Шрифт:
Закладка:
– А-а-а… нет?
Она вздохнула и на краткий миг перестала выглядеть дружелюбной.
– Я к тому, что мы не можем позволить, чтобы что-то сделало его несчастным. У нас будут проблемы.
Ладно, я понимала, что он – большая звезда, но все это звучало нелепо. Мне было жаль девушек, которые делали что угодно, только бы осчастливить мужчину лишь по той причине, что он знаменитость.
– У меня нет цели веселить кого-либо, – сухо ответила я, отчего черты ее лица исказились. Впервые за сегодняшний вечер она показалась мне уродливой.
Прежде чем Эшли успела выдавить еще хоть слово, перед нами распахнулась дверь, и на пороге появилась женщина: ее волосы были небрежно заколоты карандашом, очки в черепаховой оправе подчеркивали большие голубые глаза, и, судя по спортивным штанам «Даллас», выбор нарядной одежды не относился к ее приоритетам. Она мне сразу понравилась.
– Почему так долго? – огрызнулась женщина, глядя поверх очков, словно точно знала, о чем мы с Эшли говорили. – Дэниелс спрашивает, – она глянула на меня, и черты ее лица смягчились. – Монро, идем со мной.
Я не потрудилась попрощаться с Эшли. Похоже, настроение любезничать у нее прошло.
– Не обращай на нее внимания, – прошептала новенькая, и, стиснув планшет одной рукой, другую она протянула для рукопожатия. – Не люблю слатшейминг, но, когда дело доходит до хоккеистов, у Эшли правда едет крыша. Она считает, что нужно оказывать очень личные услуги, если понимаешь, о чем я…
Думаю, мы подружимся.
– Короче… меня зовут Тэнли, – мы пожали руки. – И ты должна знать, что бы она ни наговорила, Дэниелс на самом деле славный парень. Он еще никогда не делал того, что устроил для тебя. Ни для кого.
Услышав, что я не стала очередной девицей в длинной череде счастливиц, получивших VIP-обслуживание, я правда испытала облегчение. Не то чтобы это произвело на меня впечатление. Или что меня волновали другие девушки. Или… По крайней мере, в этом я себя убеждала.
Пока мы шли по коридору, Тэнли болтала без умолку. И тут она остановилась перед металлической дверью.
– Ты готова? – спросила она.
– В каком смысле? Готова к чему?
– Вокруг Дэниелса постоянно устраивают цирк. Я просто не знаю, насколько ты готова.
Ни капли.
– Какой еще цирк?
– Пойми, он славный, отлично выглядит, у него известный отец… Это довольно убойное сочетание.
– Да, – прошептала я, вспоминая все, что отыскала о нем в интернете.
Во что я, черт подери, ввязалась?
Тэнли, поджав губы, склонила голову набок, и ее взгляд смягчился. Она мгновение не сводила с меня глаз, и затем одарила ласковой улыбкой, безмолвно выражая сочувствие, будто знала, что меня ждет впереди. А потом открыла дверь, и в нос ударили запахи пота и сырости. Каждый уголок помещения пропитался мускусным ароматом, смешанным со слабыми нотками разогревающей мази и странной примесью мужского одеколона. По неосторожности сделав глубокий вдох, я поморщилась, но от запаха меня сразу отвлекло невероятное зрелище: раздевалка, полная хоккеистов.
Полуголых хоккеистов.
Двое парней слонялись по помещению в одних хоккейных штанах, отчего мои щеки тут же залил румянец, а когда они присвистнули, Тэнли показала им средний палец.
– Ведите себя прилично. Дэниелс вас убьет, – огрызнулась она.
– Она к Линку? – пробормотал один из них. – Везучий ублюдок.
Тэнли схватила меня за руку и потащила дальше, за угол, а там…
Я заметила Линкольна. На нем не было ничего, кроме обтягивающих серых трусов. Я старалась не пялиться… Правда старалась. Но ничего не могла с собой поделать. Гладкая загорелая кожа. Я такой прежде не видела. Пресс словно высечен из мрамора, идеально очерчена каждая мышца, а широкая грудь изумляла своей массивностью. Я вдруг поняла, что не в силах отвести глаз от его плеч. Я следила за тем, как он двигал ими, пока снимал джерси с нагрудника, как извивались татуировки, нанесенные на кожу. А потом подметила ту, частичкой которой он поделился со мной несколько дней назад… бабочку.
Крупная татуировка в виде бабочки покрывала все пространство его грудных мышц. Размерами она сильно превосходила настоящее насекомое и словно готовилась улететь на раскинутых крыльях.
Выполнен рисунок был в черно-белых тонах и походил на произведение искусства, грациозно расправленные крылья поражали детализированной проработкой. Каждая вена и узор крыльев набивал истинный мастер. Бабочка казалась ожившей, ее нежная красота резко контрастировала с крепким телом Линкольна.
Неспособная оторвать глаз от подобного зрелища, я изучала эти изгибы и краснела. Возникло ощущение, будто мир вокруг растворился, и в раздевалке остались только мы вдвоем. Несколько долгих мгновений не имело значения ничего, кроме его великолепного тела.
Наконец Линкольн словно ощутил мое присутствие и поймал взгляд. Я попала под чары его бездонных янтарных глаз, пылавших с силой разбушевавшегося, непокорного пожара, и почувствовала, как мое тело прошивает разряд.
Он смотрел на меня так, как никто и никогда не смотрел.
По спине пробежала дрожь. Меня выводило из себя, с какой легкостью он уничтожал мои стены одну за другой, хотя я с трудом воздвигала их на протяжении долгих лет. Не хотелось, чтобы он увидел, какая я за фасадом, за плотно сидящей маской. Ничего прекрасного он там не найдет.
– Привет, девушка мечты, – медленно произнес Линкольн, пожирая меня взглядом, и мне потребовалось приложить усилия, чтобы не растаять и не превратиться в сплошное желание.
– Привет, – выдохнула я, а внутри сгорала заживо, плавясь в присутствии самого совершенства.
Линкольн понимающе ухмыльнулся, и его улыбка, возникшая на идеальном лице, едва меня не ослепила.
Вдруг черты его лица исказила злость, и он уставился на джерси.
– Сними ее, – голос больше не звучал непринужденно.
– Что?
– Сними ее, мать твою, сейчас же.
– Я…
Самым плавным движением, которое только видели во вселенной, он стянул с меня джерси, и я осталась в своей белой майке.
– А если бы я ничего не надела под нее! – возмутилась я, пока Линкольн держал джерси двумя пальцами, будто та была заражена. Мерзавец лишь ухмыльнулся.
Не успел он ответить, как кто-то вырвал джерси из его рук. Я боком ощутила крепкую мужскую грудь. Сильная рука прижала ткань к моему телу чуть выше вздымавшейся груди.
Ари Ланкастер вторгся в мое личное пространство, и глаза Линкольна заволокла пелена гнева.
– Отойди от нее, – вскипел он, и в его голосе снова появились мрачные интонации, о которых я не подозревала. Он всегда казался солнечным, что соответствовало его светлому облику.
Но сейчас он словно был готов на убийство.
Я посмотрела на Ари, чтобы
