Утопая в раздумьях, я наконец завершаю макияж. Помощь с платьем мне не нужна: на нём нет ни молний, ни пуговиц. Ткань приятно облегает тело, подчёркивая все изгибы и худобу. Девчонки наперебой охают и ахают, разглядывая друг друга, и отпускают комплименты. Моё платье тоже оценивают по достоинству, и я согласна с ними – оно действительно шикарное и сексуальное. Неудивительно, что Хейз смотрел на меня так, словно хочет трахнуть. Эх…

– Идём, Лили, – зовёт меня Энджи, и мы впятером выходим из гримёрной.

Когда мы оказываемся в фойе, я охаю. Вот уж действительно – не поскупились. Между резными колоннами расставлены длинные столы с обилием блюд, источающих манящие ароматы. Официанты разносят напитки, а у дальней стены играет живой оркестр.

Свет от множества свечей, воткнутых в канделябры на стенах, отбрасывает причудливые тени, придавая атмосфере толику мистики. Верхние люстры тоже имеются, но общее освещение приглушено и не перетягивает одеяло на себя.

Зал уже заполнен гостями в изысканных нарядах и украшениях. Они смеются, наслаждаются выпивкой и едой. Кто-то танцует, кто-то курит сигары, кто-то уже общается с артистами.

И тут я замечаю его. Так близко…

Хейз стоит ко мне спиной и разговаривает с тремя мужчинами. Они явно пребывают в отличном настроении. Один из них активно жестикулирует и нахваливает Кристофера, а двое других отпускают весьма пошлые шуточки. Хейз, как обычно, шикарен. И, кажется, вертел этот дресс-код на одном месте: на Кристофере нет пиджака. Неизменная чёрная рубашка выглядит чертовски сексуально, и я быстро отвожу взгляд.

– Пойдёмте, раздобудем еды, – произносит Ливия и направляется к ближайшему столу.

Мы следуем за ней, берём тарелки и накладываем себе закусок. Постепенно девочки отвлекаются на беседу с другими артистками и артистами, и я остаюсь одна. Меня это не смущает, наоборот, я рада возможности поесть молча.

Разглядываю разноцветную толпу и пытаюсь угадать, кто кем является. Наверняка все эти люди очень богаты. Интересно, каково это? Заработали они свои состояния сами или получили наследство? Есть ли у них семьи или все они праздные прожигатели жизни? Скорее всего здесь присутствуют разные варианты.

Поворачиваю голову и вижу Томми. Он машет мне и улыбается. Хоть Хельга и Ливия и предупреждали меня насчёт него, но я так и не заметила за ним никаких ужасных поступков. Томми обычный парень, каких много. Не самый лучший, но и не худший человек на свете.

– Как ты, Лили? – спрашивает он, когда я подхожу к нему. – Не устала?

– Всё в порядке. А ты?

– Порядок. В любом случае основная нагрузка в «Лебедином» лежит на вас, девочках.

– Да уж, – усмехаюсь я.

Томми протягивает мне бокал шампанского. Доедаю тарталетку с паштетом и отпиваю глоток. Мы болтаем о разном, и мне правда весело. Томми больше не предпринимает попыток подкатить ко мне, мы общаемся как друзья, и мне комфортно с ним.

Вскоре Итан берёт микрофон и произносит благодарственную речь. Оказывается, что хозяина Девонли зовут Генри Левингтон. Я не знаю, кто это, никогда не слышала о таком. Также Итан представляет Кристофера и ведущих солистов, а ещё предлагает гостям присмотреться. К чему – непонятно.

После все вновь возвращаются к танцам, разговорам, еде и выпивке. Я сыта, Томми уже немного пьян, а Ливия, Энджи, Хельга и Венди так и не появились в поле моего зрения.

Пытаюсь высмотреть их в толпе, делаю пару шагов назад, чтобы открыть себе больший обзор, и врезаюсь спиной в крепкую фигуру.

– Ох, простите, – бормочу, оборачиваясь, и натыкаюсь на насмешливый взгляд Кристофера.

Ну почему снова он?! Я что, хотя бы ради разнообразия не могу врезаться в кого-то другого?

– Мисс Брукс, вы поистине неисправимы, – усмехается Хейз.

– Простите.

– Вы уже извинялись.

– Не представите мне сие милое создание? – спрашивает стоящий рядом с Кристофером мужчина, и я перевожу внимание на него.

Он уже далеко не молод, основательно обрюзг и, мягко говоря, не может похвастаться красотой. В выражении его лица есть что-то слащаво-хищное. Мужчина осматривает меня сальным раздевающим взглядом, и мне становится не по себе.

– Разумеется, – Кристофер расплывается в улыбке и вдруг притягивает меня к себе. – Лили Брукс – моя девушка. Лили, это мистер Монтгомери.

Пока я офигеваю от этих слов, пытаясь подобрать челюсть с пола, ладонь Кристофера ложится на мою задницу и нагло её сжимает.

– Ох… ваша, – разочарованно тянет мужчина. – Ну тогда… поищу другой вариант. Было приятно поболтать.

– Мне тоже. Приятного вечера, мистер Монтгомери, – говорит Кристофер, так и не убрав руку. Когда мужчина удаляется, Хейз наклоняется к моему уху и выдыхает: – Потанцуем, мисс Брукс?

Томми смотрит на нас, открыв рот, да я и сама никак не могу оправиться от потрясения. Только я хочу сказать, что я здесь с Томми, как этот проныра сбегает с поля боя, весело подмигнув мне и шепнув: «Удачи».

Хейз ведёт меня на середину зала, разворачивает и заключает в кольцо своих рук. Это слишком близко… слишком. В нос ударяет аромат дорогого парфюма. Моя голова слегка кружится, и я вцепляюсь в плечи Кристофера, поднимая на него взгляд.

– Что… что вы делаете?

– Заявляю на тебя права, Брукс, – зло цедит он, вновь вцепившись в мою задницу. – Улыбнись, что ли. Состряпай довольное лицо. Иначе никто не поверит, что мы счастливая влюблённая пара.

– Но зачем это представление?

– А ты бы предпочла, чтобы тебя обхаживал тот старикашка?

– Я…

Слова застывают в горле. Смысл медленно прорывается сквозь пелену удивления.

– Мы должны не только танцевать? – ошарашенно спрашиваю я, когда оцепенение проходит.

Хейз молчит. Не подтверждает, но и не опровергает мою догадку.

– И вы скрыли это!

Хочу толкнуть его в грудь, но Кристофер пресекает мои действия, ещё крепче прижав к себе.

– Не брыкайся, Брукс. Если бы я знал обо всём заранее, то не связался бы с проектом Девонли.

Что-то в его голосе меня настораживает, и я вскидываю голову. Кристофер зол. Он еле держится. Но при этом фальшивая улыбка не сходит с его лица.

– Обо всём? – осторожно переспрашиваю я. – Есть ещё что-то?

Вместо ответа Кристофер обхватывает мой затылок ладонью и припадает к моим губам. Чувствую привкус крепкого алкоголя, а затем горячий наглый язык с напором проникает в мой рот, выбивая все мысли напрочь.