берет ее за руку, заговорщицки сжимая, и Тея вспоминает пятно, расползающееся на золотистой ткани платья Ребекки, – и как по пояс обнаженный Вальтер пытается стереть его тряпкой.

– О да. Прекрасно подошло, – кивает Тея. – Спасибо. Это было так любезно с вашей с Фабрициусом стороны.

Наступает короткое неловкое молчание.

– Ты репетируешь? – спрашивает Тея.

– Да, – отвечает Ребекка. – Сейчас небольшая передышка на четверть часа. Посидишь со мной в комнате?

– Я бы с удовольствием, но Вальтер как раз собирался показать мне новые декорации. Давай я потом постучусь?

Но Ребекка поворачивается к Вальтеру.

– Я одолжу ее ненадолго? Пятнадцать минут – всего ничего.

Вальтер напрягается. Они с Ребеккой смотрят друг другу в глаза. Ребекка улыбается, и он поворачивает ручку двери мастерской.

– Конечно. Как пожелаешь.

В комнате Ребекки Тея топчется на пороге, обеспокоенная необходимостью быть в двух местах одновременно.

– Итак, – мягко начинает Ребекка, закрывая дверь и направляя Тею к стулу. – Как прошел бал?

– Утомительно, – пожимает Тея плечами.

– Разве ты не познакомилась с каким‐нибудь приятным молодым человеком?

– Я в этом не нуждаюсь. Но моя тетя нашла того, кто ей понравился, хотя говорит, что с ним должна быть я. Его зовут Якоб.

Ребекка садится напротив Теи и наливает им обеим по маленькому бокалу вина.

– Он тебе понравился?

– Нет.

Ребекка делает глоточек, отставляет бокал и берет Тею за руку.

– Тея, – начинает она, – хочу дать тебе один совет. Насчет Вальтера.

– Мне не нужны советы. – Тея вытягивает руку из ее пальцев.

Ребекка со вздохом поправляет аккуратно уложенные рыжевато-каштановые волосы.

– Тея, – понижает она голос, – я знаю, что ты его любишь. Знаю, что твоя любовь благородна. И я рада видеть тебя такой счастливой. Но… чувствую, что должна с тобой поговорить.

– Ты не вправе говорить, – произносит Тея. – Ты сейчас не на сцене.

Ребекка округляет глаза:

– Но…

– Я достаточно взрослая, чтобы понимать свое сердце!

– Но достаточно ли ты взрослая, чтобы понимать сердце Вальтера?

Вопрос, произнесенный так мягко, жалит. Тее больно, что не кто‐то там, а именно Ребекка настолько сомневается в ее возлюбленном и в ней самой. Тея вспоминает враждебность в голосе Вальтера, когда он говорил о Ребекке, единственный раз, когда девушка слышала от него подобный тон. Она одинокая странная женщина. Что Вальтер знает о Ребекке, чего не знает Тея? Актриса никогда не казалась ей странной, но, пожалуй, она действительно одинока. Вальтер знает мир куда лучше Теи, такие вещи для него очевиднее.

– Я не пытаюсь все испортить, – продолжает Ребекка. – Лишь хочу тебя защитить.

Тея недоверчиво смотрит на нее.

– От чего?

– Что ты действительно о нем знаешь? – настойчиво спрашивает Ребекка. – Что он обещал?

– Я знаю, что он меня любит. Я познала то, что ты можешь только изображать на сцене.

– Тея…

– Прекрати, Ребекка. Мы помолвлены.

Актриса ошеломленно замирает.

– Что? Как далеко вы зашли?

На мгновение Тея хочет рассказать Ребекке все. Ей хочется похвастаться, похвалиться, открыть подруге всю картину, чтобы она наконец поняла. Но потом Тея вспоминает, как сильно Вальтер разозлился из-за куклы, о том, как ему неуютно, что кто‐то в курсе их дел. Вспоминает, как сама всю жизнь ощущает, что у каналов за ней подсматривают. Тея делает глубокий вдох.

