Три злобных смайлика усмехнулись мне с экрана.

«О да! – написала я. – По факту никто никуда не едет».

«Именно. Самое обидное, что такие больше всего сидят в соцсетях и рассказывают, какие они крутые», – подхватил Витя.

Я хмыкнула, вспомнив Ритку, которая недавно завела блог и выкладывала там фото со своих тренировок. У нее даже подписчики были! Целых пятьдесят.

«Им главное видео не выкладывать и на старты не выезжать», – напечатала я.

Три больших пальца, поднятых вверх, а были мне ответом.

– Оля, пора спать! Дай сюда телефон, – потребовала бабушка.

– Что?

Я так опешила, что не посмела возражать, когда она вынула телефон у меня из рук.

– Это чтоб ты опять не убежала. Вы же без гаджетов не ориентируетесь. – Бабушка положила телефон в тумбочку. – Утром получишь.

– Он же разрядится к утру!

Словно в подтверждение моих слов телефон печально блямкнул.

– Вот пока заряжаться будет, ты книжку почитаешь. У Брониславы Александровны прекрасная библиотека.

Бабушка подхватила полотенце и ушла в ванную. Я осталась сидеть на диване, борясь с желанием схватить телефон и снова уйти из дому. Но это бы ни к чему хорошему не привело: идти было некуда, близился комендантский час, и меня наверняка задержала бы полиция. Да и зачем всем лишние неприятности? Пришлось остаться. Телефон еще раз блямкнул.

Я покосилась на дверь и хотела подойти, но в этот момент бабушка вернулась. Увидев, что я так и сижу на диване, она довольно улыбнулась, задернула шторы и легла спать.

Я замерла, выжидая, когда бабушка начнет храпеть – это означало, что она погрузилась в очень крепкий сон.

После пятой раскатистой рулады я встала, прокралась к тумбочке и извлекла телефон. Угрызений совести я не испытывала – это ведь была моя вещь.

Я быстро проверила сообщения. Витя с Толей перебросились парой фраз про всадников, не нашли поддержку в моем лице и, судя по всему, отключились. Я вздохнула – вот так вечно взрослые лезут в отношения.

Я хотела уже вернуть гаджет обратно, когда выскочило уведомление о письме, в теме которого значилось «Результаты вступительных испытаний, 1 тур».

Руки затряслись, и я едва не уронила телефон. Результаты? Уже? Ноги почему-то подкашивались, и мне пришлось сесть на диван. Открыть письмо я не решалась. Наконец, собравшись с духом, я нажала на значок конвертика: «Академия «Оседлать мечту» рада сообщить, что вы прошли отборочные испытания. Для зачисления в академию вам необходимо не позднее пятнадцатого августа предоставить следующие документы…»

Ниже шел перечень. Его читать я не стала.

Я поступила! У меня получилось! Меня наполнило ликованием. Хотелось прыгать и визжать от восторга.

Бабушка опять захрапела. Я покосилась на нее и опомнилась: что толку с письма? Вряд ли после случившегося мне позволят учиться. Хотя папа обещал поговорить с мамой…

Не в силах сдерживаться, я написала близнецам:

«Меня приняли!»

И целую строчку танцующих смайлов.

Телефон радостно блямкнул. Я испуганно покосилась на бабушку – благо та не проснулась, – и выключила звук.

«Поздравляю!»

«Круто!»

«Ага. Только мама вряд ли согласится…»

Я поколебалась, стоит ли посвящать в свои горести новых друзей, но с другой стороны, Витя с Толей и так все знали, поэтому отправила сообщение.

«А папа? Он у тебя вроде мировой».

«Обещал поговорить с мамой».

Я вздохнула, прекрасно понимая, что шансы чуть больше нуля. Вряд ли мама станет слушать папу. Скорее, заявит непререкаемым тоном, что лучше знает, что подходит ее ребенку, словно папа не имеет ко мне отношения.

«Ясно».

Сообщение от Вити выдернуло меня из грустных раздумий.

«Оль, а ты где в Питере живешь?» – вдруг вмешался Толя.

«У метро».

«А точнее?»

«Чкаловская».

«А адрес знаешь?»

«Зачем тебе?»

«Да может подскочим, поговорим, отпразднуем. У коней завтра выходной».

Я улыбнулась и написала адрес.

«Только меня из дому вряд ли выпустят».

«Разберемся! Споки».

Я поулыбалась в экран, пока он не погас, вернула телефон в тумбочку и заснула.

Глава 19

Мама приехала рано утром. Сквозь сон я слышала, как хлопнула входная дверь, потом раздались голоса, торопливые шаги, и мама вошла в комнату.

Бабушка давно встала, но меня будить не стала, предоставив это маме.

– Доброе утро! – Голос не предвещал ничего хорошего.

– Доброе… – Понимая, что неприятного разговора не избежать, я откинула одеяло и села.

– Рада, что хоть у кого-то здоровый сон, – ледяным тоном продолжила мама. Я молчала, ожидая продолжения, но оно не последовало. Мама прошлась по комнате, развернула шторы и вдруг резко повернулась ко мне:

– Как ты могла, Оля?! Как ты могла поступить так со мной, с бабушкой – с нами?

– Как поступить? – нахмурилась я.

– Непорядочно. Зачем ты соврала, что хочешь в консерваторию?

– А ты бы отпустила меня поступать в конную школу? – Я невольно переняла ее тон.

– Какую школу? – охнула мама.

– Конную. Академию «Оседлать мечту».

Смысла скрывать уже не было.

– Что?

– Здесь открыли конную школу. Бесплатную, – торопливо начала я. – Надо только сдать экзамены, и я их сдала. У них есть интернат для иногородних, и по окончанию…

– Это исключено, – отрезала мама, опомнившись. – Ты вообще после всего, что произошло, к лошадям и близко не подойдешь!

– Тогда и в музыкалку ходить не стану! И к фортепиано близко не подойду! – взвилась я. – Можешь его выкинуть.

– Оля… – В голосе мамы появились угрожающие ноты.

Я пожала плечами. Смысла заниматься ненавистной музыкой, если в жизни не останется лошадей, попросту не было. О чем я и заявила маме, заслужив очередную порцию упреков и обвинений в неблагодарности.

– Я ведь все для тебя делаю! Захотела в Петербург в консерваторию…

– Нет, мама, – перебила я ее. – Это ты захотела в консерваторию! Я хочу в конную академию.

С минуту мы смотрели друг на друга, потом мама отвернулась.

– Мы сегодня же уезжаем домой. Собирайся!

Я уныло посмотрела в угол, где стоял чемодан Олег, – показалось, что он тоже пригорюнился. Мне до слез стало жалко и его, и себя.

– Тебе надо, ты и собирайся, – буркнула я, вставая и сразу охая. Нога, которую вчера отдавил конь, стрельнула болью.

– Что случилось? – Мама недоуменно посмотрела на меня.

– Ногу натерла, – солгала я.

Она критически осмотрела ступню, после чего ее брови медленно поползли вверх.

– Оля, у тебя же полногтя нет!

– Да? – Я с удивлением взглянула на палец, где вместо ногтевой пластины розовела кожа. – Ерунда, отрастет.

– Это лошади? Я так и знала. Тебе вообще нельзя подходить к ним! Что, если бы не нога, а рука?

– Это было бы чудесно! – отозвалась я, хромая в ванную.