– А Томми?

– Его склеила старая карга, но он только рад: за секс она обещала ему золотые горы, – Венди презрительно фыркает. – А мне достался слащавый малолетка, который не затыкаясь трещит о своей старшей сестре. Нелепее не придумаешь.

– Нам нужно бежать с острова.

– Как ты собираешься это сделать, Лили? Тебя превратят в решето быстрее, чем ты доберёшься до причала. Браслет не снять, а в нём – трекер отслеживания. Даже если тебе удастся избавиться от него, то на чём ты отсюда уплывёшь?

Кусаю губы. Венди права, да. Я и сама это понимаю. И я в отчаянии. Моя семья… Я просто обязана вернуться к ним.

– Надо позвонить в полицию, – твёрдо заявляю я, не намереваясь так просто сдаваться.

Венди издаёт смешок, и у меня закрадывается подозрение, что я чего-то не знаю.

– Нашу технику изъяли, – подтверждает она мои худшие опасения. – Малолетка сказал, что нам выдадут новые телефоны, где установлены какие-то блокаторы и прослушка. Ты не сможешь рассказать правду об этом месте, Лили. Не станешь болтать, если жизнь дорога.

– Чёрт! Нам нужен план.

– Для начала надо пережить эту ночь, – отрезает Венди тоном, напрочь лишённым эмоций.

– Как ты можешь быть такой спокойной?

– Я не хочу болтаться рядом с Хельгой – вот и всё. Ты ведь слышала Итана и видела её труп. Он до сих пор висит. Это не бутафория, Лили. Не будешь следовать правилам – тебя тоже убьют.

– Но мы не можем… всерьёз играть в эту игру. Это же безумие! И каковы правила? Итан сказал, они будут меняться. А если сложность будет повышаться от уровня к уровню, то что нас ждёт дальше? Голодные игры? Я… я не хочу… не стану! Они же не смогут скрыть это! Как вообще можно скрыть убийство? Наши родные и знакомые в курсе, где мы. Нам нужно передать им сообщение!

Венди с пару секунд отчуждённо смотрит на меня, а потом понижает голос до шёпота, видя, что блондинчик возвращается:

– Притворись послушной, Лили. Поговорим позже.

Когда он подходит к нам, я, с трудом взяв себя в руки, вежливо прощаюсь с ним. Блондин желает мне доброй ночи и полностью переключается на Венди.

Они так резко контрастируют друг с другом, что это выглядело бы смешно, если бы не обстоятельства. Он весь такой оживлённый и светлый, а она – холодная и тёмная. Даже их одежда словно являет собой Инь и Янь. На Венди надето закрытое готическое платье, поражающее своим мрачным великолепием, а губы накрашены кроваво-красной помадой. Блондинчик же одет в белую рубашку и светло-песочные брюки. Он без конца теребит свои волосы, хлещет шампанское, хотя явно давно пребывает навеселе, и несёт невообразимый бред, который Венди слушает с непроницаемым каменным лицом.

Надеюсь, этот мажор не станет слишком распускать руки. Хоть Венди и называет его малолеткой, но он вполне себе уже мужчина. Хотя… он вроде как будто немного побаивается её. Чего нельзя сказать о «кавалерах» Ливии и Энджи. Эти ублюдки в первую же ночь решили затащить девушек в свои постели.

Вздыхаю и направляюсь в служебную часть здания. Именно туда ушли Кристофер с Левингтоном. Если я хочу покинуть Девонли живой, мне нужно больше информации.

Разумеется, я знаю, что в театре понатыкано видеокамер. Они вообще везде! Но я не могу сейчас просто пойти в комнату и смиренно ждать своей участи. Мне страшно. Я зла. Нахожусь на грани истерики. Сбита с толку и совершенно не представляю, как выпутаться из этого дерьма. Если меня застукают за подслушиванием, скажу, что жду Кристофера. Я ведь его питомец.

Когда я подхожу к кабинету Хейза, до меня доносятся голоса. В одном из них я узнаю Кристофера и подбираюсь ближе. Он бранится, а затем почти выкрикивает:

– Я подбирал для вас отщепенцев и мразей, которым удалось избежать наказания, но это – невинные люди!

Едва до меня доходит смысл его слов, я крепко зажимаю рот ладонью, заглушая всхлип. Да, я была права: Хейз всё знал… Он знал, во что втягивает нас.

– Будет тебе, Кристофер, – отвечает ему Левингтон тоном, наполненным сарказмом. – Да, ты привозил исключительно оскотинившихся особей, и нам наскучило. Мы решили попробовать кое-что новенькое и хотим развлечься, чего ты так взъелся? Лучше присоединяйся к веселью. Внешне все эти балерины такие уточнённые создания. Забавно будет наблюдать, как их звериная природа выйдет наружу.

На пару минут повисает пауза, и мне кажется, что Хейз уже ничего не скажет. Но затем тишину нарушает его голос, и звучит он как обещание смерти:

– Ответь мне, Генри, чьи руки ты запачкал кровью? Свои? Или мои? Кого ты убил и ещё убьёшь? Разве тех, кто недостоин жить?

– Да что с тобой сегодня? Зачем ты их защищаешь? И чего ради? Неужели из-за кучки никчёмных созданий ты предашь орден? Предашь меня?

Какой ещё орден?! Мы что, угодили в лапы сектантов, приносящих людей в жертву или продающих их на органы?!

– Да пошёл ты со своим орденом, – выплёвывает Хейз. – Сворачивайте лавочку. Больше никто не пострадает.

– Ты в этом так уверен? – надменно спрашивает Левингтон. – Хочешь встать на их сторону? Но тогда ты тоже окажешься за бортом и станешь добычей. Наверняка очень многие леди захотят сделать тебя своим питомцем. Хочешь пойти по рукам и закончить жизнь в сточной канаве?

– Я уже на самом дне – в адовом пекле, – цедит Кристофер, а следом раздаётся звук бьющегося стекла.

– Ты слишком эмоционален сегодня, – сухо произносит Левингтон после непродолжительной паузы. – Алкоголь на тебя плохо влияет. Поговорим завтра. А сейчас займись-ка ты лучше своей девушкой. Тебе нужно потрахаться и проспаться.

– Нам больше не о чем разговаривать, Генри. Ты сраный ублюдок.

– Осторожнее, Кристофер. Не стоит кусать руку, которая тебя кормит. Я решил сделать тебя своим преемником ещё до смерти Патрисии, а теперь ты мой единственный наследник. Но всё может измениться.

– Почему ты так уверен, что я хочу им быть?

Левингтон не отвечает, Кристофер тоже больше ничего не говорит, но создаётся ощущение, что атмосфера в кабинете накаляется. Слышу звук шагов и отступаю от двери, а потом и вовсе разворачиваюсь и несусь прочь.

Мне удаётся скрыться за поворотом коридора.