Нелла рада, что Отто проснулся и они могут наконец начать нормальный день. Она выбросит из головы заболоченное озеро, меняющие форму окна дома, образ разбухшего от воды тела матери, лицо брошенной Арабеллы. Но в теплую кухню с озабоченным видом спускается Корнелия, сжимая в руке маленький конверт.

Все тело Неллы трепещет от волнения, от уверенности, что она вот-вот увидит хорошо знакомый почерк на письме, адресованном ей. И тут же она замечает, как Тея поднимается и, заметив записку в протянутой руке Корнелии, замирает в ожидании. От кого Тея может ждать весточку?

– Это от ван Лооса, – сообщает Корнелия, глядя на Неллу. – Адресовано тебе.

Тея падает обратно на стул, Нелла чувствует такое же опустошение.

– Ты ждала письма? – спрашивает она у племянницы.

– Нет, – отвечает Тея. – А ты?

– Сообщение от Якоба.

– Что ж, твое желание сбылось. Будешь открывать?

Нелла ломает печать и пробегает письмо глазами, не в силах скрыть улыбку. В конечном итоге план работает.

– О, Тея, – говорит она, – Якоб приглашает нас в театр через неделю. Места в ложе.

Корнелия подозрительно щурится.

– Ты не любишь театр.

– Якоб ведет нас в театр? – Тея потрясена.

– Да. Что не так?

– Он тоже не любит театр, – отвечает Тея. – Если судить по той ужасной книге, которую он мне принес.

– Он принес тебе подарок, – возражает Нелла, пытаясь совладать с раздражением.

– Учитывая все обстоятельства, лучше бы ананас подарил. Что ты сделала с тем, что принес Каспар? Я его в гостиной не заметила.

– Не упоминай при мне ананасы, – говорит Нелла. – Спроси Корнелию. Вряд ли я в этом разбираюсь.

Корнелия заливается краской.

– Он в кладовой, с картошкой. Я не знаю, что с ним делать.

Тея вздыхает.

– Согласно книге Якоба, девушки, посещающие театр, страдают бесстыдством и распущенностью речи.

– Возможно, он прав.

Тея скрещивает на груди руки:

– Корнелия может заворачивать сыр в страницы этой книги, мне плевать. От такого подарка у меня мороз по коже. С чего Якоб решил, что мне может понравиться эта книга?

– Что это за речи? – резко спрашивает Нелла.

Тея вздыхает:

– Ничего.

– Приглашение – это хорошая весть, Тея. Очень хорошая! Ужин сработал.

– Хотела бы я знать, с чего в твоем голосе, тетушка, столько довольства. Мы всегда могли сходить на спектакль вдвоем, если тебе так хотелось.

Нелла предпочитает не замечать злость на лице Теи. Как и выражения неловкости на лице Корнелии. Она крепко сжимает в кулаке послание от Якоба, и кирпичики ее детства снова обращаются в пыль.

XI

«Это очень многое объясняет, – бушует Тея, спеша в Схаубург. – Тетя Нелла всегда говорит так, словно ее силой выдернули из деревни и заставили выйти замуж за Йохана Брандта. На самом деле она дождаться не могла, чтобы уехать оттуда! Ей наплевать, что она бросила свою бедную семью. Неудивительно, что она никогда не рассказывает о детстве. Утренний разговор не показал ничего, кроме типичной для тети Неллы жестокости, – и Тею от этого тошнит. – Неудивительно, что она так легко приказывает мне выйти замуж, – думает Тея, – и ни слова не хочет сказать про Марин Брандт! С чего бы, если она с готовностью позволила собственной матери утонуть и бросила сестру, еще ребенка, гнить с каким‐то пастухом?

Я бы взяла Арабеллу под свое крыло, – твердит себе Тея, шагая так быстро, что ботинки громко стучат по мостовой. – Я бы крепко ее обняла. И была бы рядом, чтобы вытащить маму из озера».

Тея сворачивает на Кайзерсграхт, желая оказаться рядом с Вальтером, желая погрузиться в собственные тайны. Даже в одиночестве она физически ощущает это чудо: в животе, в горле, в кончиках пальцев. Подумать только, их связывают невидимые узы, которых больше никто не видит! Тея так сильно хочет Вальтера, что мечтает забраться к нему в голову, обосноваться в местечке под ребрами. Хочет, чтобы между их телами не осталось ни единого просвета, хочет, чтобы он не занимался ничем без нее.

У черного хода театра Тея невольно оглядывается, чувствуя мурашки на шее, словно за ней кто‐то наблюдает. На миг девушка останавливается, оглядывая поток горожан, но никто не обращает на нее внимания. Ощущение исчезает, стоит ей повернуться лицом к театру. Амстердам, как обычно, занят своими делами, и это приносит приятное облегчение.

На входе новый сторож. Когда Тея, кивнув, пытается пройти, он ее останавливает:

– Куда собралась?

Тея пристально смотрит на него:

– Ребекка Босман здесь?

– Тебе какое дело?

– Я – Тея. – Ее бросает в жар, она чувствует себя глуповато. – Подруга Ребекки.

– Можно подумать, я обязан пускать любого, кто назовется другом мадам Босман.

Сторож особо выделяет слово «друг», как будто сама идея такой дружбы для Теи сомнительна.

– Вы хотите денег? – Тея выпрямляется в полный рост.

Страж прищуривается, но, прежде чем он успевает хоть что‐то сказать, девушка замечает за его спиной идущего по коридору Вальтера.

– Вальтер! – зовет Тея. – Тут какое‐то недоразумение.

Вальтер оборачивается. На одно странное мгновение Тее кажется, что он ее не узнает. Тея чувствует себя невесомой, ее слегка подташнивает, но сторож рассеивает это оцепенение:

– Знаешь эту юную леди?

– Знаю, – кивает Вальтер.

– На самом деле?

– На самом деле. Можешь ее пропустить.

Сторож неохотно отступает в сторону. Тея проходит мимо него, не оглянувшись. Как только они с Вальтером заворачивают за угол, девушка обвивает руками его шею.

– Тея. Не здесь.

– Разве ты не рад меня видеть?

– Не надо вешаться на меня на людях.

– Здесь нет людей. Здесь никого нет, – возражает Тея, но опускает руки и идет рядом с Вальтером по лабиринту коридоров к его комнате.

– Премьера «Жизнь есть сон» через неделю, – говорит он. – Тебе не выйдет тут задержаться. Прости.

– Разумеется, – отвечает Тея. – Я понимаю.

На самом деле, не понимает. Она может просто тихо посидеть в уголочке, пока Вальтер работает. Тея хотела бы сказать, что придет на премьеру, но Вальтер не любит упоминаний о Якобе Каком‐то, поэтому она ничего не говорит. На Вальтера нельзя давить. Он должен завершить контракт с Схаубургом. Она должна быть терпелива: тропическим пляжам нужно уделить время.

Как только они доходят до дверей мастерской и Тея берет Вальтера за руку, из-за угла появляется Ребекка. Актриса расплывается в улыбке, но потом испуганно моргает, заметив их переплетенные руки. Вальтер разжимает пальцы, выпуская ладонь Теи, но неудовольствие Ребекки от увиденного явно ощутимо.

– Тея! – восклицает Ребекка. – Я так рада тебя видеть. Надеюсь, платье подошло?

Вальтер снова