Шрифт:
Закладка:
Внезапно девушку пронзила пугающая мысль: а вдруг Рудольф играл роль того самого «хорошего полицейского» и лишь делал вид, что считает её невиновной? «Увидев твою фамилию, я сделал всё возможное, чтобы получить это дело» – так он сказал. Но ведь это могло оказаться ложью. И вызвался Рудольф, потому что хотел получить повышение, расколов девчонку, которую на самом деле считал убийцей и каннибалом? Что, если недели, проведённые вместе с ней в Серебряном Ручье, для него ничего не значили?..
– Ладно. В общем и целом картина ясна, – сказал Рудольф, закрывая блокнот. – А теперь мне придётся отправить тебя на медицинское освидетельствование.
– Ты мне не веришь, так? Ты думаешь, что я могла убить маму и Дейлинку?
– Барбара, не имеет значения, что думаю я. – Рудольф всё-таки оторвал взгляд от бумаг и посмотрел на девушку. – Но процедура именно такая. И я никак не могу на это повлиять. Тем более для невиновного человека медицинский осмотр – простая формальность.
Барбара уставилась на дальнюю стену, значительную часть которой занимало огромное зеркало. Скорее всего, прежде чем войти в комнату, Рудольф стоял за этим стеклом и смотрел, как толстый полицейский выкручивает ей запястье. Если это игра в доброго и злого копа, лучше бы Рудольф сжалился и просто вышиб ей мозги из пистолета!..
– Как долго мне придётся здесь пробыть? – спросила девушка.
– Кто знает! Для начала ты должна пройти освидетельствование, через пару часов мы получим результаты. Затем нас ждёт очень долгий и подробный разговор.
– Но ведь я уже всё рассказала!
– Нет, – покачал головой Рудольф. – Ты должна будешь во всех деталях рассказать мне о событиях сегодняшней ночи, ответить на все вопросы. Обвиняя в убийстве какого-то карлика, ты лишь…
– Это не просто карлик! Это демон!
– На демона наручники не наденешь, увы. И, боюсь, судья не выдаст мне ордер на арест Бафомета.
– Рудольф, это не смешно, – выдохнула Барбара.
– Да уж, смешного в этой ситуации мало. Тем не менее это не последний наш разговор. И помни: каждое слово, произнесённое в этой комнате, записывается и фиксируется. Если начнёшь путаться в показаниях, это сработает против тебя.
– Я отдаю себе в отчёт в том, что говорю, – сказала Барбара.
– Тебе также придётся пообщаться с психиатром. Учитывая специфику дела, результаты этой экспертизы будут иметь решающее значение, – сказал Рудольф и, понизив голос, добавил: – Я бы советовал тебе стоять на своём.
– Что? – Барбара округлила глаза.
– Принудительное лечение в психиатрической клинике лучше пожизненного, – чуть слышно произнёс молодой человек. – Придерживайся того, что говорила с самого начала, и, возможно, сумеешь избежать тюрьмы.
Барбара ощутила, как лишается последних сил. Руди считал её либо сумасшедшей, либо симулянткой. Но разве стоило ждать от него чего-то иного? Рудольф Новак покинул Серебряный Ручей и отца-алкоголика, выучился на полицейского, стал достойным человеком. В его мире не было места тьме, пожирающей луну и звёзды, монстрам, похожим на размалёванных клоунов, и колдовству. Может, он и сочувствовал Барбаре, но не мог принять её историю, как добропорядочный католик не мог принять верования островитян-язычников.
– Судмедэксперты уже здесь, – сказал Рудольф, посмотрев на часы. – Тебя отведут в помещение для осмотра и анализов, и, когда будет доказано, что ты… не совершала акта каннибализма, будем двигаться дальше.
– На моей одежде есть кровь и мамы, и Дейлинки, – нехотя сообщила Барбара. – Но я никого не ела.
– Вот и хорошо. В любом случае сейчас тебе пора.
Рудольф поднялся с жёсткого стула, подошёл к двери и постучал. Створка с протяжным скрипом распахнулась, и в комнату вошли три одинаково мрачных конвоира. На поясе у каждого висела резиновая дубинка и пистолет в кобуре. Двое встали справа и слева от Барбары, третий отстегнул наручники от скобы, приваренной к столешнице. Когда замок щёлкнул, конвоиры рывком подняли её со стула. Она не понимала, зачем к ней приставили трёх здоровенных охранников. Может, так делалось всегда, вне зависимости от того, кто сидел за металлическим столом, – хрупкая испуганная девушка или агрессивный рецидивист. А может, полицейские действительно видели в ней опасную сумасшедшую, которая могла кинуться на следователя и перегрызть ему горло.
Конвоиры повели Барбару по длинному коридору. Выкрашенные серой краской стены, тусклые лампочки в решётчатых плафонах, закрытые железные двери и никаких окон – это место уже выглядело как тюрьма, и вдоль позвоночника Барбары пробежали мурашки. Она понимала, что экспертиза не подтвердит факт каннибализма, но и без этого бездушная машина правосудия сделает всё, чтобы упечь её за решётку.
Кабинет врача располагался на этом же этаже. Барбара каждую секунду находилась под пристальным вниманием своих сопровождающих, однако перед тем, как войти внутрь, с неё сняли наручники и приказали положить раскрытые ладони на стенку. Обыскав её (кажется, в пятый или шестой раз за последние несколько часов), охранники снова защёлкнули на запястьях наручники и лишь после этого распахнули дверь смотровой.
В кабинете было прохладно, а кафель, яркие холодные лампы и блестящие металлические поверхности вызывали ассоциацию с моргом. Дизайн в стиле «пятьдесят оттенков белого» не распространялся только на один угол, где находилось огороженное решёткой пространство с одиноко стоявшей кушеткой без подлокотников и спинки. За письменным столом сидела худая, похожая на грифа женщина в медицинском халате. Нос с горбинкой и шерстяной шарфик, обмотанный вокруг длинной костлявой шеи, лишь усиливал сходство с птицей-падальщиком. Из-за длинного лабораторного стола, уставленного пробирками, выглядывала молодая медсестра. Когда Барбара подошла ближе, врач поджала и без того тонкие губы.
– Садитесь, – произнесла она, погружаясь в изучение бумаг, которые вручил ей один из полицейских.
Конвоир подтолкнул Барбару к стулу, и она опустилась на жёсткое пластиковое сиденье. Пробежавшись глазами по документам, женщина нахмурилась и сразу сделала у себя в блокноте несколько отметок.
– Барбара Вернер?
– Да.
– Возраст?
– Семнадцать лет.
– Раздевайтесь до нижнего белья.
Барбара беспомощно посмотрела на одного из конвоиров: неужели ей придётся устраивать стриптиз прямо при них? Впрочем, охранник воспринял этот взгляд как руководство к действию – схватив девушку под локоть, он отвёл её в клетку.
– Это она сожрала собственную мамашу? – услышала Барбара за спиной.
Говорила медсестра, и в её голосе явно слышалось омерзение.
– Ага, – отозвался один из конвоиров. – Готы, тьфу на них!.. У меня племянница загоняется по этой дряни. Красится, как вампир, на кладбище ходит, как другие – в парк. Я говорю сестре – сделай что-нибудь, это же ненормально, а она отмахивается. Говорит, перебесится.
