Старички согласно покивали.

На пурпурную менсаль перед членами Совета Нобилей легли документы, которые отсюда отправятся в архивы геральдической палаты: соизволение Императора, графская дарственная на поместье и графский рескрипт с описанием подвига, эскиз и описание рыцарского герба - форма щита ("картуш", "растянутая шкура") и фигура (отрубленная волчья голова с раскрытой пастью чернью) символизировали подвиг - победу над Волком, серебряное (белое) поле указывало на водную стихию, намекая на происхождение рыцаря с морских островов. Девизом было указано "Умом и умением".

Каждый из членов Совета заверил документы оттиском родового перстня.

Герольд подал церемониальный меч на пурпурной подушке.

А-Вут преклонил левое колено, и графиня грациозно коснулась клинком сначала правого, а потом левого плеча. А потом, вернув меч, подняла своего рыцаря и радостно обняла. Пожалуй, даже несколько более сердечно, чем того требовали традиции ритуала…

Выходя из палаты Совета Нобилей, А-Вут и Моника буквального наткнулись на кругленького румяного простеца в сером плаще и коричневом камзоле без всяких украшений. Он предупредительно и с радушной улыбкой поклонился выходящим, но лицо графини залила мертвенная бледность.

- Рад видеть Вас, сиятельная графиня! – он поклонился еще раз. – Рад Вашему возвращению в столицу. Не будете ли Вы так любезны представить меня Вашему спутнику?

Хорошая вещь – традиции и воспитание, полезные.

Графиня ответила безупречным придворным реверансом и деревянным голосом произнесла: «Кавалер ап-Бузонь, позвольте представить Вам мессира Тайного Советника Верховного Инквизитора, мастера Питера Бирнфельда. Мессир Тайный Советник, рекомендую Вам Артура ап-Бузонь, рыцаря графства…»

Мессир Бирнфельд удовлетворенно кивнул.

- Рад знакомству, мессир. Читал рапорт кавалера Рауха о Вашем подвиге и Вашей помощи Короне. Рад, что укореняетесь в Империи. Ваши знания и опыт нужны Императору. Не навестите ли Вы меня, скажем, послезавтра, для небольшой беседы?

А-Вут, чувствуя предельное напряжение графини, исполнил безукоризненный поклон.

- Сочту за честь, мессир, но я все еще дикарь в столице…

Мастер Питер рассмеялся, а потом вытащил из кармана небольшой блокнотик и грифелем сделал пометку.

- Это чтобы не забыть. Я пришлю приглашение в Цанагаболверк, а уж графиня найдет возможность передать его своему рыцарю, - мессир Тайный Советник дождался согласного скованного кивка графини и продолжил. – Поздравляю Вас, мессир! Сегодня большой день в Вашей жизни.

И еще раз поклонившись, удалился удивительно стремительно для его телосложения.

А-Вут проводил взглядом скрывшегося за углом человечка и обернулся ко все еще бледной графине.

- Что с тобой?

- Ты не понимаешь, А-Вут! Это один из самых страшных людей в Империи. Мессир Бирнфельд – второй человек в Инквизиции и третий-четвертый после Императора во всей Империи. Он не случайно наткнулся на нас, он ничего не делает случайно…

***

время волка

6 день 2 месяца зимы (2 месяца года) 2010 г. Я.

Мохоло, столица Империи

комната новопосвященнного

кавалера ап-Бузонь

в таверне «Овца и гусь»

А-Вут проснулся моментально и окончательно, с безошибочным ощущением того, что в комнате есть кто-то еще. Левая рука медленно поползла к лежащему между матрасом и кроватью кинжалу.

А-Вут вернулся в снятую комнату далеко за полночь, приятно и изрядно утомленный. Заснул моментально и совсем недавно, но не забыл перед сном «заполнить собой» комнату.

Вбитая еще первыми наставниками привычка всегда на время отдыха оставлять вокруг себя щупальца «тела внимания» исполнялась без всякого участия головы. И сейчас чувство опасности вопило, что рядом кто-то есть, но все телесные чувства молчали…

Не шевелясь и не открывая глаз, предельно медленно дыша, вчувствовался в окружающее пространство.

Ни шелеста шагов, ни скрипа половиц, ни вздоха. Ничего.

Но ощущение чужого присутствия только усилилось. Совсем рядом. Не шевелится.

Хотя…

Запах…

Горячей пыли, песка, шерсти…

Что-то очень знакомое...

А-Вут решился открыть глаза.

Сидевший у изголовья кровати громадный черный волк с седой мордой шумно зевнул, поймав человеческий взгляд, выдохнул прямо в лицо горячее смрадное дыхание хищника.

- Ну, здравствуй, Рифейну ка-Сензангакона ри-Мигаш! Ты так сросся с маской островитянина, что и думать забыл обо мне?

***

А-Вут взметнулся и забился в угол кровати, как испуганный ребенок.

- Седой Волк? Здесь?! В землях Единого?!!

Волк снова оскорбительно широко зевнул.

- Мы не в землях Единого, а в твоем разуме.

- Так ты мне снишься?

- Это не сон, Рифейну. Твой разум – это твой собственный Мир, где нет другого властелина кроме тебя. И Единый и я можем погасить этот Мир просто моргнув, но внутри него лишь ты – властелин, бог личного мира, лишь ты устанавливаешь здесь законы .

- И как ты оказался здесь?

- Ты сам позвал меня, чтоб я разделил с тобой твой триумф…

- Я не знал, что такое возможно…

Не многие могли бы похвастаться, что видели, как смеётся волк. А тех людей, кто видел, как смеется Первый Волк, за всю историю можно пересчитать по пальцам, но мало кто из них рассказывал об этом.

Когда смеется Бог – человеку, обычно, в этот момент не до смеха.

А Седой Волк, несомненно, был Богом.

Даже в единобожной Империи, поклоняющейся Единому, как творцу Мира, признавали божественную сущность Первого Предка народа Степи. Именно божественную природу, в отличие от природы более простых и «низких» магических существ –