– Шаг куда?! – вспыхнул он. – Зачем возвращаться в пекло?!

– Война всё ещё с вами, она не отпускает. Но у вас достаточно сил, чтобы дать ей отпор.

– Что это изменит?

– Если хотите узнать, придётся попробовать. Я могу объяснять часами, убеждать, уговаривать, даже настаивать. Но вы не готовы воспринимать. Большинство моих пациентов не были готовы – почти все. Но те, кто на это решились, изменили многое.

– А те, кто не решился?

– Им я не в силах помочь, как бы не хотела. Выбирать вам.

– И что с ними стало?

– Ничего хорошего.

Нэйтан бессильно опустил голову.

Ада осторожно коснулась его плеча.

– Останьтесь со мной. Я помогу с этим справиться. Вы же будете приходить?

Он безразлично кивнул.

– Как продвигается ваше расследование? – спросила она, гладя его по плечу.

– Никак. Ситуация становится только хуже.

– Что случилось?

– Горничная Максвеллов, Элли Хоккинс… Она умирает.

– Что говорят врачи?

– Пока не знаю. Поеду в больницу, как выйду отсюда. Стив будет ждать нас там.

– Нас? – улыбнулась Ада, глядя ему в глаза. – Может, не стоит это делать сегодня? Вам нужно отдохнуть, прилечь хотя бы на полчаса. Иначе вы просто свалитесь.

Нэйтан упрямо помотал головой.

– Хотите, чтобы я поехала с вами? – спросила Ада.

– Ваше мнение будет полезно.

Стив Райдер отрешённо расхаживал по холлу больницы, пока не увидел Аду и Кроу.

– Она ещё жива? – спросила Ада, первой подойдя к нему.

– Пока да. Но видимо, скоро умрёт. – Райдер сокрушённо развёл руками. – Элли из приютских, даже сообщить некому.

Он внимательно посмотрел на Кроу и, помедлив, спросил:

– Ты как?

– Нормально.

Райдер перевёл взгляд на Аду.

– Я вот чего хотел… Кулон Дороти мы так и не нашли. Элли отпирается, но думаю, взяла она. Вопрос: куда дела? Может, тебе скажет?

– Посмотрим. Но сначала я поговорю с врачом.

Ада ушла в сторону лестницы.

Райдер проводил её взглядом и уселся на деревянную скамью у стены. Кроу остался стоять.

– Что нового? – спросил Райдер. – С Гибсонами поговорили?

Кроу кивнул.

– Их попросили съехать как можно быстрее.

– Кто?

– Бренда Максвелл, – ответил он и, сделав паузу, добавил: – Её взбесило распутство Оливии.

– О как! – ухмыльнулся Райдер.

– Нравы у неё действительно вольные. Мысли только об одном.

– И что она сделала?

– Пыталась произвести впечатление.

– Хотела тебя соблазнить? – осклабился Райдер. – Дай угадаю… Ты оставил бедняжку с носом?

– Я б её так не назвал. Под горячую руку убьёт и жалеть не будет.

– Могла такая отравить?

– Вряд ли. Слишком много расчёта. О письмах она ничего не знает, с Эдвардом незнакома.

– Везде голяк. Что думаешь делать дальше?

– Поговорю с Фионой Роулинс.

– Может, вызвать её в участок? Добавим остроты ощущениям, быстрее расколется. Поговорим с ней вместе? Идёт?

– Скорей испугается. Будешь вести беседы с её адвокатом.

– Тоже верно, – согласился Райдер и вытянул ноги. – Устал я, как чёрт. Забить бы на всё и свалить куда-нибудь подальше.

– Так забей. – Кроу опустился рядом с ним на скамью.

– Не выйдет, – мрачно усмехнулся Райдер. – В деле намечается второй труп, того и гляди будет серия.

– Что рассказала Элли?

– Больше рыдала, чем говорила. Пока ещё могла рыдать… Письма видела на столе в комнате Дороти, цветы какие-то были. Про тайник не знает – тут однозначно врёт. На другого бы надавил, но на такую как надавишь, в её то состоянии. Призналась, что Дороти подарила помаду, сказала, где лежит. Мы всю косметику и съестное проверили – никакого яда, всё чисто.

Райдер достал сигареты.

– Пойду покурю. Ты со мной? Глотнёшь кислорода, тебе не помешает.

