– Я хочу, чтобы ты перестала быть эгоисткой! – Слова вонзаются в меня, будто раскаленное лезвие.

– …Эгоисткой? – я чувствую себя так, словно из меня вышибли дух. – Назови хоть одну вещь в моей жизни, которая касается только меня?

Когда выражение его лица смягчается, я понимаю, что он пожалел о сказанном. Но что вылетело, уже не поймаешь.

– Ты знаешь, я не это имел в виду. Ты многое делаешь для Скар. Я лишь хотел сказать, что…

– Это не твое дело, – напоминаю я ему. – Моя семья и я сама… тебя это не касается, ясно? Ты уже и так натворил дел, разве нет?

Мои слова, похоже, задевают его не меньше.

– И что это, мать твою, значит?

Мимо проходит группка хихикающих девчонок, и я придерживаю язык, не желая, чтобы они услышали нас.

– Это значит, что ты втянул Хантера в это дерьмо. Ты свел его со своим дядей Полом, помог ему встать на этот путь.

Я отчаянно борюсь со слезами, но, наверное, все же проиграю.

– Ты серьезно так думаешь? – обижается Рикки.

– Все, что мне известно: Хантер был хорошим парнем, – говорю я с горечью. – Когда-то давно он был ответственным, а потом связался с тобой, и…

– Так вот что, по-твоему, произошло? – перебивает он меня. – Прежде всего, я знаю твоего брата с детства, Блу. Тут твоя логика не работает. Я появился не за день до того, как Хантер начать творить всякую дичь.

В груди знакомая боль, я хорошо ее знаю. Боль утраты. Укол одиночества.

– Я признаю, что ангелом не был, – продолжает он, – но я всегда заботился о Хантере. Он мне такой же брат, как и Шейн.

Чувство вины. Оно врезается в меня, словно товарный поезд, ведь я знаю, что его слова правдивы.

Только-только я чувствую, как слезы начинают застилать глаза, сразу поворачиваюсь, чтобы уйти, но меня останавливает легкая хватка Рикки. А еще – Уэст вернулся. Его взгляд, точно лазер, направлен на мое запястье, за которое цепляется Рикки.

Уэст, одетый в полностью черную форму с номером, выбитым золотом на груди, стоит как вкопанный. Мне думается, что он собирается вернуться на поле, где тусуется часть его команды. Но Уэст по-прежнему сосредоточен лишь на мне.

Что-то явно вызвало в нем гнев, и я, конечно же, не понимаю, что именно. Он хочет уничтожить любые признаки счастья в моей жизни? И, может, по его мнению, Рикки – потенциальный источник этого счастья? Угроза, которую ему нужно устранить до того, как я стану слишком заносчивой, слишком сильной. Решу, будто могу иметь в этой жизни хоть что-то, что он не умудрился испоганить?

Это единственное, что имеет смысл.

Я так погружена в свои мысли, что не замечаю, как рука Рикки соскальзывает с моего запястья, а после он переплетает наши пальцы. Холодные серые глаза приковывают меня к месту, и я отбрасываю мысли о чудовище, что смотрит на нас и пышет гневом.

– Я не говорю, что Хантер никогда не был хорошим. Просто не я сделал его плохим, – заявляет Рикки. – Возможно, тебе стоит винить человека, что жил с ним под одной крышей.

Гордость и внутренняя боль не позволяют мне уточнить. Между нами воцаряется тишина, и когда Рикки оглядывается, я точно знаю, на кого.

На меня накатывает разочарование, и я вырываю свою руку, утирая набежавшую слезу.

– Нужно пойти посмотреть, как там Скар и Шейн. Это все? – спрашиваю я, делая тон голоса холодным.

Он молчит, но выглядит так, словно хочет сказать что-то еще.

– Нет, просто скажи Шейну, что меня не будет дома, когда он приедет. Есть кое-какие дела.

Я киваю, но не произношу ни слова.

Прекрасно осознавая, что на меня уставились обе пары глаз, я решаю не смотреть ни на кого. Рикки заводит байк, и тот гремит. А после он уезжает, так же быстро, как и появился. Я уже думаю, что позже нужно будет позвонить и извиниться, ведь я грубила почти бездумно, на эмоциях. Однако сначала надо успокоиться.

Пусть я и знаю, что он желает мне добра, меня все равно взбесило его появление. Просто потому, что он, кажется, никогда не приносит мне добрых вестей.

