не пригласить юную провидицу? Кажется, ты больше всех запал ей сегодня в душу».

Месье Реверди молча поднялся. Сухо, но не без нужной галантности протянул Хелене руку и остекленело уставился на нее. Во взгляде его не было прежнего вызова – он выражал только апатию.

И Хелена поднялась. Казалось, не прими она приглашения, мужчина до завершения вечера простоял бы подле ее кресла. Ладонь месье Реверди оказалась шероховатой и теплой.

– Лоренс! Хватит просиживать время впустую! – крикнула через плечо Жанна. – Подыграй же нам наконец, мы тебя просим!

Забытый всеми пианист замер на своем стуле. Несколько раз моргнул, словно приходя в чувства, крутанулся обратно к клавишам. А затем обрушился на них всем телом. Под тяжестью веса и наркотической одури рояль просел, и струны задребезжали. Секунда – и зал взорвался от аплодисментов, криков и музыки.

Ив выше отца почти на голову, рост Хелены не доходил и до нагрудного кармана его сюртука. Движения мужчины слегка угловаты, но иногда он прибегал к тому изящному нарушению личного пространства партнерши, что делает танец волнующим. Только взгляд месье Реверди оставался мертвенно-тусклым, да и направлен он был куда‑то поверх самой девушки.

– Скажите, месье, а давно вы рисуете картины? – попыталась начать разговор Хелена.

– Из вежливости спрашиваете? Кажется, у вас была возможность заметить, здесь это не в почете.

– Мне действительно интересно! – Она задрала голову. – Я была бы рада познакомиться с вами поближе, среди моих друзей нет художников.

Ив отчего‑то усмехнулся и внезапно наклонился к ней. Ухо Хелены обдало волной жаркого дыхания.

– Тогда скажите, доходили ли вы до исступления от причинения себе или иному лицу сильных увечий? – Раздался смешок. – Мне действительно интересно.

Еще до того, как девушке удалось понять смысл сказанного, произошел переход. Чужие ладони высвободили ее, и мгновение тело Хелены будто кружилось само по себе. Его перехватили опять, и мадемуазель де Фредёр вздрогнула от внезапного холода чужих рук.

– Вы выглядите довольно фраппированной! – усмехнулся Дуэйн.

– Прошу прощения, какой я выгляжу?

– Не воспринимайте юмор Ива буквально, мисс. Здесь все знают его манеру говорить компрометирующие вещи, и вам я это сообщаю лишь потому, что вы у Жанны впервые.

– Вы с ним близки?

Они сделали разворот.

– Не хочу отвечать однозначно из опасения, что мы с вами инаково понимаем близость. Лучше скажите, как далеко вы готовы зайти со всем этим?

– Я все еще вас не понимаю. – Хелена уставилась под ноги, чтобы чисто сделать «Дорсет» [40] и не запутаться в собственной юбке. – Вы постоянно говорите с намеками, понятными только вам.

– Коли вы не понимаете, скверная из вас гадалка, мисс! Да и светская леди немногим лучше, – отметил он смешливо. – Я спрашиваю, насколько долго вы собираетесь обвешивать себя монетками и строить из себя ведьму?

Хелена повернула голову, чтобы среди гостей, столпившихся у стен, высмотреть отца. Пласид застыл с выражением мрачной задумчивости и смотрел куда‑то поверх собравшихся, пока Эрнест тихо говорил ему что‑то на ухо. Леонард стоял поодаль, будто не имея ни малейшего отношения к разговору. Но, о чем бы там ни шла речь, он слышал каждое слово и выглядел тем всецело довольным.

Вдруг месье Гобеле заметил – за ним наблюдают. Он быстро перехватил взгляд Хелены, и не только выдержал его с поразительным спокойствием: Леонард ей улыбнулся. В этой ухмылке было что‑то недоброе и столь тревожащее, что девушка едва не отдавила Дуэйну ногу.

– Мне не хочется об этом думать. – Чтобы окончательно восстановить равновесие, Хелена вцепилась в мистера Вудвилла. – Мой дар открылся внезапно, но я быстро привыкла к нему. Так же быстро смирюсь, если что‑то изменится. Но…

У девушки пересохло в горле.

– Но мне слишком нравится моя новая жизнь. Я хочу ни о чем не думать и жить ее так, будто это никогда не кончится.

– Что ж, мисс, за этим довольно занимательно будет наблюдать со стороны.

Дуэйн хмыкнул и произнес:

– Сделайте так, чтоб до самого конца всем было весело.

Юноша сильнее схватил мадемуазель де Фредёр за руки. Рывком потянул на себя, затем обратно. Туфли проскользили по мелкому ворсу ковра. Голова Хелены запрокинулась, девушку едва не уронили на пол. В этот миг алкоголь окончательно ударил ей в мозг – все вокруг будто наполнилось тихим звоном.

Лоренс с апломбом лупил по клавишам, рояль скрипел и надрывался под его весом. Картины в золоченых рамах, дамы в нарядных платьях, отблески свечного пламени на потолке – с каждым разворотом и с каждым поклоном они вертелись вокруг все сильнее, превращаясь в сверкающий калейдоскоп и единое барочное месиво.

Присущая кадрили смена кавалеров: Дуэйн, Ив и снова Дуэйн. Временами они заговаривали с Хеленой, но голоса их сливались в нескладную полифонию.

– Чем только не увлекался… У меня на то была целая вечность…

– Я хорошо могу вас понять, грех манит…

– Люди верят в судьбу, лишь пока та с ними хорошо обходится…

Во время перехода обе пары неудачно столпились. Мгновение заминки. И в следующую секунду Хелена оказалась в паре с Жанной. Хозяйка легко протанцевала несколько фигур, словно так и было задумано.

– Не разочарована ли мадемуазель провидица нашим скромным вечером? – с учтивой улыбкой спросила Жанна.

Хелена ощутила волну восторга. Будто весь вечер она, подобно сомнамбуле, проводила в состоянии сна, и лишь теперь проснулась. Интерьер вдруг вернул свою форму. С волнением, клокочущим в горле, девушка призналась:

– Я никогда не чувствовала себя такой счастливой, как сейчас! Будто только у вас здесь настоящая жизнь.

– Вы порадовали меня своим предсказанием. Приятно радовать вас в ответ. Возьмите же тогда от этого вечера все, что он вам в силах предоставить.

Они обе резко развернулись. От страха все же потерять равновесие Хелена сильнее вцепилась в Жанну. Музыка звучала все надрывнее и громче. Ив и Дуэйн пропустили два перехода и, видимо, успели забыть о партнершах. Несколько девушек, оставшись без кавалеров, кружились вокруг. Захлебываясь в веселье, Хелена едва помнила себя и всю ту жизнь, которая осталась за пределами дома на Вогезской площади.

«Сколько бы ни пришлось врать, оно того стоило» – мысль, что раз за разом звучала в ее голове все убедительнее. И пусть любая возможность, что галлюцинации могут вернуться, вгоняла ее в холодный пот, сейчас это было неважно. Безвкусно богатые комнаты, развращенное скукой общество и выбившаяся в люди блудница – все это представало частью истинно высшего света. Вся предыдущая жизнь – предтеча текущей. Хелена кружилась с искренней улыбкой на лице и мечтала, чтобы тот миг обратился вечностью.

– Мадам де Турбе! Мадам де Турбе!

Хелена