Кроу отрицательно покачал головой.

Вернувшись минут через десять, Райдер опустился на скамью и, облоктившись на колени, свесил голову.

– Затянулся консилиум. Видать, дела совсем плохи.

Они молча сидели, погрузившись в мрачные размышления, пока Ада не подошла к ним.

– Как она? – спросил Райдер.

– В сознании, когда не спит, – ответила Ада, не спуская глаз с бледного лица Кроу. – Но вряд ли это надолго, врач подтвердил отравление таллием. Противоядия нет, шанса, что организм Элли справится – тоже. Ей осталось не больше двух-трёх дней.

Райдер и Кроу склонили головы.

– Откуда только взялась эта отрава, – проворчал Райдер. – И кто следующий?

– Идёмте, – сказала Ада, – попробуем с ней поговорить.

Поднявшись на третий этаж, они пошли по тёмному коридору, в конце которого горела единственная лампа. От неё по стене расползались странные уродливые тени. Райдер и Ада свернули в палату, освещённую тусклым светом. Кроу вошёл за ними.

Элли Хоккинс лежала у дальнего окна, скрытая от любопытных глаз за невысокой ширмой. Старуха на соседней койке что-то непрерывно бормотала. Две другие соседки пристроились на одной кровати и листали потрёпанный журнал.

Дыхание Элли было тяжёлым, веки подрагивали. Худенькое тело, прикрытое тонким одеялом, мало чем отличалось от тела Дороти на холодном столе в прозекторской.

Кроу и Райдер остались стоять посреди палаты. Ада присела на край кровати, осмотрела волосы и руки Элли. От её тёмных кудрей почти ничего не осталось. Пальцы и ладони покрыты сыпью, на ногтях – всё те же белые полосы.

– Это таллий, сомнений нет.

Элли открыла глаза. Её затуманенный взгляд заскользил по палате.

– Элли, – позвала Ада, – Элли, ты меня слышишь?

– Да, – хрипло ответила Элли, посмотрев на неё. – Кто вы?

– Твой друг, я хочу тебе помочь.

Ада сняла с шеи серебряный кулон на тонкой цепочке. Тот слабо блеснул в мертвенном свете.

– Какой красивый, – прошептала Элли.

Ада качнула кулон. Вправо-влево, вправо-влево, вправо-влево…

– Я подарю его тебе, но чуть-чуть позже. А сейчас забудь обо всём… расслабься и хорошенько отдохни… Где бы ты хотела оказаться?

Элли ответила, не отрывая взгляда от кулона:

– В саду у бабушки, она давно умерла. Там было так красиво.

– Закрой глаза.

Веки Элли послушно сомкнулись.

– Представь, что сейчас ты в бабушкином саду… я не знаю, какое это время года… может, весна или лето… или ранняя осень… не знаю, какая сейчас погода… Может, светит тёплое солнце или идёт лёгкий дождь… не знаю, какие растения тебя окружают… но ты можешь их увидеть, почувствовать запах… дай мне знать, когда это случится.

Элли несколько минут не издавала ни звука. Её дыхание стало намного спокойней.

– Я вижу их, – зашептала она, улыбаясь. – Это лаванда и петунии, они чудесно пахнут.

– Ты можешь прикоснуться к ним… и услышать звуки …

– Птички, – с восторгом пролепетала Элли. – У них скоро будут птенцы. Так сказала бабуля.

– Как называла тебя бабуля?

– Мышкой.

Ада накрыла ладонью её руку.

– Сколько тебе лет, маленькая мышка?

– Пять.

– Вспомни голос бабули… Как он звучал, когда она говорила с тобой?

– Бабуля никогда не сердится. – Юное личико Элли стало совсем детским.

– Ты маленькая девочка, тебе прощают любые шалости… Даже если что-то возьмёшь без спросу – не страшно… главное – признаться… и тебя простят.

Элли уверенно кивнула.

– А теперь давай переместимся в дом Дороти, в её комнату… Я всё время буду рядом, и бабуля тоже… мы не дадим тебя в обиду… Вспомни кулон Дороти. Каким он был?

– Блестящим, с прозрачной крышечкой. А под ней цветочек, такой маленький маленький.

– Ты взяла его? – как можно мягче спросила Ада. – Если взяла – не страшно, все тебя простят.

– Я только смотрела, – всхлипнула Элли. –