в руках. Из-за её собственной чрезмерной гордыни, не давшей, как следует, провести следствие, суду приходится довольствоваться весьма сомнительными материалами, что и приводит подчас к фатальным ошибкам.

Кадомацу довольно резко села на своё место, и как-то мимо её лица промелькнули напряженные пальцы Гюльдан. «Спокойно» — попросила она подругу.

— Нас прервали. Ладно, перефразируем так: Вариант с диверсией был задуман изначально, и вы только задерживали взятие, ожидая удачного момента, и всё-таки…

Томинара даже всхлипнул носом (отчего-то это отчётливо расслышалось), и открыл рот, защищаться от клеветы, но тут вмешался…

— Как Цензор данного процесса, я запрещаю продолжать эту линию и отзываю свидетеля! — САМ ТАРДЕШ! Голос драгонария звучал спокойно, но во всей его позе чувствовалось напряжение: — Подобная настойчивость позорит и Республику, и Сенат, товарищ по партии сенатор. Прекратите нападки на генерала. В конце концов, он жертвует своей жизнью на чужой войне, выкупая свободу и независимость своей родины. Так имейте же уважение — вам подобное совершить вряд ли когда представится возможным.

Томинара сел, а Кадомацу… Мацуко во все глаза смотрела на Тардеша. Вот такой он — самый замечательный мужчина на свете, и что удивительного в том, что она в него влюбилась! Девушка старалась, чтобы истинные чувства не отражались на её лице, но разве уследишь тут за всем! Сакагучи успел поймать её за плечо — попытка достойная, но непосильная для смертных.

Суд уже вызвал второго свидетеля, по-видимому, и её саму — она не помнила, отвечала или нет — повинуясь внезапно нахлынувшему моменту, она всё смотрела и смотрела в его сторону! А он слушал суд, временами что-то писал, или разговаривал на ухо с соседями. Вот что-то сейчас Злата склонилась к его уху, он повернулся и кивнул… ЕЙ! — и…

— Много пропустил⁈ — осведомился Бэла, усевшись на своё место.

Что не удавалось всему суду и её эскорту, с лёгкостью удалось одному грубияну!..

Вызвали Сидзуку:

— Как командующему северным направлением, вам было поручено изыскать пути подземного проникновения в крепость. Входили ли в ваши обязанности организация подготовки операции… — судья запнулся, и сказал по-другому: — Это было сделано в порядке подготовки к операции маршала Метеа?

— Нет, — твёрдо ответил генерал: — Тогда об этом и речи не было. Я должен был искать пути проникновения для армии. Я их не нашел.

— Да, но ваша командующая проникла в Коцит всё-таки с вашего направления. Так неужели там не производилось каких-нибудь подготовительных работ? Извините, но в это не верится. Вы, командующий фронтом, и не знаете.

— Я знал всё, что мне полагалось. Это была большая честь, что Её Высочество, избрала мою ставку в качестве исходного пункта для своей операции. Но, моей заслуги в том нет — одна лишь благосклонность богов, выразившаяся в том, что в мой штаб пришел перебежчик, и с моей стороны был открытый им тайный ход.

— Зря он это про «богов» загнул. Сейчас прицепятся и ещё шпионаж примотают, — заметил Бэла.

— А мне кажется, что судьи начали с какой-то глупости.

— Они пытаются всё представить так, будто ты… ой, простите, «вы»…

— Ничего.

— … вы будто задумали этот трюк с диверсией с самого начала, а до этого — просто валяли дурочку.

— «Валяла дурочку»⁈ — холодно осведомилась принцесса.

— Ну да… то есть как бы то… по-вашему… «тянула резину», «тянула время», «водила за нос»… Только я не пойму, какая им от этого выгода…

— Глупо-то как. Как я могла задумать это заранее, если не было Каличарана⁈

— Вот вы им это и скажите… Э-эй, вы что, я пошутил!

А Метеа не шутила. Она опять решительно поднялась со своего места и, подойдя к Сидзуке, оттуда обратилась к судьям («К порядку, к порядку!» — требовал один, зачем-то стуча молоточком по столу):

— Уважаемый суд, разрешите сделать заявление по данному вопросу.

— Подсудимая, подобные выходки могут считать равным неуважению к суду! Оскорблению Сената!

— И всё-таки, позвольте сказать. Насколько я вижу, вы пытаетесь узнать, не планировала ли я с самого начала такой разворот событий так?

— Да, примерно.

— Могу сразу вам заявить со всей ответственностью — нет. Эта мысль возникла у меня только на второй день после появления перебежчика. И, признаться, сама решилась участвовать в этом только после того, как господин драгонарий, категорически запретил мне даже думать об этом.

— Значит, вы признаётесь в том, что вы нарушили приказ?

— Я этого никогда не отрицала.

— Что ж… суд удовлетворён показаниями маршала… Вопросы снимаются. Пройдите на место.

И кто-то из судей, сказал тихо-тихо: «Честное слово, она мне начинает нравиться». Метеа резко обернулась: вот только кто⁈ По голосу она не узнала.

Первые вопросы

Злата что-то шепнула на ухо Тардешу, и тот начал поспешно приводить себя в порядок.

— Суд вызывает для дачи показаний товарища Почётного Сенатора, Второго Архидрагонария Республики, Амаля Вилдереаля Тардеша!

Кадомацу, кстати, впервые услышавшая его имя, в удивлении распахнула глаза (совсем не подозревая, как это украсило её лицо) — воистину, великую судьбу предрекали родители своему сыну, давая ему ТАКОЕ имя.

— Товарищ драгонарий, были ли у флота другие средства, пригодные для взятия крепости Коцит⁈

— Стратегический термоядерный боезапас, орудия главного калибра, магия полковника Новак. В конце концов, можно было уничтожить всю планету, и решить вопрос кардинальным способом, но стратегической целью операции был захват. Лично я думаю, что в результате осады и блокады планеты, крепость бы тоже, в конце концов, пала, но самовольные действия маршала Метеа заметно ускорили этот процесс.

— То есть, теперь вы её не осуждаете?..

— Вы же видите, какой результат⁈ И, в конце концов, я думаю, «осуждать» — это вообще-то ваша работа.

— Вами для подкупа было запрошено два казначейских корабля с грузом золота! Где они⁈

— Поищите по обочинам Восточной Дороги у первых ворот Коцита. Где-то там валяются.

— Что?

— Повстанцы их уничтожили при заходе на посадку, что осталось, во время штурма — мы сами разбили, чтобы устранить ориентиры для артиллеристов мятежников. Отчёт был предоставлен в исключительной форме, товарищ судья. Если бы вы с ним ознакомились, не было бы таких вопросов.

— Извините, товарищ драгонарий, не хватило времени. Итак, следующий вопрос: как вы оцениваете с профессиональной точки зрения операцию Маршала Явары?

— Маршала Метеа. Хм… с профессиональной — вполне успешной. Она достигла поставленных