Шрифт:
Закладка:
– Не беспокойся об этом, райн, твоя виверна переродилась. Твой зверь услышит колыбельную Матери миров в нужное время, – безмятежно ответила Агафья.
Огромные радужные крылья едва заметно трепетали за ее спиной, словно вокруг самовилы гулял ветер. Зерг сморгнул: ему показалось, что по перьям скользят живые молнии. Агафья едва заметно улыбнулась ему и мужчина ощутил, как летним дожем смываются с сердца печаль и гнев, страх и злость, как солар встрепенулся и запульсировал с новой силой, обновленный живительными струями исконной силы.
– Думаю, я могу помочь, – вскинув голову и глядя в глаза Агафьи, твердо произнес Зерг. – Я – Страж и знаю путь в Из-Гранье. Им нужна помощь, я и должен помочь, – ставя точку в монологе, закончил Северный Дикий.
– Зерг… Нет! Ты не можешь! – возмутился Фелино за спиной брата. – Ты – глава рода. Ты не можешь туда идти! Кто останется вместо тебя?
– Круг старейшин справится. А там и ты вступишь в силу, женишься и дашь роду наследников, – старший брат дернул плечом, скидывая руку Фела.
– Я не могу, ты же знаешь, меня не примут… – печально выдохнул Фелино, отступая и замолкая. – Они справятся, Зерг, ты же знаешь, драконы всегда справлялись с Вечностью и… прошлым… – голос затих, юноша отвернулся, чтобы не видеть сочувствия в глазах мужчин и Агафьи.
Что-то мягкое и живое скользнуло по спине Фелино, и он вздрогнул о неожиданности. Обернувшись, успел заметить, как Хранительница складывает крыло, которым погладила, утешая. Юный кот нахмурился, передернул плечами, и отступил подальше: не терпел жалости, особенно когда жалели прилюдно. Нити жизни дотянулись к солару, но Фелино зашипел и отошел еще дальше, обрывая контакт.
– Ты знаешь, как? – уточнил райн, встретившись глазами с Зергом. – Сколько человек сможешь провести на помощь?
– Никого. Через пещеры в Из-Гранье могут попасть только Стражи. И только в шкуре ипостаси, – посиневшая до хрустального звона радужка Зерговых глаз полыхнула белым, зрачок сузился до лезвия бритвы, и на Гримиума, не мигая, глянул ирбис.
– Хорошо… Когда пойдешь? – кивнул райн, сжимая кулаки.
– Зерг… – начал было Фелино, но, остановленный тяжелым взглядом, запнулся и замолчал.
– Не обсуждается. Ты остаешься за старшего, я передам роду, – слова Северного Дикого ледяными глыбами падали в душу Фелино. – Поможешь здесь. По возможности, – горячая ладонь брата обожгла плечо, вынуждая поднять лицо и посмотреть Зергу в глаза. – Ты справишься. Ничего не бойся. Я верю в тебя, – на мгновенье старший брат сжал пальцы, ободряя и поддерживая, и Фел вздохнув, кивнул, соглашаясь с решением главы.
– Что скажешь, Хранительница? – Коб-Ор не сводил взгляд с самовилы.
– Выбор всегда за человеком, – туманно ответила дева. – Сильные духом выбирают свои пути. Всегда и во всем. А мы остаемся и держим Круг, отдавая силу и возвращая заблудших.
Зерг нахмурился. Отчего-то показалось, Агафья имела в виду младшего брата, говоря о потерянных. Неприятный холодок сжал сердце, но Северный Дикий отмахнулся от сумрачных мыслей.
– Мне нужно отправить сообщение роду и я уйду. Портал откроешь? – обратился Зерг к райну.
– Коб-Ор, распорядись, – кивнул Гримиум воину. – Удачи. И возвращайся живым, – райн коротко глянул на Зерга. – Держи, пригодится.
В широкую ладонь скользнул прохладный камешек.
– Что это? – поинтересовался Северный Дикий, разглядывая небольшую фиолетовую каплю, похожую на слезу.
– Слезы Ананты, – Хранительница опередила Гримиума. – Давно их не видела.
– Слезы Ананты? – переспросил Зерг, осторожно дотронувшись до драгоценности.
– По преданию, божественная празмея плачет во сне, раз за разом переживая в сновидениях предательство сестры. Слезы ее – великая редкость. Их находят редко и откуда они появляются в известных нам Мирах, никто не знает, – Агафья осторожно взяла пальцами каплю, рассматривая. – Будь осторожен, воин. Мысли твои должны быть чисты в момент отчаянья. Иначе никто из вас не вернется, воспользовавшись силой Слезы.
– Если выхода не будет, раздави каплю и вернешься домой… Сумеешь привести всех. Но ты должен быть рядом с теми, кого захочешь увести с Из-Гранья. Очень близко, – Гримиум поднял глаза и посмотрел на Зерга. – Верни Эдассих, если сможешь…
– Как? – не отводя взгляда, уточнил Зерг.
