– А какие сигары вы курите? – спросила Хелена в попытке найти новую тему для разговора.

– Я же просил не отягощать меня пустыми беседами, – отрезал Леонард и выпустил дым через нос, экипаж наполнился тяжелым сладковатым запахом.

– Вы говорили про жалкий вид, а не про разговоры. А все причины вашего недовольства я угадать не могу.

– С вашим родом занятий это удивительно.

Уколоть Хелену очередной словесной остротой Леонард не успел – на дорожке показался Пласид, спешивший в сторону экипажа. Он ненадолго замялся, мечась взглядом по сиденьям, но, признав поражение перед юбками дочери, сел рядом с Леонардом.

Месье де Фредёр крикнул «трогай», и спустя несколько секунд всех привычно качнуло.

* * *

Пока экипаж неспешно двигался по городским улицам, Хелена размышляла о мадам де Турбе. Отец деликатно ей объяснил, что женщины, подобные Жанне, живут за счет своих любовников, часто нескольких, не вступая с теми в брак. Сложно было представить облик дамы, чья репутация граничит со статусом дорогой проститутки: в голове вырисовывалась тучная, обязательно красноволосая дама, любовники которой возлежали бы на ее выпяченных грудях. В одежде, как у певички из дешевого кафе-концерта, перьях, поддельных каменьях и кружевах, Жанна бы громко смеялась и курила сигары, как сейчас то делал Леонард. Хелена сидела и думала, что же у них со столь безнравственной дамой может быть общего.

И все же девушка была несказанно рада тому, что ей удалось куда‑то поехать. Общество Камиллы осточертело ей меньше чем за неделю; вспоминая же иногда о минутном интересе к Эмилю, Хелена все больше убеждалась в заурядности юноши. Общество сугубо дворянских салонов и вовсе состояло из знакомых с детства девиц, дружба с которыми длилась, пока они находились в поле видимости друг друга на очередном званом вечере. Развлечения в таких компаниях сводились к бильярду, шуточным лотереям и игре в гуся [34]. От сегодняшнего вечера девушка ожидала чего‑то невероятного: он должен быть полным развлечений, интриг и всех тех вещей, к которым можно отнести слово «модный». Получить, наконец, салон, который вырисовывается в голове перед своим светским дебютом и образ которого сопоставляешь затем с унылой действительностью, удручаясь раз за разом все больше. Еще нельзя упустить возможность встретить там эффектного мужчину. Томного и с роковым прошлым, готового красиво и опасно ее добиваться.

Хелена решила насладиться приключением сполна, даже если Жанна окажется вульгарной или разнузданной женщиной – одно едва ли исключает другое.

– Площадь Вогезов? – риторически спросил Пласид, осматривая карточку. – Мне не представлялось случая там побывать, да и едва ли кто‑то из моих знакомых там квартировал. Просто удивительно! Во сколько же там обходится жилье?

– Видимо, у Фурнье такая любовь была большая. И у человека, который сейчас ей это оплачивает, тоже. – Леонард усмехнулся, но уже в следующую секунду его лицо вновь приняло отстраненное выражение. – Лишь бы она съехать не успела. Я не видел Жанну ровно с того момента, как она перебралась в центр.

Экипаж внезапно остановился. Хелена воодушевленно одернула штору, но вместо обещанной площади увидела обыкновенную шумную улочку.

– Куда ты нас привез? Где же вогезы? – крикнула она кучеру.

– Дальше лошади не проедут, мадемуазель, там же все кругом обстроено!

– Чтобы туда попасть, нужно пройти сквозь арки, – пояснил Пласид, подавая дочери руку. И добавил, понизив тон: – И не «вогезы», дорогая, а вогезский известняк. Постарайся не допускать подобных оплошностей.

Раздраженно закатив глаза, Хелена споткнулась и налетела на Леонарда. Наспех извинившись, она перевела взгляд в ту же сторону, что и месье Гобеле.

У арок образовалась толпа. Люди сомкнулись вокруг кого‑то кольцом, даже на расстоянии нескольких ярдов разносился их восторженный гул. Мадемуазель де Фредёр вытянула голову, затем привстала на носки, но все же ничего не увидела.

Не успели они приблизиться к скопищу, как оттуда, пытаясь одновременно пожать руки нескольким людям, вырвался высокий мужчина. Незнакомец хотел было сам направиться к аркам, но заметил их небольшое общество и улыбнулся.

– Месье де Фредёр! – крикнул он. – Мое почтение, никак не ожидал вас здесь встретить!

– Месье Барош, сколь неожиданная и приятная встреча!

Пласид просиял и стремительно пошел навстречу, едва не таща за собой дочь. Леонарду за малым не пришлось переходить на бег, дабы догнать их.

– Позвольте представить вам члена Законодательного корпуса, Эрнеста Бароша! – объявил Пласид с гордостью. – Эрнест, это – моя дочь, мадемуазель Хелена.

Девушка сделала услужливый реверанс и с жадностью уставилась на лицо политика, однако довольно быстро сникла. Барош был слегка полноват и выглядел лет на тридцать пять или сорок; имел густые усы, среди которых массивный кончик его носа походил на спрятавшийся в траве шампиньон. Хелена с досадой вздохнула.

«Возможно, я поторопилась с Эмилем – он, во всяком случае, очень хорош собой. Особенно его аккуратненький нос. – Она невольно кашлянула. – Теперь есть с чем сравнивать».

После того как месье Гобеле представился сам, возникла неловкая пауза. Несколько человек из толпы отделились и направлялись в их сторону с явным намерением снова выразить политику почтение. Леонард быстро нашелся и спросил:

– Вы не знаете, на этой ли площади живет мадам де Турбе?

Эрнест, явно сконфуженный, выпучил глаза и молча уставился на него.

– Я ее друг детства, – спокойно пояснил Леонард, – она давно звала меня нанести ей визит, но только сейчас представилось время.

– К-какое совпадение, – наконец выдавил из себя Барош, – я приглашен к ней на сегодняшний вечер.

– О, чудесно. Тогда, возможно, вы сможете нас к ней проводить? – Леонард спокойно смотрел Эрнесту в глаза, будто не замечал его замешательства. – Раскрою секрет: эта юная мадемуазель просто без ума от «Мадам Бовари» и мечтает встретиться сегодня с Флобером [35]. Как думаете, это возможно?

Волна гражданской признательности готовилась вновь сцепиться вокруг месье Бароша. Заметив это, он с раздражением ответил:

– Только быстрее, господа, я и так опаздываю.

Просияв, одними губами Хелена прошептала Леонарду «спасибо», на что тот лишь неопределенно хмыкнул.

Аркан X

Ожидая, пока кто‑нибудь им откроет, собравшиеся некоторое время простояли на лестнице в неловком молчании. Наконец, ключи провернулись, и вместе с пурпурным облаком табачного дыма к ним высунулся слуга. Месье Барош сразу протолкался к нему сквозь остальных и скороговоркой прошептал что‑то на ухо, после чего зашел сам. Слуга с задумчивым видом оглядел остальных, но жестом руки все же пригласил войти.

В отделке дома сквозило чем‑то барочным: даже прихожая, обклеенная шелковыми обоями,