– Я знаю, с ним иногда бывает трудно. Но только потому, что он хочет все сделать правильно.

– Правильно? – усмехается Ребекка. – Для кого?

– Для нас.

Ребекка закрывает глаза.

– Ты ничего о нем не знаешь! – огрызается Тея.

Она чувствует себя несчастной, ведь она пришла сюда вовсе не для ссоры с единственной подругой. Взгляд Ребекки суров.

– Именно. Потому что он ни с кем здесь не водится.

– Потому что он занят! Он не актер, Ребекка, он – художник, ты должна это уважать. Я думала, ты другая. Считала, что ты видишь во мне женщину, равную…

– Так и есть. Именно поэтому я с тобой сейчас и разговариваю…

– Ты разговариваешь со мной как с ребенком. Будто я не способна думать самостоятельно. Ты ничем не лучше моей тети. Тебе не понять, что такое настоящая любовь. Мне тебя жаль.

Ребекка вскидывает руки:

– Довольно.

Атмосфера между ними так накалена, что Тея ощущает ее вкус.

– Хорошо. Если ты так пожелаешь. Я больше не пророню ни слова. Хочешь – верь, хочешь – нет, на это я способна.

Тея, поднявшись, направляется к двери. Распахивает ее и стоит в коридоре, повернув голову в сторону мастерской Вальтера.

– Скоро все перестанет быть тайной. Вот тогда ты увидишь, что это не фальшь.

– Я знаю, что не фальшь, – отзывается Ребекка. – И это действительно достойно сожаления.

* * *

Вернувшись домой часом позже, Тея с удивлением видит в холле Корнелию.

– Где ты была? – почти грубо спрашивает она.

– Гуляла. Что, мне уже нельзя?

Когда Корнелия подходит ближе, Тея видит, как бледна ее старая няня, как заламывает руки, как взгляд ее мечется по дорожке вдоль канала. Корнелия закрывает дверь.

– И где ты гуляла?

– Неподалеку.

На лице служанки загнанное выражение.

– Корнелия, что случилось?

Она поспешно подходит ближе.

– На твое имя пришла небольшая посылка, – шепчет Корнелия.

По телу Теи пробегает холодная дрожь.

– Посылка?

– Я нашла ее, когда мыла крыльцо, – продолжает шепотом Корнелия. – Кто мог оставить тебе посылку, не постучав?

– Где она?

– Здесь, – шипит Корнелия, вытирая руки о фартук и направляясь к стулу в холле.

На сиденье – маленький сверток, еще меньше первого. Внутри что‐то твердое, похожее на коробочку. Корнелия берет посылку так, словно она заразная, и Тею накрывает чувство собственничества. Она хочет быть единственной, кто брал эту посылку в руки и разрывал бумагу, обнажив содержимое. Она хочет остаться с этим наедине. Тея вспоминает ужас Вальтера при виде собственной куклы, и по венам разбегается холодок страха.

Девушка подходит, чтобы забрать посылку, но Корнелия прижимает ее к груди.

– Я не должна тебе это отдавать.

– Что, прости?

– Кто может слать тебе посылки?

Тея быстро прикидывает что‐то в уме.

– Элеонор Саррагон.

– С чего бы ей тебе что‐то присылать? – морщится Корнелия.

– Это моя посылка, Корнелия. Отдай. Там написано мое имя, видишь?

И все же служанка крепко держит маленький сверток.

– Господи боже, да что с тобой?

– Со мной все нормально.

– Тогда почему ты так напугана? Это просто кольцо, которое Элеонор обещала дать мне поносить, – спокойно лжет Тея и улыбается: – Я думала, она шутит, но вот посылка.

Корнелия пристально смотрит на сверток. То, что внутри коробки может лежать кольцо, звучит весьма правдоподобно, однако Элеонор никогда бы так не озаботилась, тем более вряд ли была бы так щедра. И Корнелия должна это понимать.

– Элеонор