Шрифт:
Закладка:
Частично парализованное тело отказывалось двигаться, желая сдохнуть окончательно. Но Коб-Ор продолжал путь, пядь за пядью продвигаясь в нужном направлении. Он не ведал, для чего это нужно. Но помнил слова Хранительницы Агафьи: «Солар поможет». Так и полз, повторяя про себя: «Со-ла-р-по-мо-же-т-со-ла-р-по-мо-же-т-со-ла-р-по-мо-же-т».
Не думать. Ползти. Не слушать. Дышать. Не слушать. Ползти. Не думать. Дышать.
Впервые гибкое упругое тело ипостаси казалось Коб-Ору неподвижным тяжелым бревном. Кровавые слезы затрудняли обзор, и ядовитый мощный змеиный язык выстреливал во все стороны, ища путь.
Первая самовила. Она пахла степью и весной. Коб-Ор внутри зверя улыбнулся, вспоминая иллюзорный сон, навеянный сайхан халди.
Вторая дышала морем. И кобра ощутила освежающий соленый бриз на своем измученной шкуре.
Аромат третьей напомнил о снежных вершинах и прозрачном воде горных озер.
Четвертая опалила жаром южных берегов, пятая – свежестью лесов.
Шестая согрела теплом домашнего очага.
Седьмая порадовала песнями ветра.
Восьмая полыхнула радугой.
«Агафья», – мелькнула мысль, и уставшее тело радостно вздрогнуло, дернулось, замыкая круг.
Хвост кобры шевельнулся, пасть распахнулась, захватывая цель. Зубы клацнули, едва не выпустив добычу. Мир взорвался черно-синим пламенем, обжигая затылок. Коб-ор взвыл, ощущая, как остро отточенное лезвие входит в шею чуть пониже змеиной головы. Не выпуская из пасти хвост, кобра с трудом повернула голову, пытаясь увидеть своего убийцу. Воин удивленно охнул в последний раз и дернулся, пытаясь достать предателя силой.
«Нет! Круг нельзя разрывать! – вспыхнуло в затухающем сознании, и Коб-Ор сильнее вцепился в собственный хвост. – Она будет жить!» – полыхнул солар, угасая.
Судорога прошлась по огромному телу. Глаза подернулись пленкой. Плотно сомкнутая пасть окаменела, не выпуская окаменевший кусок плоти. Сильные мышцы застывали, превращая некогда живую тварь в гранитное изваяние. Огладив зверя по всей длине, ледяная змейка поцеловала Коб-Ора в лоб, завершая круг. Кобра вздрогнула в последний раз и тяжело осела на землю гранитной глыбой.
Фелино дернул стилет, пытаясь вырвать из убитого зверя оружие. Но каменная змея отказалась отдавать орудие смерти убийце. Злобно фыркнув, парень задрал голову вверх, пытаясь разглядеть битву виверн.
Две твари, сплетенные в клубок, по-прежнему рвали друг друга на части, разрывая пространство ультразвуком. Но юноше, рожденному от дракайны и Стража темниц Вечности, не страшны визги чудовищ. Божественная празмея Ананта почиталась в мире его матери, в Грани Ара-Им, наравне с местными богами.
Когда же Верховный жрец Эр Наг Тэ поведал дракайнам, что нужно сделать, чтобы вдохнуть жизнь в умирающий мир, воительницы не колебались. Участь полукровки была решена общим сходом племен.
Обряд принуждения провели, не раздумывая. Фелино стукнуло едва за двадцать, когда мертвая петля необратимости захлестнула разум. Юный кот долго боролся с собой, думая, что сходит с ума. Пытался рассказать обо всем Зергу. Но последнее время старшему брату было не до него. А потом шаман отправил его встречать иномирянок, свалившихся в их Грань снегом в летнюю пору.
В какой-то момент в дороге в сны Фелино пришла божественная празмея Ананта, и капля за каплей, ночь за ночью вытравливала из солара огонь и любовь. Мучительные и такие реальные сновидения, усиленные магией обряда, искромсали разум, гася желание вырваться из плена иллюзий. А потом в монастыре, мастер Раст-А-бан попросил его спуститься в сад и набрать колодезной воды для вилды Снеж-А-Ны и Талы Шат Мау. Воды из колодца, возле которого благоухал прекрасный цветок Сайхан халди.
И мальчик, рожденный от недолгой связи Северного Стража и пленной воительницы, не сумев справиться с Шёпотом крови, предал отца и старшего брата.
