моего плана будет очень простым. Сейчас я работаю над вычислением. Я работал всю прошлую ночь и все это утро. Может потребоваться еще много дней – я не знаю. Но если только моя сила удержит…

– Тогда вперед, – подбодрил Табби. – Мы не будем тебя беспокоить. А тем временем…

– В то же время, – добавил сэр Исаак, – я подумал, что мы можем лететь дальше. – он улыбнулся с легким смущением. – По правде говоря, мне очень любопытно узнать об этих внешних сферах космоса. У меня есть много хороших теорий, но я действительно очень мало знаю об этой части Вселенной.

– Я тоже, – добродушно заявил Табби.

– И, – продолжал сэр Исаак, – поскольку мы достигли такой высокой скорости и с каждым мгновением ускоряем ее, я подумал, что мы могли бы также использовать наше свободное время, чтобы… ну, просто удовлетворить наше любопытство. У меня есть теория относительно края космоса…

– Ах! На краю Космоса!

– Да, самый крайний край этого космоса, которое мы пересекаем. Если бы мы могли достичь его и вернуться с завершенными моими расчетами, а затем спасти нашу Землю, это было бы…

– Великолепно! – воскликнул Табби.

– Мы сможем! Мы сделаем! – воскликнула девушка.

– …это доставило бы мне огромное удовольствие, – закончил сэр Исаак.

На том и порешили. Табби и Амина вернулись в обсерваторию – единственную часть корабля, где они могли петь самозабвенно и не боясь потревожить сэра Исаака.

Два часа спустя они тихо спустились вниз, чтобы насладиться послеобеденным чаем. В приборной комнате, развалившись в кресле, положив руки на стол и положив на них голову, посреди груды бумаг, покрытых алгебраическими иероглифами, сидел сэр Исаак и крепко спал.

– Бедный дорогой человек, – пробормотала Амина. – Он совершенно измотан.

– Да, так и есть, – согласился Табби. – Давай уложим его в постель.

Они осторожно разбудили его и приказали подняться в одну из спален. Как ребенок, он повиновался. На лестнице он пришел в себя достаточно, чтобы предупредить Табби.

Скорость и опасность быстро возрастают

– Я хочу, чтобы вы смотрели вперед через окно в полу по крайней мере раз в минуту, – заявил он. – Нам становиться очень тесно, даже здесь, при такой скорости. Я несколько раз едва избегал столкновений, о которых я вам не рассказывал. Если мы приблизимся ближе, чем на 900 000 000 миль, или даже так ближе, к любому небесному телу достаточной массы, чтобы отклонить нас, мы пропали. Ты обещаешь?

Табби пообещал и на этот раз, с помощью Амины, он сдержал свое слово.

Как объяснил им сэр Исаак на следующее утро, опасность столкновения с одной стороны теперь была очень велика, хотя с другой стороны она уменьшилась. Они пролетели мимо Альфы Центавра со скоростью около 275 000 000 миль в секунду. Она, при постоянном ускорении, теперь приближается к 740 000 000. Любое очень гигантское небесное тело перед ними отклонило бы их в сторону и они врезались бы в него. Именно этой опасности они должны были избегать. Но, конечно, такое огромное тело было бы видно на огромном расстоянии, и его можно было бы заметить вовремя, чтобы избежать столкновения.

С другой стороны, теперь было меньше опасности, которую можно было ожидать от меньших тел, таких как астероид, с которым они чуть не столкнулись в Солнечной системе. Даже если один из них отделится от более крупных миров, его сравнительно небольшая масса не сможет создать достаточной силы притяжения, чтобы вызвать малейшее отклонение в курсе транспортного средства. Таким образом, для того чтобы произошло столкновение, одно из этих меньших тел должно было лежать точно на пути движения транспортного средства – на пространстве около сорока футов, которое составляло ширину транспортного средства. И, как заметил сэр Исаак, любые конкретные сорок футов в этих обширных сферах космического пространства были слишком малы, чтобы их рассматривать. Сэр Исаак также указал, что любой астероид будет невидимым, пока не окажется на расстоянии доли секунды при такой скорости. Столкновение с одним из них было бы из разряда редчайшего невезения, которого они не могли избежать по собственной воле.

Через двадцать четыре часа после прохождения Альфы Центавра путешественники оказались на расстоянии около 15½ световых лет от Земли. В тот день сэр Исаак на час оставил свою математику, чтобы показать своим друзьям интересные места на небесах.

Небесный свод теперь сиял с ослепительной яркостью, хотя слабые звезды Млечного Пути все еще казались такими же далекими, как и обычно. Солнце Солнечной системы, его планеты совершенно невидимы, превратилось в одну из самых тусклых звезд в этом регионе. Альфа Центавра, визуально близкая к Солнцу, была бесконечно ярче, но все же ее превзошли многие ее собратья.

Табби получает несколько сравнений

Сэр Исаак, переходя от одного окна к другому, указал на красную звезду Антарес, наиболее ярко светящиеся из всех – Бетельгейзе, Альдебаран и Арктур. Табби задавался вопросом, были ли какие-либо из этих звезд такими же большими, как Солнце, или это только из-за их близости они выглядели намного ярче. Сэр Исаак рассмеялся с искренним весельем.

– Они несколько крупнее”, – иронично заметил он. – Возьмем, к примеру, Бетельгейзе. Вот наше Солнце – вот Бетельгейзе. Наше Солнце находится примерно в 15½ световых годах отсюда – Бетельгейзе находится примерно в 150 световых годах!

– Тогда он… он должен быть намного больше, – заключил Табби после минутного изумления.

– Так и есть, – сказал сэр Исаак. – Профессор Альберт Майкельсон измерил диаметр Бетельгейзе осенью 1920 года. Его расчеты показывают, что эта звезда равна по размеру 27 000 000 солнц, подобных нашему!

Табби был поражен. Сэр Исаак спокойно продолжал:

– Диаметр Бетельгейзе составляет 260 000 000 миль. Позвольте мне показать вам, насколько она на самом деле огромна. Вы помните наше путешествие с Земли на Венеру и на Меркурий? Что ж, если бы Бетельгейзе была полым шаром и вы поместили бы наше Солнце в его центр, у Меркурия, Венеры и Земли было бы достаточно места, чтобы перемещаться по своим орбитам внутри него! Даже орбита Марса была бы совсем недалеко!

Ни Табби, ни Амина не могли придумать, что сказать.

– Профессор Майкельсон обнаружил все это с помощью того, что он называет Интерференционным методом. Я не буду утомлять вас, объясняя это… – сэр Исаак в отчаянии поднял руку. – Конечно, Майкельсон заслуживает большого уважения. У меня никогда не было возможности работать только над этой конкретной проблемой, иначе я, конечно, смог бы…

– Покажи нам что-нибудь еще, – вмешался Табби.

Сэр Исаак указал на несколько бинарных систем, которые теперь были визуально разделены.