возмущения, но Хейз подносит ладонь к лицу, с шумом втягивает мой запах, а затем медленно облизывает пальцы, не сводя с меня пылающего взгляда. От этой развратной картины ноги становятся ватными, в ушах поднимается гул, и я задыхаюсь от желания.

– Вкусная, – шепчет Кристофер, возобновляя ласки. – Ты очень вкусная, Брукс. Я хочу трахнуть тебя не только пальцами и членом, но и языком. Хочу слизывать твою влагу, пока ты не кончишь. Потом поставить на колени и слушать твои стоны, пока мой член будет у тебя во рту, а после – кончить тебе на лицо. Хочу брать тебя и нежно, и грубо. И мы обязательно это сделаем, но уже не сегодня. Сейчас я возьму тебя по-быстрому, ты почти готова.

Эти слова в сочетании с умелыми движениями пальцев вызывают зудящее дразнящее покалывание. Оно прошибает позвоночник и устремляется к затылку. Горячие влажные стоны слетают с моих искусанных губ. Сводящее с ума наслаждение растекается по телу, и я полыхаю так сильно, что даже кончики пальцев горят огнём. Хейз прав: я на грани.

Он расстёгивает брюки и вонзается в меня с нетерпением оголодавшего зверя. Погружается до самого основания и замирает. Размер у него солидный, гораздо больше, чем у моих предыдущих партнёров. Из меня вырывается резкий вздох, а Хейз глухо стонет. И начинает двигаться.

Его движения грубые, быстрые, без колебаний. От мощных толчков я ударяюсь лопатками о стену, но Хейз не спрашивает, комфортно ли мне. С силой сжимает моё бедро, закидывая мою ногу чуть выше, и фиксирует. Каждый раз он проникает в меня полностью, а затем выходит, оставляя во мне лишь кончик головки, чтобы сразу же вогнать до упора.

Я задыхаюсь, цепляясь за плечи Кристофера и рискуя распрощаться с рассудком. Жмурюсь от удовольствия и тяну воздух ртом. Мне нравится, чёрт подери! Этот мужчина полностью оправдывает все мои ожидания. Он агрессивный и дикий. Искушённый и умеющий доставлять наслаждение. Напористый и уверенный в себе. Его запах сводит с ума, а бёдра движутся в неумолимом темпе, заставляя меня стонать и царапать ногтями ткань его рубашки.

– Ты такая узкая, Брукс, – шепчет он, склонившись к моей шее. – Такая горячая и влажная. В тебе так чертовски охренительно.

Хейз прикусывает мою кожу, тянет её и целует, явно оставляя засосы, но мне плевать на них. У меня сводит в животе. Обжигающий сгусток устремляется к центру между ног, и я кончаю, захлёбываясь криками. Сквозь них прорываются его рваные стоны. Кристофер не останавливается, его член пульсирует внутри меня, словно увеличиваясь в размерах. Сквозь пелену звенящего шума я слышу, как Хейз грязно ругается. Он совершает ещё несколько толчков, а затем с громким стоном выскальзывает из меня, и струя горячей жидкости стекает по внутренней поверхности моего бедра.

Какое-то время мы стоим, прижавшись друг к другу. Моё сердце бешено колотится, перед глазами всё плывёт. Сознание медленно возвращается, а вместе с ним и события минувшего дня. Ещё пару минут назад я млела в руках этого мужчины и всецело отдавалась похоти, но сейчас мне горько от того, что моя первая любовь оказалась гнилой насквозь.

– Ты всё знал, – охрипшим от криков голосом шепчу я. – Ты отправил нас на смерть.

– Я не знал, – он качает головой, и его подбородок трётся о мою макушку. – Я не знал, что Девонли – это полигон для дикой охоты.

– Нас всех убьют.

Он вздыхает, крепче прижимая меня к себе. Повисшая тишина, нарушаемая лишь биением наших сердец, кажется бесконечной. Но спустя долгие минуты Хейз произносит:

– Танцуй, Брукс. Танцуй лучше остальных. Это всё, что ты сейчас можешь сделать, чтобы выжить.

– А потом? Каким будет второй уровень? Мы ведь просто артисты, Кристофер. Я ничего не умею, кроме как танцевать! Неужели нас заставят охотиться? Я даже стрелять не могу. А ты говоришь «дикая охота»… Что это значит?

– Не уверен, что они её устроят, но такой вариант вполне возможен, – Кристофер не отвечает на мои вопросы, а словно рассуждает сам с собой. – Как оказалось, я нихрена не знаю о проекте Девонли. Но в одном ты права: многие погибнут. Скоро вашим зрителям наскучат танцы и секс. И тогда они придумают что-то действительно извращённое и опасное.

– Говоришь, что не знаешь, но врёшь. Тебе многое известно, – обвиняюще бросаю я.

– Я давно работаю на Левингтона. Он плохой человек. Выходит, я тоже. Я сделаю всё, что в моих силах, чтобы помочь, но не могу обещать чудес. Я не волшебник, Брукс. Спасти всех точно не смогу.

– Знаю, – тихо выдыхаю я. Меня бьёт озноб, даже объятия Кристофера не согревают. – Мы в полной заднице, да?

– Глубже, Брукс. В дерьме.

Глава 12

Кристофер

После разговора я отвёл Лили в её комнату, затем пошёл к себе. Сегодня Жнецы уже никому не навредят.

Да, я обещал помочь, но… защитить всех артистов? Нет, невозможно. Если выживет хоть кто-то – это уже будет чудом.

Наверное, нужно было рассказать Брукс об ордене, однако я не стал. Она всё ещё в шоке, поэтому я решил отложить этот разговор. Но затягивать нельзя: в данной ситуации лучше знать, чем не знать. Удар может быть нанесён в любой момент и от любого из находящихся на острове. Игра запущена, так что теперь каждый здесь – потенциальный враг.

Скоро артисты осознают, что им предстоит бороться друг с другом, чтобы выжить, и начнётся настоящая мясорубка. Правда в том, что никто из них не покинет Девонли живым. Они видели лица членов ордена, а Жнецы не оставляют свидетелей. Вероятно, после того, как они наиграются и покинут остров, Девонли сгинет в огне вместе с труппами. Пешки Левингтона придумают для СМИ душещипательную историю, и он откупится от семей умерших денежной компенсацией. Так всё обычно и происходит.

И история повторится, если я не вмешаюсь. Но стану ли я вмешиваться? Спасти всех я всё равно не смогу, да у меня и нет такой цели. Я не герой.

Помочь можно, лишь продолжая