и с таким постоянным, огромным импульсом, что мы должны достичь огромной скорости?

И Табби, и Амина признали разумность этого. Движение, как так ясно указал сэр Исаак, полностью зависело от движения чего-то другого, с чем вы его сравнивали.

– Я думаю, это не так уж и сложно, учитель. – наконец сказал Табби. – Но нужно привыкнуть думать об этом.

Сэр Исаак улыбнулся и повернулся к уставшей девушке.

– Не лучше ли тебе бежать спать, Амина?

Табби проводил ее до подножия лестницы. Когда он расставался с ней на ночь, она тихо сказала:

– Не волнуйся, дорогой Табби. Мы добьемся успеха – я это знаю.

С лучезарной улыбкой она поцеловала его на ночь и бросилась вверх по лестнице. В течение часа после этого цифры сэра Исаака оставались без внимания, воспоминание о прекрасном лице Амины и нежности в ее голосе, атрибутах, которые имели всю унаследованную силу сотен предков женщин-Венер, поглотили все сознание Табби.

В течение ночи Табби и сэр Исаак поочередно несли вахту, хотя, как обычно, большую часть времени спал Табби. Бедный сэр Исаак худел как никогда, но его удивительное мужество и жизненная сила поддерживали его. Он почти всегда либо работал со своими расчетами, либо использовал некоторые из многочисленных научных инструментов, которыми была оборудована комната и, для развлечения, писал свою рукопись, которая с каждым часом увеличивалась в объеме.

Профессор пишет рассказ о путешествии

Он был увлечен этим последним занятием на следующее утро после завтрака, когда Амина, вернувшись после мытья посуды после завтрака, робко спросила его, что он пишет. Он посмотрел на нее усталыми глазами, когда она и Табби, обнявшись, стояли рядом с ним.

– Я пишу научное повествование, которое, думаю, назову "Вокруг Вселенной", – тихо сказал он.

Амина захлопала в ладоши.

– О, разве это не прекрасно? Все о нашем путешествии! Вы опубликуете это на своей Земле? Всем понравится читать обо всех этих замечательных вещах, не так ли?

Улыбка сэра Исаака была очень мягкой, слегка циничной.

– Мое дорогое дитя, – сказал он, – ты не понимаешь человеческой природы. Люди могут снизойти до того, чтобы прочитать то, что мы сделали, но неужели вы думаете, что они в это поверят?

– Но, конечно, они должны, – воскликнула девушка. – Разве это на самом деле не происходит с нами?

Сэр Исаак вздохнул.

– Это, безусловно. Но люди так скептически настроены. Они даже не верят, что Юпитер пригоден для жизни. Они подумают, что я все это выдумал – отнеситесь к этому как к шутке. Все мои научные данные, мои личные наблюдения, самые лучшие астрономические…

– Пусть они идут ко всем чертям, – яростно вставил Табби. – Мы отдадим повесть Венере. Если у этих землян не больше здравого смысла, чем…

– Но сначала мы должны спасти землян, иначе эти ужасные марсиане уничтожат их, – напомнила Амина.

Табби посерьезнел.

– Это так. – его поразила другая мысль. – Мы спасем всех этих землян от гибели, а потом они будут смеяться над нами за то, что мы рассказали им, как мы это сделали! Это будет благодарностью для нас! Это…

Амина нежно поцеловала его.

– Не бери в голову, Табби. Мы будем делать все, что в наших силах, ради человечества, без надежды на вознаграждение.

Сэр Исаак, как всегда практичный, несколько цинично заметил:

– Чтобы достичь этого, нам нужна помощь. Мы должны найти других людей в этой Вселенной, таких же бескорыстных, как мы сами. Можем ли мы это сделать? Я сомневаюсь в этом.

– Вы пессимист, сэр Исаак, – сказала Амина. – На вашей Земле, когда у вас была война, разве народы не помогали друг другу?

– Да, – ответил он. – Но только в их собственных интересах – для их собственной защиты. Я не могу вспомнить ни одного случая настоящего бескорыстия. Да, я думаю, их было два. Несколько лет назад была маленькая держава…

– Маленькая держава! – воскликнул Табби. – Подумай, может быть, это и есть ответ! Может быть, мы были неправы, пропустив все эти маленькие планеты между Марсом и Юпитером!

– Я думал об этом, – ответил сэр Исаак. – Я думаю, что маленькая нация или целый мир, скорее всего, будут совершенно бескорыстны. Я не знаю, почему так должно быть, но, похоже, так оно и есть. Есть Церера, Юнона, Паллада, множество Малых Планет, и мы проигнорировали их все. – он пожал плечами. – Видите ли, маленький мир, как бы он ни хотел, все равно был бы бессилен помочь нам материально – даже если бы захотел. Вот почему я не рассматривал их.

Ход мыслей, который этот разговор навел на сэра Исаака, впоследствии очень сильно беспокоил его. Проводя аналогию между отдельными нациями и планетами, стало совершенно ясно, что просить помощи у какой-либо нации – это совсем другое дело, чем отправиться в другой мир. У народов на одной планете переплетаются бесконечно разнообразные интересы. Грядет война. Какой бы бескорыстной ни казалась нация, может на самом деле действительно и искренне в своем сердце ощущающая себя таковой, она не может по самой природе вещей быть полностью обособленной. Но отправьтесь на другую планету. Обособленность прекращается. Тогда, и только тогда, вы сможете подвергнуть нацию настоящему испытанию на альтруизм.

Таким образом, идентичные отношения людей Светлой Страны Меркурия, Венеры и Юпитера, хотя их нельзя оправдать, по крайней мере, можно понять. И следуя этому ходу мыслей, как это сделал сэр Исаак в то утро, когда он сидел, уставившись невидящими глазами в свою рукопись, неизбежен был еще один тревожный вывод.

Все планеты, к которым до сих пор приставали путешественники, принадлежали Солнечной системе. Следовательно, в какой-то степени их теоретические интересы были взаимными. И, если Меркурий, Венера и Юпитер были готовы стоять в стороне и наблюдать, как воинственные Лорды Марса захватывают Землю, насколько более вероятно, что миры далеко за пределами Солнечной системы примут аналогичное решение? Сэр Исаак размышлял над этим, пока, наконец, не начал понимать, насколько неизбежным будет их отказ, независимо от того, куда во Вселенной они отправятся.

Наступил полдень. Сэр Исаак угрюмо поел, затем вернулся в приборную и погрузился в свои мрачные размышления. Амина с помощью Табби навела порядок на кухне, после чего двое молодых людей уселись в кладовой, Амина бренчала на своей лире, а Табби увлеченно пел.

В конце концов это стало уже слишком для натянутых нервов сэра Исаака.

– Не могли бы вы, пожалуйста, прекратить?” – ворчливо воззвал он. – Я не могу выносить этот адский шум, когда думаю.

Они послушно остановились и мгновение спустя присоединились к сэру Исааку.

– Все хорошо, профессор? – робко спросил Табби. – Мы сожалеем, что