Шрифт:
Закладка:
С самого начала Люси Остин обладала правильным и энергичным стилем и хорошим чувством языка, которые были скорее врождёнными, чем приобретёнными, и к этим качествам добавлялся восхитительный юмор, пронизывающий все её произведения. То, что её необычные способности проявились так рано, едва ли удивительно, учитывая её восприимчивый темперамент, если вспомнить, как много выдающихся мужчин и женщин посещали дом Остинов. Миллс, Гроте, Буллеры, Карлайлы, Стерлинги, Сидни Смит, Латтрелл, Роджерс, Джереми Бентам и лорд Джеффри были одними из самых близких друзей её родителей, и «Туди», как они её называли, была их любимицей. Однажды, когда она гостила в доме друзей и услышала, как их маленькую девочку ругают за то, что она задаёт вопросы, она сказала: «Моя мама никогда не говорит «я не знаю» или «не задавай вопросов»».
В 1834 году здоровье мистера Остина, и без того слабое, ухудшилось, и он вместе с женой и дочерью отправился в Булонь. Миссис Остин подружилась со многими рыбаками и их жёнами, но «прекрасная англичанка», как её называли, стала настоящей героиней после крушения «Амфитриты», корабля, перевозившего женщин-заключённых в Ботани-Бей. Она простояла всю ночь на берегу во время бушующего шторма, спасла жизни трёх моряков, которых выбросило на берег, бросилась в море и вытащила на берег одну женщину. Люси была со своей матерью и проявила такое же хладнокровие, которое отличало её и в дальнейшей жизни. Именно во время их пребывания в Булони она впервые встретила Генриха Гейне; он сидел рядом с ней за столом для почётных гостей и, вскоре узнав, что она прекрасно говорит по-немецки, сказал ей, что по возвращении в Англию она может рассказать своим друзьям, что познакомилась с Генрихом Гейне. Он очень удивился, когда она спросила: «А кто такой Генрих Гейне?» Поэт и девочка часто сидели вместе на пирсе; она пела ему старинные английские баллады, а он рассказывал ей истории, в которых причудливым образом переплетались рыбы, русалки, водяные и очень забавный старый француз-скрипач с пуделем, который усердно принимал по три морских ванны в день. Иногда это было забавно, а иногда очень трогательно, особенно когда водяные приносили ему приветы с Северного моря. Впоследствии он сказал ей, что это одно из его самых очаровательных стихотворений,
«Wenn ich am deinem Hause
Des Morgens vorüber geh»,
«So freut's mich, duliebe Kleine,
Wenn ich dich am Fenster seh»
«Когда я прохожу мимо твоего дома
утром,
я радуюсь, моя милая крошка,
когда вижу тебя в окне» и т. д.
он предназначался ей, чьи великолепные глаза он никогда не забудет.
Два года спустя мистер Остин был назначен королевским комиссаром для расследования жалоб мальтийцев. Его жена сопровождала его, но такой жаркий климат не считался подходящим для юной девушки, и Люси отправили в школу в Бромли. Должно быть, она была такой же новинкой для школы, какой была школа для неё, потому что, обладая обширными поверхностными знаниями, она была совершенно не знакома со многими основами обычных знаний. Она хорошо писала уже в пятнадцать лет и часто переписывалась с миссис Гроут и другими друзьями своих родителей[2]. В шестнадцать лет она решила креститься и стать членом англиканской церкви (её родители и родственники были унитариями). Лорд Монтигл был её крёстным отцом, и я считаю, что она пошла на этот шаг главным образом благодаря его влиянию и влиянию его семьи, с которой она была очень близка, несмотря на свои радикальные взгляды.
Когда Остины вернулись с Мальты в 1838 году, Люси начала появляться в обществе; все старые друзья собрались вокруг них, и появилось много новых знакомых, в том числе сэр Александр Дафф Гордон, с которым она впервые встретилась в Лэнсдаун-хаусе. Оставшись в одиночестве, поскольку её мать постоянно была занята переводами, написанием статей для различных периодических изданий и уходом за мужем, молодые люди часто проводили время вместе и часто гуляли вдвоём. Однажды сэр Александр сказал ей: «Мисс Остин, вы знаете, что люди говорят, будто мы собираемся пожениться?» Раздражённая тем, что о ней говорят, и обиженная его грубоватым тоном, она уже собиралась резко ответить, когда он добавил: «Сделаем так, чтобы это стало правдой?» С характерной для неё прямотой она ответила односложно: «Да», и они обручились. До замужества она перевела «Греческие легенды» Нибура, которые были опубликованы под именем её матери.
16 мая 1840 года Люси Остин и сэр Александр Дафф Гордон поженились в Кенсингтонской старой церкви, и те немногие свидетели, которые остались в живых, до сих пор с восторгом рассказывают о красоте жениха и невесты. Они сняли дом на Куин-сквер в Вестминстере (дом № 8, с статуей королевы Анны на углу), и талант, красота и оригинальность леди Дафф Гордон в сочетании с полным отсутствием манерности вскоре привлекли к ней замечательных друзей. Лорд Лэнсдаун, лорд Монтигл, миссис Нортон, Теккерей, Диккенс, Эллиот Уорбертон, Теннисон, Том Тейлор, Кинглейк, Генри Тейлор и многие другие были завсегдатаями, и каждый выдающийся иностранец стремился познакомиться с Дафф Гордонами. Я помню, как в детстве видел, как Леопольд Ранке расхаживал взад-вперёд по гостиной и оживлённо говорил на смешанном английском, французском, немецком, итальянском и испанском языках, время от времени вставляя латинские цитаты. Я думал, что он сумасшедший. Когда господин Гизо бежал из Франции во время революции, его впервые приняли и накормили на Куин-сквер.
Первый ребёнок родился в 1842 году, и вскоре после этого леди Дафф Гордон начала переводить «Янтарную ведьму». За ней последовали «Французы в Алжире» Лэмпинга и «Замечательные уголовные процессы» Фейербаха. Вместе с отцом и матерью я переводил «Мемуары Бранденбургского дома» Ранке и «Очерки немецкой жизни». Замечательный роман Леона
