– Тридцать секунд, верно? – спрашивает она, пытаясь вернуть тему в прежнее русло, к уроку плавания. Она бросает на меня нетерпеливый взгляд, и я воздерживаюсь от дальнейших расспросов.

– Я буду считать, – говорю я, и Саутсайд уходит под воду.

Этот разговор никак не раскрыл ее секреты, но пролил свет на некоторые из моих. Например: я чересчур много говорю о ее обидчиках. Как человек, поклявшийся заставить ее страдать, я почему-то обеспокоен ее самочувствием. И еще: мне трудно игнорировать недосказанность, повисшую между нами.

Я должен быть в восторге от того, что кто-то другой превращает ее жизнь в сущий ад, пока меня нет рядом. Но сегодня мне отчего-то трудно получать удовольствие от ее страданий. С чем у меня не было проблем ровно неделю назад. Короче, я позволил ей забраться себе под кожу, и это бесит. Черт побери.

Блу снова показывается над поверхностью воды, нелепо отплевывается и машет руками. Я наблюдаю, как она чуть не бьет по лицу ничего не подозревающую девчонку-ботаника, когда та проплывает мимо. Тут-то я и осознаю: у меня появляется чертова слабость к той, которую я поклялся уничтожить.

Это не секрет, что сексуальное напряжение между нами было невыносимым с того самого момента, как я впервые увидел ее у костра. Но что стало неприятным сюрпризом – оказывается, меня привлекает не только ее внешность. Даже то чудачество, на которое я сейчас смотрю, вызывает во мне эмоции.

Что-то в этой девушке… порождает желание прижать ее к себе и отгородить от всего плохого, что она, похоже, притягивает, словно магнит. Защитить от людей вроде меня или ее отца.

Или моего отца.

Не отвлекайся. Это ничего не меняет. Она по-прежнему враг.

Короткая ободряющая речь приводит меня в чувство. Я выбрал сторону несколько недель назад, когда нашел фотографию в сейфе.

Если влечение к Саутсайдской девчонке – единственное, что стоит между мной и местью, – я смогу с этим справиться. Главное, что моя мать ни о чем не узнает.

С этого момента я снова слеп. Ее проблемы – это ее проблемы. Включая меня, самую большую и неизбежную проблему из всех.

И бог мне свидетель… Я никуда не денусь.

#ПодпишисьНаМеня

@КоролеваПандора:

Судя по всему, бассейн в «Сайпресс Преп» внезапно превратился в сауну! Сегодня днем отношения между нашим любимым Квотербеком номер один и Новенькой накалились. Если вас легко оскорбить публичными проявления привязанности, то, возможно, придется надеть на глаза повязку, прежде чем смотреть на эти фотки. Не уверена насчет завистниц, но я в полном восторге от наших Ромео и Джульетты. Однако стоит задаться справедливым вопросом… Отнесутся ли родители Царя Мидаса к этому обреченному союзу так же благосклонно, как мы?

Следите за обновлениями, птенчики. Секрет рано или поздно раскроется.

П.

Глава 20

УЭСТ

– Так, мальчики, вы уже нашли себе пару на осенний бал?

Мама сверкает яркой улыбкой, создавая контраст с напряженностью за столом. Мы не часто присоединяемся к ней за обедом, не подыгрываем всей этой ерунде в стиле Семейки Брейди, но она вежливо попросила, так что…

Не говоря уже о том, что ей, как мне кажется, тяжело оставаться один на один с отцом.

– Пару? – возражает со смехом Стерлинг. – Мам, так больше никто не делает. Просто приходишь туда, находишь своих и, собственно, все.

Крошечная наманикюренная ручка нашей матери прижимается к груди. Южная красавица, кажется, искренне шокирована подобным ответом.

– Ты что, издеваешься надо мной? Частью удовольствия от посещения таких мероприятий было ожидание, когда же «мальчик» наконец наберется смелости спросить, – делится она. – Не могу поверить, что ваше поколение так не делает. Некоторые традиции стоит соблюдать.

– И некоторые из них – не что иное, как милые глупые фантазии, которые крутятся в головах у вас, женщин, – вставляет отец с грубым смехом. – Это чепуха. Ты, как никто другой, должна это понимать.

Не обращая внимания на реакцию мамы, он накалывает кусочек картофелины на вилку.

Я ни разу не видел, чтобы он упустил шанс унизить ее, женщину, которая родила ему трех сыновей и была рядом, пока он строил свою империю из ничего. Похоже, сегодня она всего лишь украшение.

