– В чем дело, Линкольн? – дразнил он. – Почему ты забираешь мой подарок нашей девочке?

Я непроизвольно хихикнула, и выражение лица Линкольна на мгновение смягчилось, словно мой смех был даром, которым он хотел насладиться. Но стоило ему переключить внимание на Ари, и он вновь становился суровым.

– Если хочешь сохранить конечности в целости, предлагаю отпустить ее.

– О какой конечности речь? – небрежно уточнил Ари, поигрывая бровями, как мультяшный злодей. Он все еще прижимался ко мне своим телом, и я чувствовала легкое головокружение.

Очередным отработанным движением меня вырвали из личного пространства Ари, и я прижалась к Линкольну. Ощутив животом затвердевшую плоть, я издала тихий стон. Затем непроизвольно вцепилась в его плечи, и мир вокруг померк.

– Так-то лучше, – пробормотал Линкольн и коснулся своими губами моих так нежно, как если бы кожу тронуло дуновение ветра, правда, вызвавшее в моем чертовом теле настоящий ураган. – Если когда-нибудь наденешь джерси другого мужчины, я его убью. Так что осторожнее, милая.

Я посмотрела ему в лицо, выискивая признаки того, что Линкольн пошутил, но у меня просто не получилось их обнаружить. Я видела лишь ледяную решительность, которая вообще-то приводила в ужас.

Вдруг вокруг нас обоих обвились руки. Очевидно, Ари, понятия не имел, что такое личное пространство.

– Ну что, повеселимся вечером? Мы вышли в плей-офф, детка!

– Мы же знали, что так все и будет, – Линкольн раздраженно вздохнул.

– Все равно охренеть как приятно. – Ари воздел кулак в воздух: – Кубок Стэнли! Кубок Стэнли!

Должна признать, я никогда не представляла, что когда-нибудь окажусь в раздевалке, полной полуголых, идеально сложенных мужчин, которые сейчас кричали вместе с Ари.

Линкольн ошеломленно осмотрелся и сильнее обхватил меня за талию.

Ари придвинулся еще ближе, и теперь между их с Линкольном лицами осталась всего пара дюймов.

– Кубок Стэнли! Кубок Стэнли!

Линкольн закатил глаза из-за выходки Ари и посмотрел на меня сверху вниз. Пускай я все еще была сбита с толку и перегружена эмоциями, меня внезапно охватило желание присоединиться. Ощутив игривость, нечасто наведывавшуюся в мою жизнь, я вдруг обнаружила, что скандирую вместе с остальными в абсолютно сюрреалистичном для меня мире.

Линкольн приподнял брови, а взгляд его потеплел, будто сорвавшиеся с моих губ слова «Кубок Стэнли» произвели на него какой-то эффект, а может, так и было, ведь кто знает, что творится в голове у знаменитых хоккеистов.

– Кубок Стэнли! – наконец крикнул он и поднял кулак в воздух. – Да, вашу мать!

Все в раздевалке совершенно обезумели. Меня развернуло, когда ребята стали наваливаться на нас толпой. Я задохнулась оттого, сколько рук очутилось на моем теле, и этого хватило, чтобы Линкольн выдернул меня из кучи-малы и обнял так крепко, словно пытался задушить.

– Странный сегодня день, – размышляла я, пока мы наблюдали за тем, как его товарищи по команде запрыгивают друг на друга, формируя какую-то комбинацию.

Линкольн запечатлел поцелуй на моем плече и заскользил руками вверх-вниз по моим ребрам точно под грудью, отчего у меня перехватывало дыхание, и я начала задаваться вопросом, двинется ли он выше.

– Самый лучший день, – пробормотал он и поцеловал меня в шею, аккурат в то место, где бился бешеный пульс.

– Ты торопишь события, – сказала я немного хрипло и тихо от неловкости.

– Я просто знаю, чего хочу, – ответил Линкольн, и в каждом слоге, слетавшем с его губ, сквозила абсолютная уверенность.

Он развернул меня в своих объятиях, не отрывая рук от участка оголенной кожи между резинкой леггинсов и низом майки.

– Я хочу отвезти тебя домой и узнать о тебе все, но мне, вероятно, нужно появиться на афтепати. Простишь меня?

Меня охватило разочарование оттого, что вечер закончился. Я в некоторой степени ощутила себя Золушкой, чья карета снова превратилась в тыкву.

– О. Да, конечно. Я могу вызвать такси…

– Что? – быстро переспросил он и пальцами сдавил мою талию, словно пытался удержать меня. – Я имел в виду, что мы должны появиться вместе… Я бы не пошел один.

Линкольн отпустил мою талию, переместил руки на волосы и нежно погладил меня по голове.

– Малышка, если бы я мог, я бы убрал тебя в карман. Чтобы ты всегда была рядом.

Я отвела взгляд. Меня ошеломляла сила его чувств, я рисковала задохнуться от эмоций, утонуть в них, потому что прежде ничего подобного не испытывала. Все происходившее сводило с ума, но в итоге он лишь погладил меня по щеке. Вдруг возникло странное желание заплакать, ведь до него никто не обращался со мной так. Словно я была бесценной. Желанной. Достойной.

– Мне нужно что-нибудь накинуть, – наконец нежно пробормотал Линкольн, и я вздрогнула, потому что осознала, что мы стояли и обнимались, затерявшись в нашем собственном мире. Между тем, пока мы не отрывались друг от друга, половина раздевалки опустела.

– Точно, – я прочистила горло, вдруг вспомнив, как мало на нем одежды. Его член приковывал внимание, и я посмотрела вниз, заметив, что его кончик торчал над резинкой боксеров. От одного взгляда на этого монстра я испытала мини-оргазм.

Я попыталась отстраниться, но Линкольн удержал меня, нахмурился и поджал губы. На его лице отразилась смесь эмоций, словно ему было мучительно отпускать меня. Наконец он убрал руки с моего лица, и я сразу начала по ним скучать.

– Не двигайся, – приказал Линкольн, отвернулся и схватил сумку, лежавшую на дне большого шкафчика. Он поставил ее на скамейку и достал оттуда джинсы и простую белую футболку с V-образным вырезом. Затем вытащил тонкую золотую цепочку и каким-то образом стал выглядеть еще сексуальнее, хотя я думала, что это невозможно.

Раньше я и понятия не имела, что наблюдать за тем, как мужчина одевается, не менее восхитительно, чем следить за процессом раздевания. Или, может, все дело в том, что Линкольн пожирал меня страстным, похотливым взглядом, словно мое внимание заводило его так же сильно, как меня заводило наблюдение за его действиями.

– Я так больше не могу, – наконец выпалил он.

– Что? – прошептала я.

Не успела я и глазом моргнуть, как оказалась прижатой к стене, а золотоволосое божество стояло на коленях. Я оттолкнула его голову, в панике оглядывая раздевалку.

Только теперь она опустела полностью. Будто он обладал способностью повелевать вселенной и исполнять собственные желания.

Внутренний голос кричал, что мы слишком торопимся. Но когда он провел пальцами по шву леггинсов между моих ног, я лишь запрокинула голову. Он каким-то образом мгновенно нащупал чувствительный, набухший клитор, который пульсировал с тех