чувств Барбары и битый час орал на неё, пытаясь вытащить удобную для следствия правду. Судя по всему, это был «плохой» полицейский, тогда как «хороший», вероятно, находился в отпуске.

– Ты же понимаешь, что в итоге весь этот бардак будет квалифицирован как ритуальное убийство? – Полицейский вывернул Барбаре руку, демонстрируя ей её же собственные татуировки. Браслет наручников больно впился в запястье. – Не усугубляй ситуацию! Ты и так по уши в дерьме!

– Я ничего не сделала! – взвыла Барбара, пытаясь освободить руку.

Полицейский отпустил её и тяжело рухнул на стул. Кажется, допрос утомил его не меньше, чем подозреваемую. Открыв пачку сигарет, он откинулся на спинку стула, чиркнул зажигалкой и закурил, не сводя с девушки внимательного взгляда.

– Тебе будет назначена медицинская экспертиза, – сообщил он спокойным голосом. Его широкий лоб блестел, а глаза покраснели от бессонной ночи. – Исходя из того, что я видел, ты сожрала свою мать.

– О чём вы говорите?!! – Барбара не могла поверить своим ушам. – Разве её тело…

Девушка хотела сказать «было съедено?», но горло как будто перехватил железный обруч. Полицейский как ни в чём не бывало продолжил:

– Когда медики подтвердят присутствие дээнка матери в твоём желудке, тебе светит пожизненное заключение. Экспертиза – вопрос нескольких часов.

Барбара прекрасно знала, что никакого ДНК мамы в её организме нет. Но и без этого полиция попытается повесить на неё эти два убийства.

– Сейчас к тебе придёт следователь. – Полицейский глубоко затянулся и погасил сигарету о дно пепельницы. – Удачи не желаю.

Пробормотав что-то вроде «больная сука», он удалился, а Барбара опустила голову на руки и закрыла глаза. Её тошнило, у неё кружилась голова, а самое ужасное – всё только начиналось.

Барбара не могла поверить, что оказалась в такой ситуации. А ведь мать оказалась права по всем пунктам – и по поводу опасности, исходившей от отца, и по поводу обучения колдовству. И само собой, по поводу полиции, контактов с которой следовало избегать любой ценой.

Барбара посчитала себя умнее матери, пытаясь сделать всё по-своему… а в итоге разрушила собственную жизнь. В некотором смысле полицейский не ошибался – она убила и собственную мать, и Дейлинку. Не буквально, не своими руками. Но их гибель на совести Барбары, оставившей мать в самый неподходящий момент. Жгучее чувство вины металось внутри, подобно шаровой молнии.

С точки зрения следствия всё выглядело очень просто. Помешанная на оккультизме девица убила и съела собственную мать, такую же ненормальную ведьму. А потом отправила на тот свет подругу, размазав её по дверям католического собора. Самое настоящее ритуальное убийство, подробности которого ещё долго будут мусолить в прессе. Барбара услышала, как открывается дверь, но даже не повернула головы. Раздался звук отодвигаемого стула, и мужской голос произнёс:

– Барбара?.. Как, чёрт побери, ты во всё это вляпалась?

Девушка распахнула глаза. Этот голос она не слышала несколько лет, но узнала бы и через века. Перед ней сидел не кто иной, как Рудольф Новак. Тот самый Руди, её первая любовь. За эти годы он возмужал, обзавёлся щетиной и глубокой складкой между бровями. И судя по форме, теперь он работал в полиции.

– Рудольф… Ты… ты…

Силуэт Рудольфа начал расплываться. Барбара зарыдала, не зная, что сказать. Её раздирали противоречивые чувства – появление Рудольфа было словно луч света в кромешной тьме… но, будь её воля, она бы ни за что не захотела встретиться с ним при подобных обстоятельствах.

– Успокойся, мы всё уладим, – произнёс Рудольф. – Увидев твою фамилию, я сделал всё возможное, чтобы получить это дело. И я на твоей стороне.

Он говорил спокойно и, кажется, считал, что Барбара невиновна. Сейчас она так нуждалась в человеке, который не будет выкручивать ей запястья и орать в лицо, брызжа слюной, а просто попытается разобраться в ситуации! А если это к тому же окажется Рудольф, её Руди… Постепенно рыдания перешли во всхлипывания. Чувствуя неловкость за то, как выглядит, Барбара вытерла глаза и произнесла:

– Я этого не делала. Ты мне веришь?..

– Верю. Но против тебя огромное количество улик.

– А есть улики, которые говорят, что я никого не убивала?!

– Есть кое-какие моменты, которые, скажем так, непросто объяснить. – Рудольф потёр подбородок, и жёсткая щетина отозвалась характерным хрустом.

У Барбары защемило сердце. Её первый и единственный в жизни поцелуй случился с человеком, который сидел сейчас по другую сторону металлического стола. И тогда у него едва начинала пробиваться борода.

– Что… – Барбара с трудом проглотила подступивший к горлу комок. – Что за моменты?

– Пани Кадлец погибла, когда её размозжило пустым гробом о двери собора Святого Вита. Один человек не способен провернуть такое. А значит, версия о том, что ты в одиночку отправила на тот свет и мать, и подругу, рассыпается.

– Я никого не убивала. – Сегодня Барбара повторила эту фразу уже раз пятьсот, не меньше.

– Давай начнём с самого начала. Восстановим общую картину в том виде, как представляешь её ты. И попробуем найти нестыковки с тем, как эти события видит полиция… – Рудольф открыл блокнот, достал из картонной папки и разложил на столе какие-то распечатки. – Итак, ты исписала рунами старинные бочки в «Хмельном гусе». Пан Гесс свидетельствует против тебя. Ты это сделала?

– Бочки испортила мама. Но это вообще неважно.

– Барбара, пойми, в этом деле любая мелочь может иметь значение. – Рудольф строго посмотрел на подругу детства. – Как же фрау Вернер попала в пивную? И зачем ей понадобилось портить бочку?

– Мама взяла ключи из моей сумочки. Так я думаю. Она пыталась защитить меня, обезопасить это место от… – Девушка замялась.

– От злых духов? – подсказал Рудольф.

– Ну да. От них самых…

Рудольф перечислял факты, уточняя у Барбары, всё ли верно: «Ты утверждаешь, что, когда вернулась в квартиру, фрау Вернер была ещё жива?»; «Карлика сопровождала обезьяна?»; «Здесь написано, что гроб несли скелеты, одетые во фраки. Серьёзно?.. Ты на этом настаиваешь?».

Барбара сама понимала, что её показания звучат как бред сумасшедшего. Но всё, что она могла, – это говорить правду. Когда её только привели в участок, посадили за этот стол и начали допрашивать, она была испугана и сбита с толку. Придумать ложь, которая устроила бы следствие и одновременно помогла сохранить свободу, – такая задача казалась невыполнимой. И отмолчаться не получилось – полицейские знали, как надавить на подозреваемого. В итоге им пришлось слушать про карлика с дохлой обезьяной, тьму над собором Святого Вита и ходячих скелетов. Но сейчас Барбару расстраивало другое – то, что Рудольф избегал смотреть ей в глаза. Он зачитывал выдержки из