На крыльце одной из хижин лежало тело женщины с разорванной грудной клеткой, вокруг которой запеклась кровь. К горлу Эйры подступила желчь.

Почти все дома выглядели так, словно были разгромлены или полностью уничтожены огнем, и чутье подсказывало ей, что в них еще больше мертвых тел. Что за существа могли это сделать? Снежные львы не стали бы нападать на деревни.

И тут она поняла, откуда идет дым. Из ее горла вырвался сдавленный всхлип: она смотрела на то место, где когда-то стоял ее домик. Но теперь он сгорел дотла, и от него остались лишь осколки и пепел.

— Папа, — прошептала Эйра. Ее слова становились все громче, когда она закричала: — Папа! — Искать было нечего, потому что она видела все. Там не было ничего, что можно было бы спасти, даже тела отца, если бы он сгорел вместе с их домом.

Не теряя надежды, она помчалась к Сарен. Она молилась, чтобы отец был с ними, но ужас переполнял ее, когда она смотрела на распахнутую дверь.

— Сарен! — позвала Эйра. — Петре! — Схватив ледяной кинжал, она проскользнула внутрь хижины. Мебель была потрескавшейся и сломанной. Повсюду валялись швейные принадлежности. Матрасы изрезаны.

Никто не ответил, когда она снова выкрикнула их имена в пустых комнатах.

Эйра вышла из дома Сарен, обшаривая взглядом близлежащие хижины. Слезы застилали ей глаза, тело сотрясала дрожь. Она не знала, что делать. Когда она сделала шаг вперед, чтобы постучать в каждую дверь в деревне, Адаир спустился сверху и закружил ее.

Он пролетел к деревьям возле останков ее дома, затем вернулся к ней и снова направился в ту сторону. Казалось, он хотел, чтобы она последовала за ним.

Эйра затаила дыхание, позволяя ему вести ее в лес. Когда она обошла большой ствол, ее внимание привлекло ярко-оранжевое пламя. Факел.

Она вздохнула с облегчением, обнаружив, что факел держит ее отец.

— Папа! — крикнула она.

Он обернулся, силясь разглядеть ее под разбитыми очками.

— Дочка, это ты? — На последнем слове его голос надломился.

Она поспешила к нему и обнаружила, что он не один, а с Сарен и… Эйра перестала двигаться. Мир остановился — все остановилось. На руках у Сарен лежал Петре. Он лежал неподвижно, его горло было разорвано, кровь заливала грудь.

— Пришли эти твари, — плакала Сарен, ее зубы стучали, губы посинели. — Они ворвались в хижину, и мы убежали, спрятались в лесу. Мы думали, что находимся в безопасности, но один, должно быть, последовал за нами и попытался напасть на меня. Но Петре, глупый Петре, рисковал собой. Пришел Федор и спугнул тварь. Но было уже слишком поздно. Почему Петре так поступил? Почему? Я бы предпочла, чтобы это была я.

— Нет. — Эйра поправила кинжал на поясе и опустилась рядом с подругой, обхватив ее руками. — Ты жива и останешься такой. — Затем она посмотрела на отца, лицо которого лишилось всякого цвета. — Что случилось, Папа? Что это были за создания?

— Я не знаю. Я никогда не видел их раньше. Они были бандитские, бледно-желтые, с острыми зубами. Один влез в окно и напал на меня. Когда я сопротивлялся, я опрокинул несколько свечей, пламя начало лизать пол, и оно убежало, испугавшись огня. Я предупредил жителей деревни, чтобы они зажгли факелы, и это помогло их прогнать. Потом я нашел здесь Сарен и не могу заставить ее вернуться в деревню.

— Сарен, — мягко сказала Эйра. — Сейчас нам нужно отвезти тебя домой. Мы можем вернуться утром. Ты замерзнешь здесь.

— Я не оставлю здесь Петре! — огрызнулась она.

— Тогда я помогу тебе отнести его домой, а утром мы его похороним, — прошептала Эйра.

Сарен не сразу ответила, но потом медленно кивнула. Эйра помогла ей отнести Петре в хижину, а ее отец ковылял рядом с ними.

— Ты в порядке? — спросила Эйра.

— Все хорошо. Давай просто отведем их домой.

Войдя в хижину Сарен, они отнесли Петре в его спальню, где на полу валялись осколки стекла из разбитого окна. Они уложили его на разорванный матрас, и Сарен натянул одеяла до подбородка, прикрыв рану на шее.

— Я побуду с ним некоторое время, — сказала Сарен, не оставляя места для споров.

— Мне искренне жаль, что так вышло. — На нее нахлынул поток воспоминаний о Петре. Когда они были младше, он всегда приводил Эйру с собой собранные им цветы.

— Это не твоя вина. Я просто рада, что ты здесь. — Сарен вытерла слезы, опустилась на стул рядом с кроватью брата и закуталась в меховое одеяло.

Эйра вернулась в гостиную, где в камине уже разгоралось пламя. Ее отец снял накидку, и она вздрогнула. Его руки были покрыты ранами, а грудь и спину испещряли следы когтей.

— Ты говорил, что с тобой все в порядке! Это не в порядке! — зашипела она, направляя отца к дивану. — Оставайся здесь, пока я найду целителя.

— Ты жива, — пробормотал он, тяжело дыша.

— Не покидай это место — ты слышишь меня? — Эйра выбежала из домика и увидела, что Морозко стоит у соседнего дома и смотрит на останки ее жилища.

— Почему ты стоишь здесь? — кричала она, проводя руками по волосам, делая их еще более растрепанными. — Ты же король! Почему ты позволил этому случиться? Брат Сарен мертв. Моему отцу нужен лекарь. Кто-нибудь из твоих стражников исцелит его?

— Многие люди пострадали сегодня ночью, — сказал он с нотками меланхолии в голосе.

— Ты меня не слышал? — прорычала она. — Мой отец ранен и теряет кровь.

Он подошел ближе, нависнув над ней, и стиснул челюсти.

— Твоя деревня должна была принести жертву. — Глаза Морозко застыли, опустившись на ее руку.

Эйра сняла с пояса ледяной клинок и приставила его к его горлу, стиснув зубы. Его бледно-голубой взгляд вернулся к ней и устремился вглубь.

— Почему ты говоришь о жертвоприношениях в такой момент? Помоги моему отцу сейчас же.

Он тяжело сглотнул, хотя на его губах промелькнула ухмылка. Но исчезла его всегдашняя уверенность. Хорошо.

— Неужели ты так скоро снова начнешь угрожать мне клинками?

— Ваше Величество? — раздался сзади глубокий голос, и она повернулась, чтобы увидеть капитана стражи, направившего на нее меч.

— Оставь нас, Андрас. Я ждал твоего возвращения, чтобы ты мог исцелить ее отца, — сказал Морозко, указывая на хижину Сарен. — Если он умрет, умрешь и ты.

Андрас кивнул и вошел внутрь.

Эйра опустила кинжал на бок и повернулась, чтобы последовать за Андрасом. Сильные руки Морозко схватили ее и притянули к своей груди.

— Ты останешься здесь. Я не позволю, чтобы