Морской офицер Шаде Коопп, из немногочисленных военных моряков, служивших на Севере Магическим Семьям, выдвинул интересное предложение. Но сама личность офицера на службе Семей так настораживала Инквизицию, что никто из нижестоящих официалов не взял на себя смелость вынести окончательное решение по этому вопросу.

Мастер Питер вчитался в дело и уже через несколько минут оно его увлекло.

К чести служащих Стола Открытий, через который проходили все открытия и изобретения в Империи, дело обер-шкипера Кооппа было документировано детально и разумно, а сам обер-шкипер прибыл по вызову в Столицу буквально накануне "дня вне календаря".

Предложение старшего шкипера выглядело изящно и оригинально, используя принципы и устройства, давно известные и надежно себя зарекомендовавшие. И хотя оно требовало немалых финансовых вложений, но и сулило весьма интересные перспективы.

Взяв за основу давно используемый на флоте флажковый семафор, позволяющим кораблям согласовывать действия и обмениваться сведениями, и систему сигналов, используемых администрацией торговых портов, обер-шкипер Коопп предлагал...

Но тут в кабинет, вопреки всем заведенным порядкам, без стука влетел запыхавшийся доверенный курьер Верховного. Плотно притворив за собой дверь, он вплотную подошел к Тайному Советнику и едва ли ни шепотом, прерываемым тяжелым дыханием, тихо произнес: "Мессир Верховный Инквизитор пришел в себя и желает Вас видеть немедленно!"

Мессир Бирнфельд покинул кабинет едва ли не стремительнее, чем влетел курьер...

***

Однако, как ни торопился мастер Питер, но к его прибытию Верховный Инквизитор вновь впал в забытьё. Встретивший у дверей личных покоев Верховного доверенный врач, тем не менее, выглядел успокоенным.

- Мой пациент больше не испытывает душевной и телесной боли. Он погрузился в глубокий сон, который позволит ему восстановить истощенные силы, - заговорил он со встревоженным Бирнфельдом. – Мне кажется, что он нашел в себе силы очнуться лишь ради того, чтобы передать сообщение Вам, мастер Питер…

- Что, что он сказал?!

- Я специально переспросил и записал для Вас, - ответил целитель и вытащил из кармана камзола листок бумаги. – «Лизон. Скажите Питеру – Лизон. Пусть немедленно туда…» Это все, мессир.

- Лизон, - пробормотал Бирнвельд, припоминая все ,что знал об этом городке.

Ему доводилось бывать там.

Городок тысяч на четырнадцать-пятнадцать жителей, в двух неделях езды от столицы к юго-востоку. Уютный городок, окруженный полуразрушенными старыми крепостными стенами, которые никто не собирался восстанавливать.

Никому не нужны крепости в сердце Империи. Но и город не собирался разрастаться, благополучно существуя в старых границах. Житье тут уже многие столетия текло размеренно и неизменно.

Удачный перекресток торговых дорог между долго не замерзающими портами на восточном побережье, южными провинциями и Столицей. Сам городок раскинулся в окружении вековых виноградников, террасами обнимающими окрестные холмы. Розовые лизонские вина высоко ценились в Империи.

Что могло случиться в этом благословенном обывательском городке?

***

Но мастер Питер не строил предположений.

Уже через час, спешно отдав необходимые распоряжения, он покинул Столицу верхом, в сопровождении всего лишь двух спутников – неизменного Дзанни Личарда, служащего мессиру Тайному Советнику и дворецким, и телохранителем уже многие годы, и молодого официала Инквизиции, имя которого даже не пытался запомнить, в качестве курьера.

Сейчас, погоняя коня, мастер Питер чувствовал себя в ладу с собой и жизнью. Действовать! Действовать!!!

Не то, что сидеть в кабинете, ожидая плохих новостей…

***

утро

7 день 2 месяца зимы (2 месяца года) 2010 г. Я.

Мохоло, столица Империи

Цанагаболверк

опочивальня графини ап-Цанага

Бледный зимний рассвет застал А-Вута и графиню Монику в одной постели, и все еще бодрствующими…

Любовники нагишом раскинулись на громадном ложе в жарко натопленной опочивальне, отдыхая и переводя дыхание. Голова графини покоилась на мускулистом животе мужчины, а его левая рука как бы рассеяно поглаживала нежную грудь. Графиня накрыла его ладонь своей.

- Не дразни меня снова, давай немного отдохнем…

- Поспим?

- Нет, лучше расскажи мне что-нибудь. Ты видел Мир за пределами Империи...

- Рассказчик из меня так себе...

- Тогда можно я тебя спрошу, А-Вут? Я давно хочу задать тебе этот вопрос, но то нет времени, то не до этого. Почему ты назвал захватившего меня Степного Волка скульптором?

- Как Скульптора его знают в Степи, на Островах и в странах Юга. Это прозвище, его настоящего имени никто не знает.

- Он так знаменит?

- Его именем пугают детей и рабов…

Графиня поежилась.

- Он настолько жесток?

- Юг трудно удивить жестокостью. Там во множестве есть страны, которые каждый год захватывают и покупают многие тысячи рабов для жертвоприношений своим кровавым богам. Там жили и живут правители, которые, подавляя бунт, насыпают курган человеческих голов выше крепостных стен. Там обычный палач умеет длить муки осужденного многими днями на потеху рукоплещущей толпе. Мне не хватает воображения представить, что нужно, чтобы удивить Юг жестокостью. А Скульптор действительно знаменит…

- Ты пытаешь меня напугать?

- Нет, что ты... Давай я расскажу тебе сказку о принцессе Гармсиль, и хотя она называется сказкой, это подлинная история, а мой отец своими глазами видел почти всех ее героев. Случилась она на далеком Юге, незадолго до моего рождения. Это одна из многих историй, в которых упоминается Скульптор. Но, пожалуй, самая известная, потому что Великий Султан повелел записать ее и рассказывать на базарах и в школах и спрашивать у кандидатов, держащих экзамен на чиновничью должность - так много в этой истории важного и справедливого.

***

В те времена, когда мой отец был молод, а меня еще