Ну, знаете, когда рядом нет какой-нибудь несовершеннолетней охотницы за бабками.

– Мне просто кажется, что это упущенная возможность, вот и все. Это идеальный шанс показать всем юным леди, на которых вы трое положили глаз, что они для вас особенные, – добавляет мама. Закончив говорить, она опускает взгляд.

– Пэм, прошу тебя. Эти парни – звездные спортсмены. Они могут заполучить любую девку в этом чертовом городе. Было бы глупо идти на танцы с парой. Это как принести песок на пляж, – со смехом рявкает он.

Наступает неловкое молчание, но папаша, кажется, совершенно не замечает, что, как обычно, испортил всю атмосферу.

– Каков вердикт по «Южному Сайпрессу»? – спрашивает он, делая глоток вина.

– В этом году сила на нашей стороне, – отвечает Стерлинг. – Мы вырвали у них победу пару недель назад, как и предполагали.

– Едва-едва, – парирует отец. Единственное слово произнесено резко, а за ним следует недовольный взгляд, пробегающий по мне и братьям.

– Это была чистая победа и…

– Вы Голдены, – говорит он, перебивая Дэйна. – Вы хороши. Чертовски хороши, – добавляет он. – Это причина, по которой каждый из вас получит полный курс обучения в NCU. Как, по-вашему, тамошний тренер отнесется к тому, что его будущие звезды едва вырвали победу у бедной, захудалой школы вроде «Южного Сайпресса»?

Мама сердито смотрит на него, но не осмеливается прервать.

– Кем бы ни был этот сопляк, на которого они все поставили, раздавите его, – заявляет отец. – В следующий раз, когда пойдете против него, покажите, почему ему следовало остаться в Огайо. Или откуда бы он, черт возьми, ни взялся. Поняли?

Дэйн и Стерлинг обмениваются разочарованными взглядами, но ничего не говорят и не поддакивают его долбанутой логике. Я же, с другой стороны, не в настроении молчать или притворяться. Мне известно, кто и что он на самом деле. Я знаю о множестве его секретов.

– Мы выиграли. Смирись с этим, – ворчу я. – Для того, кто не появился ни на одной игре за три года, тебе определенно есть что сказать.

В комнате воцаряется тишина, и я чувствую, что взгляд отца прикован ко мне. Тем не менее, я выдерживаю паузу, чтобы полностью завладеть его вниманием.

– Что ты мне только что сказал?

– Вин, милый, расслабься, – ласково говорит мама, пытаясь разрядить ситуацию, которая, как она не понимает, уже вышла из-под контроля.

Отец не обращается к ней напрямую, но поднимает руку, что мгновенно заставляет ее замолчать. Клянусь, я ненавижу то, что он сломил ее, сделал такой слабой. Тот же контроль он пытался установить надо мной, Дэйном и Стерлингом. Просто мы все слишком упрямы, чтобы стать чьими-то марионетками.

Так же, как и он.

– Хочешь еще что-нибудь мне сказать? – спрашивает он, снова пристально глядя на меня. – Сейчас самое время снять груз с души.

– Если бы было, поверь, ты бы узнал, – я отправляю в рот полную вилку зеленой фасоли и не утруждаю себя смягчением тона.

Если бы мне вдруг захотелось посмотреть на отца, уверен, его лицо сейчас было бы ярко-красным. Он совершенно не терпит неуважение, вот почему я лишь слегка удивляюсь, когда у меня выхватывают тарелку.

– Наелся. Пойдешь со мной, – заявляет он. Величайший придурок на свете.

– Вин, он едва притронулся к еде, – вмешивается мама.

С губ моего отца слетает еще один дерзкий смешок.

– Тогда, в худшем случае, я только что спас его от необходимости давиться остатками этого жесткого стейка, – бессердечно добавляет он, а затем встает, снова устремляя на меня свирепый взгляд. – Идем. Сейчас же.

Я мог бы поспорить с ним по этому поводу, но знаю, это бесполезно. Этот козел умеет добиваться от людей того, чего хочет.

Так что, голодный и злой, я подчиняюсь. Через несколько минут мы уже сидим в его внедорожнике, и я смотрю на яркие огни многоэтажек, мимо которых мы проезжаем. Сначала мы не разговариваем, но потом все меняется.

К несчастью.

– Ты хоть понимаешь, как много я для вас делаю? Понимаешь, на какие жертвы иду, чтобы у вас и вашей мамы было