– Что?

– Вернись немедленно! Мы не договорили!

– Я в туалет хочу. – Я мрачно взглянула на смутившуюся маму. – И умыться.

Она не нашла, что возразить. Воспользовавшись ее растерянностью, я скрылась за дверью, закрыла защелку и только после этого выдохнула. Руки дрожали, а в горле стоял неприятный комок. Впервые в жизни я отказалась подчиняться маме, и это было очень страшно.

Щеки пылали, и мне пришлось долго брызгать на лицо холодной водой. Приведя себя в порядок, я еще долго сидела в ванной, пытаясь понять, что делать. Выхода, кроме как вернуться домой, не было, но продолжать учебу в музыкалке я не собиралась.

Набравшись смелости, я выглянула в коридор. Там никого не было, зато из кухни доносились голоса.

– Аня, я не хочу вмешиваться, но ты слышала, как Оля играет? – спрашивала Бронислава Александровна. – Там же страдают все: она сама, слушатели, фортепиано…

– Не так уж все и плохо, – защищалась мама.

– Прости, но ее исполнение ужасно. К тому же играть без разминки…

– Она просто ленится, как и все подростки. Перерастет. Потом мне спасибо скажет.

– За то, что уничтожила ее мечту? Вряд ли.

– Да какая это мечта?! – вспыхнула мама. – Так, блажь одна. Желание быть не такой, как все. Ты бы слышала, как она своим подругам хвастается, что на лошадях ездит.

– Если хвастается, значит, получается, – заметила Бронислава Александровна.

– Они сейчас чем угодно хвастаются, период у них такой, – отмахнулась мама. – Кто пятью подписчиками канала, кто новой вещью или гаджетом, Оля вот конями…

Я почувствовала, что губы дрожат. Мне было безумно обидно, что мама в меня не верит. Злобно шмыгнув носом, я вошла на кухню, где пахло кофе. Обе женщины сидели за столом.

– Доброе утро, – поздоровалась я с хозяйкой.

– Доброе утро, Олечка. – Она улыбнулась и встала. – Ладно, я вас оставлю – вам есть о чем поговорить.

Я села на освободившееся место, старательно избегая смотреть на маму. Она, напротив, буквально прожигала меня взглядом.

– Как тебе не стыдно вовлекать Брониславу Александровну! – наконец процедила она.

– Вовлекать во что? – От неожиданности я даже забыла о своем решении молчать.

– Зачем ты просила ее поговорить со мной?

– Я не просила! – возмутилась я.

– Да, конечно, она сама решила.

– Да! – Я резко вскочила и поморщилась от боли. – Да что ты все время придираешься?!

– Оля, сядь!

– И не подумаю! И вообще, вы меня все достали!

– Ах, мы достали? А ты меня не достала?

– Вот и прекрасно! Раз достала, то уеду жить к папе!

– Что?

– А что, он такой же родитель, как и ты. Только думает обо мне, а не о своей детской мечте!

– Да как ты… – Мама даже задохнулась от негодования. Она хотела высказать мне очень многое, но нашу ссору прервал дверной звонок.

– Алексей, добрый день, – послышался голос хозяйки квартиры.

– Добрый. Надеюсь, мы все вам еще не надоели?

Услышав папин голос, мама выпрямилась и кинула на меня убийственный взгляд:

– Еще и отца приплела?

– Он, между прочим, мой родственник и несет за меня ответственность так же, как и ты! – Я решила, что спорить бесполезно.

– Так, вижу, вы уже ссоритесь! – Папа появился в дверях.

– Надо было дождаться тебя? – иронично поинтересовалась мама.

Папа вздохнул и посмотрел на меня:

– Ребенок, сходи погуляй, только телефон на минуту принеси, я систему контроля подключу, чтобы видеть, где ты.

– Не могу, – с удовольствием произнесла я.

– Ты что, его потеряла? – напустилась на меня мама.

– Нет. Его бабушка забрала. Наверняка он уже разрядился.

Папа скрипнул зубами и посмотрел на маму.

– Оль, возьми и поставь телефон на зарядку, – попросил он.

– Рыться в чужих вещах нехорошо. Бабушка отдаст, тогда поставлю. Я просто уйду, а вы ругайтесь, – разрешила я и похромала к выходу.

– А что с ногой? – поинтересовался папа.

– Конь наступил, – отмахнулась я. – К вечеру пройдет.

Мама только полоснула меня взглядом.

Разумеется, дверь на кухню я закрывать не стала. Хотя, даже если бы и сделала это, родители говорили громко, и мне, притаившейся в коридоре, прекрасно было слышно каждое слово.

– Аня, то, что происходит с Олей, – это безобразие!

– Неужели? Рада, что ты наконец стал интересоваться дочерью, – с горькой иронией отозвалась мама.

– Вот давай не будем, я ей всегда интересовался!

– Давал разрешения на соревнования, где она могла получить травму, или присылал деньги, которые Оля бездумно тратила на этих своих коней?

– Они ей нравятся, в отличие от твоей музыки, – возразил папа.

Мама фыркнула:

– Она не моя. Музыка – это величайшее творение людей. Моцарт, Бах, Бетховен, Чайковский…

– Ты сколько угодно можешь перечислять имена композиторов, но факт остается фактом: Оле не нравится учиться в музыкальной школе.

– Это подростковое. В этом возрасте детям ничего не нравится. Потом они сильно жалеют об упущенных возможностях. И наша задача, как родителей, не дать им совершить ошибку и отказаться от чего-то только потому, что они не хотят упорно трудиться.

Папа тяжело вздохнул:

– Аня, я видел, как Оля ездит верхом, когда нашел ее в этой конной школе. У нее выражение лица другое, и глаза сияют, а ты пытаешься заставить ее делать то, что ей неинтересно.

– Вот как? А ты делаешь только то, что тебе интересно? Или я? Леша, да она вырастет, мне спасибо скажет за то, что я ее из этого навоза вытащила и к культуре приобщила!

– Или опять сбежит из дома, как вчера.

– Если бы ты не дал ей то согласие, ничего бы не было. Но тебе очень хочется быть хорошим, и плевать, что при этом ты выставляешь злыдней меня. Ты вообще понимаешь, какой это травмоопасный вид спорта? У тебя что, дочь лишняя?

– Аня… – В голосе папы слышался укор.

– Что «Аня»?

– Давай не будем… Оля несчастна, и это не дело – заставлять ее заниматься тем, чем она сама не хочет.

– Предлагаешь оставить все как есть?

– Предлагаю не портить ребенку детство.

С минуту они молчали, потом мама тонко всхлипнула:

– Тебе легко говорить, ты же не живешь с нами.

– И кто в этом виноват? – В голосе папы слышалось раздражение. – Я несколько раз предлагал переехать!

– И что бы мы здесь делали?

– То же, что и дома: ты бы работала, а Оля – училась. Да и музыкальные школы, раз уж тебе так приспичило, здесь лучше.

– Леша, здесь расстояния какие? Я бы пока с работы доехала, уже спать, а музыкой надо ежедневно заниматься. Оля сама не будет, она слишком ленива.

Я скривилась. Конечно, мама не говорила ничего нового, но все равно мне было очень неприятно, что она