– Однако же кубок один. Не свидетельствует ли он и о моем одиночестве?

– Но он ведь большой… Это значит, что бы у вас в жизни ни случилось, любовь в ней будет всегда.

«Неубедительно».

Хелена сильнее занервничала и, активно жестикулируя, принялась торопливо придумывать объяснения остальным картам.

– И кто‑то из этих мужчин обеспечит вас богатством и славой. Видите, – указала она на десятку мечей рядом с одним из королей, – это говорит, что общество признает все ваши заслуги. И в целом ваша жизнь сложится во всех смыслах. Я это увидела на картах, поэтому говорю с уверенностью.

Жанна сидела, довольно прищурившись, уголки ее губ поднялись выше обычного.

– Конечно, в прошлый раз вы были более искрометны в выбранных выражениях, однако это меня устроит. Благодарю.

Впечатленные зрители умолкли, но из угла комнаты вдруг кто‑то воскликнул: «Слава провидице!»

Гостиная забурлила. Жанну заслонили, сразу несколько человек бросились вырывать друг у друга карты в стремлении лучше их рассмотреть. Отовсюду на Хелену посыпались вопросы.

– А не поведает ли мадемуазель провидица и мне о моем будущем? – оживился один из сидящих рядом юношей.

– Ммм, дайте мне посмотреть. – Хелена вытянула из колоды карту с пятью бокалами. – Вижу, скоро вас ждет величайшая любовь в вашей жизни!

– Все слышали? – Молодой человек попытался перекричать шум присутствующих. – Провидица сказала, меня ждет великая любовь!

Гул усиливался, все чаще раздавались возгласы: «Хвала прекрасной Провидице!» До Хелены пытались дотронуться, судорожно прошептать ей прямо в ухо вопросы. Какой‑то нетрезвый юноша схватил ее за руку и выволок в центр комнаты. Со смущенным видом она обернулась к оставленной на кресле Жанне. Та лишь улыбнулась в ответ, причем улыбка вновь приобрела оттенок формальной учтивости. Затем мадам де Турбе плавно поднялась и двинулась к выходу.

Позволять гостье уйти на подобной ноте было невежливо. Хелена хотела побежать за ней, упросить погостить чуть дольше или хотя бы проводить ее по всем правилам. Но в тот момент ее руку перехватили, и новый партнер повел их пару в другую часть комнаты. А потом за Жанной уже притворилась дверь. Про себя девушка решила извиниться при случае.

С Хеленой вальсировали по кругу. Десятки лиц незнакомых мужчин сменяли друг друга, и девушка оставила всякие попытки различать кавалеров. Игра приглашенных музыкантов, тихий благоговейный шепот, звон монист на подоле платья – все звуки сливались в единый гомон.

За несколько недель, пока Хелена активно пользовалась своим «даром», она успела привыкнуть к окатившей ее волне обожания. Галлюцинаций у мадемуазель де Фредёр все еще не повторялось, и странные сны тревожили ее теперь значительно реже. Думалось, ее жизнь наконец отделила зерна от плевел и теперь роль ясновидящей приносила лишь славу.

В темных платьях с корсетом фигура девушки выглядела женственнее, накрашенные темные губы – пухлее. Вопреки прежним своим убеждениям, меньше чем за месяц для Хелены стало привычным проводить часы перед зеркалом, держа тонкую кисть и сызнова рисуя лицо.

Спустя время Хелена ощутила, что танцует одна в центре бесконечного хоровода.

Перехвативший ее господин внезапно напомнил Эмиля. Пусть волосы незнакомца были порядком темнее, а щеки не горели румянцем, как у амура, он все же вызвал у мадемуазель де Фредёр прилив умиления. С подобной нежностью свысока своих лет смотришь на пережитки детства.

Юного Пэти Хелена из жизни давно вычеркнула. Волнение по отношению к нему она объяснила нехваткой мужского внимания. Но теперь именно сходство с Эмилем стало причиной того, что Хелена заговорила с гостем:

– Я никогда вас не видела. Вы здесь впервые?

Юноша заметно смутился – он стал первым среди присутствующих мужчин, к кому хозяйка дома обратилась сама.

– В-в этом нет ничего удивительного, мадемуазель. Я прибыл сюда из Партене [43] ради встречи с вами и пробуду здесь всего пару дней. О вашем провидении наслышаны даже в Дё-Севре.

Хелена совершенно точно пьяна, перед ее глазами поблескивали золотистые искры. От слов незнакомца приятно щекотало где‑то под ребрами, хотелось кружиться с ним и смеяться без повода. По стенкам желудка приятно стекало что‑то сладкое, горячее, вязкое. Нестерпимой стала потребность сжать посильнее чьи‑нибудь ладони. Запустив их под собственный корсет, дать ощутить это тянущее порочное тепло.

Мадемуазель де Фредёр приблизилась к лицу юноши.

– Получается, я вам нравлюсь?

Раздался смущенный смешок.

– Конечно, мадемуазель. Как и всем здесь, вы мне безумно нравитесь и…

Хелена тихо его оборвала.

– Тогда жду вас в саду через четверть часа. Сделайте вид, что уже уезжаете.

Молодой человек споткнулся и чуть не налетел на другую пару танцующих. Опешив, он вопрошающе заглянул Хелене в лицо и быстро просиял вновь. Взгляд его помутнел от обожания. Девушка мягко высвободила свои ладони и кивнула головой.

– Жаль, что вы уезжаете так рано, месье, – продолжила она ровным тоном и вежливо улыбнулась, – буду рада видеть вас снова.

– К-конечно, мадемуазель, взаимно… То есть я взаимно рад, извините меня. – Господин снова вцепился Хелене в руку и затем звучно приложил костяшки ее пальцев к губам. – До скорого, мадемуазель провидица.

Он действительно заторопился в сторону выхода, то и дело сталкиваясь с другими гостями.

– Простите, я должна ненадолго отойти. Закажу слугам еще вина, – бросила Хелена группе гостей и двинулась на кухню.

Хелена боялась даже представить, сколь мучительной стала бы ее жизнь без черного хода для прислуги. Возможность увидеть проносимые сквозь гостиную картофельные очистки казалась сущим кошмаром. Но теперь проход обеспечивал ей времяпрепровождение с приятным молодым человеком.

Не до конца было ясно, чего именно Хелена ждала от юноши – сердце лишь просило романтики, красивого и яркого жеста. Прижимаясь к стене, мадемуазель де Фредёр тенью заскользила из комнаты. Но люди, оборачиваясь при виде Хелены, стремились со всех сторон ее облепить, как крупные блестящие мухи – догнивающий труп. Гости пытались схватиться за платье, протягивали к лицу линии на ладонях. Десятки вожделеющих рук, что тянули Хелену обратно к ним в комнату.

Не стерпев, Хелена зажмурилась и побежала. Почти одержимо ей вслед кричали:

«Слава провидице!»

Какая‑то дверь хлопнула за спиной. Хелена выдохнула и оперлась на стену. Когда дыхание вновь стало ровным, оправила платье и осмотрелась.

Никого из слуг поблизости не было – видимо, большинство суетилось вокруг гостей в зале. Оставалось надеяться, что на кухне не окажется Люси, которая могла что‑то заподозрить. Или, что страшнее, рассказать обо всем отцу Хелены.

Проем за проемом Хелена то вплывала в мутноватое свечение, то вновь попадала в тень. Оказавшись перед входом на кухню, она сразу прикрыла ладонью лицо.

– У гостей закончилось вино! – с угрозой начала