Никогда.

#ПодпишисьНаМеня

@КоролеваПандора:

Ну что за игра! Как и ожидалось, наши мальчики начали этот сезон с превосходства. Если повезет, мы снова завоюем статус чемпионов штата. Если пропустили матч, не повторяйте эту ошибку в будущем.

До скорого, птенчики!

П.

Глава 18

БЛУ

Я уже несколько недель не видела Скар такой счастливой. Да, ей понравилось быть на игре, но еще я поняла, что нам нужно было провести это время вместе. Она по мне скучает, ненавидит, когда меня нет дома. Однако я не сомневаюсь: она понимает, почему я вечно пропадаю.

Завтра утром я планирую обслуживать столики в закусочной, а весь сегодняшний вечер посвящу Скар.

Телефонный звонок от дяди Дасти заставляет нас сделать небольшой крюк. Стоило ему сказать, что он приготовил ужин на вынос, и мы с готовностью сворачиваем с намеченного пути. Пусть в мое отсутствие он, вероятнее всего, и зашивался, но все же нашел время позаботиться о нас.

Как всегда.

Я не приготовила обед ни себе, ни Скар, и во время игры денег на перекус у меня тоже не было, так что к тому моменту, как мы добираемся до южной части города, уже умираем с голоду.

Высаживаем Шейна и Джулс, затем быстро домой – настолько быстро, насколько позволяет закон. Врываемся через заднюю дверь, смеясь так громко, что наверняка разбудили бы и мертвеца, и мчимся к кухонной раковине.

– Уважай старших, – кричу я, дергая ее назад за рубашку.

С губ сестры срывается крик, и она игриво отталкивает меня в сторону. Идет борьба не на жизнь, а на смерть, за то, чтобы первой вымыть руки и покопаться в пакете, который собрал дядя Дасти.

Один сильный удар бедром отбрасывает Скар к шкафу, и я выбиваюсь в лидеры. К тому времени, как она, наконец, переводит дыхание от смеха, я заканчиваю мыть руки и достаю из ящика две вилки.

– Ты сжульничала! – восклицает она. – Ни у кого нет шансов против этой толстой задницы.

– Эй! А ну-ка, – предупреждаю я ее, смеясь над удачным оскорблением.

Скарлетт игнорирует меня, решив воздержаться от извинений, и опускается на стул напротив.

– Ах, бургеры, – вздыхает она, открывая крышку своего контейнера. За секунду до того, как приступить к еде, сестра драматично вдыхает аромат.

– Я знаю, ты поблагодарила Дасти, когда мы зашли в закусочную, но не забудь позже отправить ему сообщение, – напоминаю я ей.

– Всегда так делаю.

Единственное, что удерживает меня от того, чтобы с жадностью наброситься на еду, – это возможность украдкой понаблюдать за сестрой. Она не только потрясающе красива, но еще и лучший ребенок, какого я знаю, – хорошие оценки, ответственная. Наверное, мне не следует ставить это себе в заслугу, но сложно избавиться от чувства, будто отчасти и я приложила руку к тому, что она выросла такой потрясающей. Так или иначе, помощь Скар – самое значимое, что я делала в своей жизни.

– Я была так голодна, что желудок готов был сожрать сам себя, – говорит она с набитым ртом. – Не хватает только кетчупа.

Скарлетт вскакивает со своего места и направляется к холодильнику. Из коридора доносится скрип половиц, а затем хлопает дверь Майка. Похоже, он направляется сюда.

Скар не произносит ни слова, но закатывает глаза в ожидании, когда же старый добрый папаша присоединится к нам на кухне.

– Почему никто не сказал мне, что время ужинать? – невнятно бормочет он, что в общем-то неудивительно.

– Потому что для тебя ужина нет, – отвечаю я.

Скар снова садится, и мы переглядываемся через стол.

Моя интуиция подсказывает, что пришло время собрать контейнеры, взять одеяло и устроить пикник на полу моей спальни. Так мы привыкли делать в детстве, когда наши родители увлекались друг другом. Я запирала дверь и включала радио погромче, чтобы заглушить их крики. Скар была еще маленькая, и с ней это срабатывало – с глаз долой, из сердца вон, – но мы с Хантером слишком хорошо знали, что происходит за дверью спальни.

– Дай мне картошки фри, – ворчит Майк, без спроса протягивая руку к еде Скар.

– Тронешь что-нибудь на этой тарелке – и до рта донести