Глава 11. Из-Гранье. Танцы на осколках
Это было невыносимо: уходить в Из-Гранье и чувствовать, как страдает кот от собственной беспомощности! Мысленастрой Северного Дикого мешал сосредоточиться и услышать то, что шептала мне Грань. Я чуть не застонала от облегчения, когда скорее ощутила, чем увидела помощь.
«Не отвлекайся, танцуй!» – мысли одной из Хранительниц цветочной пыльцой мазнули по разуму, стирая беспокойство, и я наконец-то смогла выдохнуть и отключить сознание, полностью погружаясь в танец.
Пространство дрогнуло от моих телодвижений и распахнуло вход в Из-Гранье. Если честно, не совсем дрогнуло. И не совсем распахнуло. Пришлось выбивать с ноги. Или с па-дэ-дэ. Не разбираюсь я в танцевальных терминах, хоть и увлекаюсь восточными танцами. Белесый туман, сквозь который я шла, резал тело, вызывая раздражение. Боли почему-то не чувствовалось: видимо, холод другой стороны действовал как анестезия. Мыслей не осталось. Только желание найти и уничтожить.
Последний шаг, и я застыла, потрясенная увиденным. Огромный круг из радужных драконов сдерживал бушующего монстра внутри прозрачных стен. Черный и золотой делились силой с собратьями. И только Снежки нигде не было видно. Затем я разглядела мертвых драконов. Страх за подругу удушающей петлей обхватил горло, зато руки сами собой взметнулись вверх в замысловатом жесте и начали плести паутину.
«Кошка и паутина, кто вообще придумал этот бред?» – полыхнула и быстро сгорела в голове мысль, когда я начала свой танец жизни.
В Из-Гранье жизненная энергия с трудом поддавалась воздействию, и спустя пять минут руки заломило от усталости. Поддержка и подпитка радугой осталась в другой жизни. Там, где Северный Дикий вырывался из рук друзей, чтобы вытащить меня из круга. Где Хранительницы делились от души светом и магией солара, отдавая мне силу девятой самовилы. Где я могла принимать и отдавать согласно законам природы.
Здесь же казалось, что холодные звезды высасывают из меня не только тепло, но и все накопленное в танце на лотосах. Саму душу. Отчего солар начинал пульсировать все сильнее. В какой-то момент дышать стало легче, страх уполз и не показывался. Руки, налитые свинцом, вдруг обрели легкость и порхали бабочками, сплетая узоры. Разноцветные ленты широкими полосами взметнулись вверх и метнулись к умирающим драконам. Я, наконец, услышала затухающий призыв полуразрушенных соларов и смогла направить свою силу в нужное русло. Но моих возможностей катастрофически не хватало.
Не отвлекаясь от танца, я все время пыталась разглядеть в безумном хаосе битвы хотя бы тень Снежки рядом с драконами. Звери ломались как игрушки, опадая разноцветной листвой возле стены. Гибли, не размыкали круг. Подруги не было видно. Каждый раз, когда опасная тварь кидалась на тонкие стены, мне хотелось спрятаться куда-нибудь подальше, а еще лучше сбежать и забыть все, как страшный сон. Но тело продолжало делать свое дело, не давая разуму шанса на панику.
Как вдруг справа от меня мигнул и ту же погас свет. Я повернула голову, пытаясь разглядеть, что это было, и едва не сбилась с внутреннего ритма. Ленты дрогнули и задрожали, не долетев к драконам. Поглядывая краем глаза на сгорающее пространство, я вернулась к роли дирижера, покрепче перехватывая нити собственной силы.
Резкий взмах и, наполненные энергией, разноцветные полосы достигли зверей и соприкоснулись с соларом каждого из них. С трудом, но удалось пробиться даже к полумертвым драконам. Узлы вязались тяжко, обжигая пальцы и раня их в кровь. Но привязку необходимо закончить. Руки онемели от напряжения, кисти теряли чувствительность, находясь все время над головой.
«Кто придумал этот танец? Прибила бы хореографа!» – злость поднимала голову, радуясь искре отчаянья, замерцавшей глубоко внутри разума.
«Дыши! Не отвлекайся! – стукнуло по вискам острой болью. – Танцуй пока молодой, мальчик! Девочка! А-а-а-а-а…. – мысли запрыгали назойливыми земляными блохами, сбивая с ритма. – Не отвлекайся!» – гаркнула я повторно сама на себя и поняла: поздно пить боржоми, когда твари вырвались на свободу. Пора паковать тапочки и сваливать подальше.
Пока я уговаривала своих тараканов вести себя прилично и не мешать магичить, открылся проход, выжженный вспышкой света, и новое чудовище, забыв поздороваться, метнулось к потухающему кругу.
Забыв обо всем, не раздумывая ни секунды, я шандарахнула по огромной юркой
