами погоня, и ожидала удара в спину. Как только наш корабль отчалил, я поняла, что мои страхи были напрасны.

Я вошла в каюту и выглянула в иллюминатор, пытаясь хоть что-то разглядеть в кромешной тьме. Темное море сливалось с небом. Полная луна прочертила дорожку на водной глади. Морской пейзаж пугал и умиротворял одновременно.

Я убедилась, что снаружи никого нет, и устало вздохнула. Я обернулась и осмотрела каюту. Двуспальную кровать у стены покрывало толстое пуховое одеяло. Подушки показались мне очень удобными. Напротив кровати стоял туалетный столик с зеркалом, рядом – шкаф с двумя створками. Железные прутья у камина сдерживали огонь.

Из любопытства я открыла шкаф и облегченно вздохнула, обнаружив внутри пару платьев, ночную рубашку, несколько комплектов нижнего белья и пять сложенных полотенец.

От спешки я сильно вспотела, а затем сильно замерзла. Мне требовалась горячая ванна.

Я поспешно зашла в маленькую комнатку и набрала воду в огромную медную ванну. Я избавилась от одежды и с наслаждением погрузилась внутрь.

Тревожные мысли роились в моей голове и мешали расслабиться. Предательство Армина было сложно принять. Душа болела. Я чувствовала себя полной дурой, ведь я годами верила его невинной улыбке. Также мне не давало покоя и то, что я не родная дочь Лероя. В царившей суматохе я так и не узнала, кто мой настоящий отец.

Я поджала ноги и обхватила колени руками. Армин вскользь упомянул, что мой отец – моряк, но это все, что я знала. Обладая лишь малой толикой знаний, я собиралась найти его.

Не представляя, что делать дальше, я вздохнула и ополоснулась. Если Армин смог выяснить, кто мой отец, то я тоже смогу найти его.

Я вышла из ванной, надела халат и тщательно вытерла волосы полотенцем. Вернувшись в спальню, я села на кушетку перед туалетным столиком. Я расчесывала волосы новеньким гребнем, когда дверь без стука отворилась, заставив меня подпрыгнуть на месте.

Вошел уставший Винсент и скинул плащ, оставшись в рубашке и брюках. Его темные волосы растрепались и превратились в воронье гнездо. Я не могла не смотреть на него, но в то же время боялась встретиться взглядом. Я отвернулась и продолжила расчесывать волосы.

Краем глаза я наблюдала за Винсентом. Мои щеки покраснели, когда мужчина переоделся в пижаму. Я со вздохом потупилась. Несколько секунд спустя я почувствовала, что Винсент подошел ко мне сзади. Я вздрогнула, словно это произошло впервые.

– Что ты делаешь?

– Сушу тебе волосы, – ответил муж, невинно глядя на меня. Я заметила в его руках фен.

– Спасибо, – я натянуто улыбнулась. – Но я не собиралась их сушить.

– Ты забыла, как в Сентерии холодно, – возразил он. – Если ляжешь спать с мокрыми волосами, то обязательно заболеешь.

Он вновь прикоснулся ко мне. Сердце забилось быстрее. Я выпрямила спину и попыталась придать лицу непринужденное выражение. Мужчина закончил с сушкой, взял гребень из моих рук и принялся расчесывать мои волосы. Кончики пальцев коснулись шеи.

– Хватит, – попросила я, и Винсент отступил. Я не смотрела на него, но чувствовала разочарованный взгляд. От его прикосновений мне было больно и приятно одновременно. Противоречивые чувства сводили с ума.

Я забрала у Винсента гребень, глубоко вздохнула и отодвинулась. Прежде чем я начала причесываться, Винсент сел позади меня, обхватив коленями. В подобной позе мы ехали до порта, но тогда меня это не волновало. Теперь же от волнения кружилась голова. Он прижался грудью к моей спине, и я поняла, что больше не смогу изображать безразличие.

Дрожащими руками я отложила гребень. Я нашла в себе силы поднять глаза и посмотреть на Винсента в зеркало. Он уткнулся носом