успокаивать. – Сосредоточься на дыхании. Вдох и выдох, вдох и выдох.

Я закрыла глаза и попыталась сделать, как он велел, но паника отказывалась отступать. Затем Линкольн начал тихо напевать песню, но мне потребовалось несколько секунд, чтобы узнать мелодию. «Creep» Radiohead, конечно, странный выбор. Сначала я удивилась, но паника начала медленно рассеиваться. Глубокий голос утешал, и, казалось, окутывал меня теплым одеялом.

I don’t care if it hurts

I want to have control

I want a perfect body

I want a perfect soul

I want you to notice

When I`m not around

Он пел мягко, с чувством и легким акцентом на определенных словах, отчего создавалось впечатление, что эта песня имела для него особое значение. И не только в этот момент.

У меня в горле встал ком. Звук его голоса прокатывался по мне волной, успокаивая нервы и разгоняя моих демонов. На мгновение я забыла, почему у нас ничего не получится, почему нельзя даже пытаться, и ощутила, что остались только мы вдвоем и наш маленький собственный мир.

Когда Линкольн закончил петь, я подняла глаза и увидела на его лице нежную улыбку.

– Тебе лучше, девушка мечты?

Сглотнув, я кивнула, хотя меня и захлестнуло смущение. Он увидел меня в самом уязвимом положении, совсем разбитой. Паническая атака сорвала с меня маску, которой я прикрывалась, и оставила беззащитной. Пока я пыталась собраться с мыслями, к щекам прилил жар. Но когда я посмотрела на него, то не увидела в его глазах осуждения, в них читалось лишь беспокойство. Свободной рукой он ласково убрал прядь волос с моего лица.

– Спасибо, – прошептала я, все еще немного дрожа.

– Что произошло? – пробормотал он, пристально вглядываясь в мое лицо, рассматривая веснушки, усеявшие нос, будто те были созвездиями, которые он непременно хотел запечатлеть.

– Порой… всего становится слишком много.

Линкольн кивнул, как если бы прекрасно понимал, каково это, разрушаться изнутри.

– Почему эта песня? – спросила я, желая переключить его внимание.

Выражение его лица изменилось, каждую черту исказила боль. На его глаза словно упала пелена, скрывшая от него весь мир, и Линкольн погрузился в собственные мысли.

Я не знала, что вызвало перемену в его поведении, но чувствовала печаль, исходящую от него волнами. Создалось впечатление, будто на балкон обрушился тяжелый груз, который накрыл нас обоих с головой. Линкольн осторожно отпустил меня, отстранился и уставился на тянувшийся перед нами горизонт Далласа. Мгновение мы стояли в тишине, все вокруг утопало в его печали.

В конце концов Линкольн глубоко вздохнул и снова переключил свое внимание на меня, хотя в его глазах все еще плескалась боль. Он силился улыбнуться, но из-за слабой попытки его горечь стала только очевиднее.

– Прости, – он мрачно усмехнулся, и этот звук, сорвавшийся с его губ, не соотносился с его личностью. – Я хотел, чтобы тебе стало лучше, а сам все испортил.

Он стискивал перила рукой, и я накрыла ее своей ладонью. Его глаза расширились от удивления, и я предположила: это оттого, что прежде я инициативы не проявляла. Линкольн смотрел на наши руки как завороженный. Моя кожа была светлее его на тон, и это напомнило мне образы, которые уже всплывали у меня в мыслях – о луне и солнце.

– Эту песню любил мой старший брат, – внезапно надломленным и неровным голосом произнес Линкольн. – Пока я рос, отец постоянно меня избивал, а брат был недостаточно взрослым, чтобы остановить его, поэтому ночью прокрадывался в мою комнату и пытался меня утешить. Он не знал ни одной колыбельной, поэтому вместо этого пел мне «Creep». И я каждый раз успокаивался, – он покачал головой, и легкая улыбка на губах Линкольна контрастировала с болью в глазах, казалось, отпечатавшейся глубоко в его душе. – Это первое, что пришло мне в голову. У меня, э-э…Я не очень умею это делать, – он смущенно пожал плечами.

– Что? – спросила я, склонив голову набок.

– Перенимать чужую боль так, будто она и моя.

Я прикусила губу, а щеки залило румянцем оттого, с какой серьезностью он смотрел на меня. Что безумнее всего, я почти чувствовала невысказанные слова, крутившиеся в его голове. Слова, из-за который хотелось остаться и бежать одновременно.

– Вот ты где, – вдруг донесся кокетливый голос.

Я повернулась и увидела в дверях балкона потрясающую женщину. На ней было кружевное черное платье, почти не оставлявшее простора воображению. Ее длинные волосы были идеально завиты и ниспадали по спине волнами золотистого шелка. Она улыбнулась Линкольну, словно они старые друзья, и я почти физически ощущала жар в ее взгляде, устремленном на него.

Она всего на мгновение обратила на меня внимание, явно не видя во мне угрозы. После чего вновь уставилась на Линкольна, как будто раздевала его глазами, и во мне снова вспыхнули неуверенность и ревность. Линкольн поприветствовал ее вымученной улыбкой, и стало ясно, что они точно знакомы.

На краткий миг я почувствовала себя чужой в собственном теле. Я старалась подавить нарастающий прилив эмоций, но это было бесполезно.

Женщина шагнула ближе к Линкольну, кокетничая с ним каждым движением тела. Я ощущала, как мои стены снова воздвигаются, кирпичик за кирпичиком, я торопилась защитить себя от боли, которая непременно придет. Ко мне подкрадывался слишком знакомый страх оказаться замененной или забытой. Я глубоко вдохнула, желая сосредоточиться, но ничего не получалось, потому что в воздухе витали запахи секса и алкоголя.

– Мне пора, – выпалила я, оттолкнулась от перил и поспешила внутрь, не оглядываясь.

Глава 18

Линкольн

Оцепенев, я пару мгновений наблюдал за тем, как Монро уходит. Снова. Мое терпение было не резиновым. Скоро, причем очень скоро, я позабочусь о том, чтобы она больше никогда не пыталась уйти. Даже не подумает об этом.

Кэролин протянула руку, чтобы дотронуться до меня, но я отшатнулся и пошел за Монро, пробиравшейся сквозь толпу так, словно от этого зависела ее жизнь.

– Линкольн, – отчаянно выдохнула Кэролин позади.

Кто бы ни пригласил эту сучку на вечеринку, он попадет в черный список. В течение последних лет я периодически спал с ней, пока не выяснил, какие у нее острые коготки. Однажды я услышал, как она отчитывала юную фанатку, которая ждала встречи со мной, намекая на ее лишний вес. И все потому, что из-за девчонки я мог не успеть пригласить Кэролин на ужин.

Однако Кэролин покинула мои мысли сразу, как только я увидел, что Монро слегка облили пивом. Она тащилась к выходу