– Раздавишь пальцами, и изнанка прорвется. Будет больно. Разорвать Из-Гранье непросто, – райн скрипнул зубами. – Главное, удержи их во чтобы то ни стало рядом с собой. Держитесь за руки и все получится. Иначе… Иди. Да прибудет с тобой сила Радуги.
Агафья улыбнулась, возвращая камень, крылья ее на мгновенье распахнулись, обмахнув мужчин. Живительной влагой освежил раздерганные души поднявшийся на минуту ветерок, успокаивая умы. Северный Дикий развернулся, и, не глядя на младшего брата, покинул поляну с лотосами.
За периметр монастыря белой молнией скользнул огромный белоснежный кот Прижав покрепче уши к массивной голове, ирбис помчался к краю горизонта, над которым разгоралось Северное Сияние.
Тоскливая мелодия прозрачной поземкой цеплялась за лапы, мешая бегу, стремясь остановить зверя. Но солар пульсировал силой любви и жизни, уводя кота все дальше от монастырских стен. Туда, где посреди мертвой тишины Снежной Пустоши возвышался ледяной грот, в недрах которого запутанный змеиным клубком в холоде и мраке ждал редкого путника лабиринт Граней.
Северный Дикий мчался и не видел, как рухнули за его спиной древние стены, разрушенные тяжелой поступью божественной Ананты. Празмея нашла выход в Мир Тубана, и теперь шла карать и уничтожать непокорных, сжигая все на своем пути.
* * *
Вздрогнула земля. Колыхнулись верхушки деревьев. Взлетели, испуганно гомоня, птицы с веток. Лотосы выплюнуло волной на берег. Скомканными кусками плоти развалились цветы вокруг пруда, словно мир исторгнул из себя лишнее. Лишь на дне одиноко сиял самый крупный Нелумбо, вывернув наизнанку лепестки.
– Какого рагара! – покачнувшись на ногах, рявкнул Гримиум. – Что происходит?!
Коб-Ор напряженно оглядывался по сторонам, пытаясь понять, откуда исходит опасность.
– Она пришла, – безмятежно улыбнулась Агафья и отступила в сторону Круга.
– Кто она? – растерялся райн, но договорить не успел.
Небо взорвалось осколками облаков и хлынуло на землю оранжево-красным дождем. Тугие струи хлестали по людям плетьми, не давая разглядеть ничего вокруг.
– Агафья! – закричал Гримиум. – Что это?
– Ананта пришла, – раздался тихий голос самовилы в голове короля. – Мы удержим Круг. Твой выход, Заклинатель.
– Гримиум! Гримиум, рагар тебя подери! Стой на месте!
Райн с трудом разобрал, что кричит ему Коб-Ор, стоя в двух шагах от него. Небеса вновь содрогнулись, раздраженно кашлянув громом. Полыхнула молния, разрезая мир на две части. Вырванный кусок неба не успел долететь до верхушек деревьев, сгорев в огне еще одной ярко-оранжевой вспышки.
– Радуга меня забери! – заорал Коб-Ор, кидаясь к Гримиуму, на ходу обращаясь в кобру.
Черной стрелой, стремительно увеличиваясь в размерах и утробно вереща, из прорехи к мужчинам неслась неведомая тварь.
Коб-Ор успел спрятать райна за тяжелыми змеиными кольцами, когда первая волна ультразвука докатилась до всех живых, из тех, кто не успел убежать спрятаться. Деревья ломались пополам, как щепки. Птицы падали замертво. Трава вспыхивала вокруг и тут же осыпалась серым пеплом.
Из глаз побелевшей кобры катились кровавые слезы. В змеиных тисках бился в ярости Гримиум, требуя выпустить его на свободу. Оглушенный и ослепленный, райн не понимал, что происходит. Лишь ощущал, как уходит сила из гигантского тела. Каменеют мышцы, замедляется грохот сердца. Из заточения Гримиуму не мог видеть, что происходит вокруг. Коб-Ор постарался и окольцевал со всех сторон, червю не подобраться.
Визг усиливался, взрывая перепонки и разрывая солар. В груди полыхало огнем. Воздуха не хватало. Но Гримиум колебался. Выпустить ипостась, находясь в кольцах змея, означало убить верного друга и соратника силой собственного зверя. Оставаться в объятьях кобры – обречь друга на смерть, спускающуюся с небес. Зверь бушевал внутри, требуя выхода, райн взвыл от напряжения в поисках выхода.
– Сейчас-с-с, – прохрипела змея.
Кольца распались, освобождая короля. Райн подпрыгнул и рванул навстречу визжащей твари, распахнув пасть в ответном слове. Две виверны столкнулись над вершинами недавно огромных деревьев. Сцепились в клубок, визжа и кромсая плоть друг друга острыми ядовитыми зубами.
На земле полумертвый Коб-Ор полз в сторону невозмутимых самовил. Девы
