– Чья это комната?

– Упрямый тигр, – улыбнулась она. – Идём, поговорим в гостиной.

Нэйтан помотал головой.

– Сначала скажи, чья это комната?

– Может, хотя бы сядешь? Тебе принести стул?

– Ада, чья это комната?

– Моего мужа, он погиб.

– Давно?

– Два года назад.

– И ты до сих пор хранишь его вещи?

– Как память о нём, он важный человек в моей жизни. Но с ним у меня не было таких отношений.

– Каких?

– Как с тобой. Он был коллегой моего отца, мы заключили деловой союз. Так было удобней.

– А какие у нас отношения?

– Давай проверим? – Ада провела пальцами по его губам. – Я раздену тебя прямо здесь, и меня не остановит твой плащ. Ты снова забыл его снять. Прячешься за ним, как за щитом. Думаешь, поможет?

– Почему ты не хотела говорить мне о муже, если он умер?

– Во-первых, это долгая история, а во-вторых, ты постоянно шарахаешься от меня. Я не хочу давать тебе повод. Но есть вещи, которые нельзя скрывать.

– Ты о чём?

Ада заметила, как напряглись его плечи. Но всё равно продолжила, надеясь, что то, за чем он пришёл сюда, не даст ему провалиться слишком глубоко.

– Стив рассказал, что случилось, когда тебя контузило. Я знаю о Джоше.

Он отшатнулся. Серые глаза почернели, слепой взгляд замер на её лице. Ада впервые в жизни испугалась своих слов. Нэйтан ускользал от неё, уходил в прошлое, чтобы остаться там навсегда.

Она как можно крепче обняла его.

– Вернись! В том, что ты сделал, нет злого умысла. Случилось то, что случилось, это не твоя вина. Мы не можем знать, к чему приведут наши действия. Даже самые лучшие. Джоша убил не ты, его убила война. Ты нужен живым, подумай о нас. Я тебя люблю. Эбби и Алиса без тебя не могут, и Кэти, я уверена, тоже. Стив – твой лучший друг, сколько бы ты его ни отталкивал. Грейс любит тебя как сына. А Мел… Мелу очень нужен отец… Останься с нами. Вернись, прошу тебя.

Нэйтан глубоко вдохнул и прижал Аду к себе, стал тёплым миром вокруг неё. Поцелуями высушил слёзы сначала на её щеках, а потом и на закрытых глазах. Прильнул горячими губами к её губам и долго не мог оторваться, словно нашёл в них спасение, – возможность простить себя самого.

Ада нежно гладила Нэйтана по спине, пока дрожь не перестала сотрясать его.

– Ты должна сказать, – прошептал он, как только Ада склонила голову к его плечу. – Твой дом напоминает мне крепость. Запертые окна и двери, телохранитель, эти лучи, как в музее. Ада, кого ты боишься? Я ведь всё равно узнаю.

Она посмотрела ему в глаза.

– Тебя раздеть здесь? Или нам будет удобней в спальне?

– Это похоже на шантаж, – улыбнулся он. Его пальцы заскользили по изгибам её тела.

– Ты получил, что хотел. Теперь – моя очередь!