Глава 17

В квартире пахло корвалолом. Запах просачивался даже на лестничную площадку. Почувствовав его, я замедлила шаг, а потом и вовсе остановилась. Осознание того, что я сегодня натворила, нахлынуло с новой силой. Больше всего на свете сейчас мне хотелось провалиться сквозь землю или упасть с лестницы. Ну а что? Я бы потеряла сознание, меня бы увезли в больницу… Все бы забеспокоились и забыли о моем поступке.

А, может быть, я бы вообще сломала руку! А еще лучше – две, и тогда прощай, ненавистное фортепиано!

Я задумчиво покосилась на полуистертые ступени. Если чуть перенести вес на пятки, можно не удержаться и упасть… Плитка очень твердая… и…

– Оль, ну чего ты? – Папа ободряюще сжал мое плечо.

– Да так… – Не признаваться же в крамольных мыслях.

– Страшно?

– Стыдно, – призналась я.

– Стыдно? Это хорошо – значит, еще не все потеряно!

Я не стала возражать, что в моем случае потеряно все. Обреченно я нажала кнопку звонка. Дверь почти сразу распахнулась.

– Алексей, ну слава богу! – Бронислава Александровна отступила, давая нам войти. – Да, Оля, заставила ты нас сегодня поволноваться!

– Я сообщение оставила, – буркнула я.

– Только не сказала, где тебя искать. Хорошо, что папа сообразил выписку по твоей банковской карте проверить.

– Угу.

Оправдываться перед чужим человеком, пусть даже хозяйкой квартиры, не хотелось. Я насупилась, Бронислава Александровна покачала головой, но продолжать не стала. Бабушка сидела на кухне. Рядом с ней лежал тонометр и блистеры с таблетками.

– Вот, Наталья Павловна, как и обещал, привез! Живую и здоровую. – Папа подтолкнул меня к столу.

Бабушка смерила меня строгим взглядом:

– Оля, как ты могла?!

– Я… – Я вздохнула. – Прости меня, бабушка…

Но она меня не слышала:

– Одна, в незнакомом городе… О чем ты вообще думала?

Бабушка подхватила пузырек с корвалолом и начала капать в кружку, стоящую на столе.

– О том, что поступлю в конную академию, – буркнула я, воспользовавшись заминкой.

Бабушка ошеломленно взглянула на меня. Рука так и замерла над кружкой, лекарство капало, но его уже никто не считал.

– Какая академия? – наконец произнесла она.

– Конная. Меня Ирина Афанасьевна рекомендовала.

– Ирина Афанасьевна? – переспросила бабушка. Она все-таки поставила пузырек обратно на стол и теперь пила воду с лекарством маленькими глотками.

– Это тренер, – пояснил папа. – Оля о ней часто рассказывала.

– Ага. Городской сборной. Лучшая в городе.

– Она что, тебя знает?

Я закатила глаза. Конечно, бабушка никогда не интересовалась моими успехами, как и мама, считая лошадей блажью.

– Меня весь город знает. Я дважды кубок завоевывала.

Папа только одобрительно усмехнулся. Я заметила, что ему нравится удивление бабушки.

– А Аня не говорила вам, Наталья Павловна? – почти весело осведомился он.

– Нет. Оля, а как же музыка, консерватория?

– Я ненавижу музыку, – в который раз за день повторила я. – И не хочу в консерваторию.

– Тогда зачем мы приехали в Петербург? – Бабушка окончательно запуталась.

– Как я понимаю, именно здесь и находится конная академия, – пояснил папа, тоже присаживаясь за стол. – Именно там я и нашел Олю. Кстати, ты неплохо ездишь.

– Ты видел? – оживилась я. – Правда, здорово?

– Ну как тебе сказать… – Он замялся. – Когда вы прыгали, у меня сердце ушло в пятки.

– Оля, вы прыгали с лошади? – охнула бабушка, прикладывая ладонь к груди.

– Не с лошади, а на лошади, – поправила я. – Это называется конкур.

– На лошади?! – Бабушку это потрясло еще больше. – Но ведь ты могла упасть и сломать руку!

– Ну и хорошо, – фыркнула я. – Наконец-то вы бы от меня отстали!

Бронислава Сергеевна, стоящая в дверях кухни, опустила голову, пряча улыбку. Наш разговор явно забавлял хозяйку квартиры.

– Что значит «хорошо»?! Думаешь, на лошади с переломом скакать можно?

– Наташка ездила. – Я пожала плечами. – И Алиска. У нее вообще нога была сломана в разгар сезона. Ей коня чистили и седлали, и она сто прыгала.

– Сто чего?

– Сто сантиметров – высота препятствий на маршруте.

Бабушка снова схватилась за сердце.

– Эти ваши лошади… – произнесла она.

– Наташка руку на крыльце сломала, поскользнулась, – проинформировала я. – Алиска из автобуса выходила и по ступеньке скользнула, когда в художку ехала. А Васькину маму велосипедист сбил, у нее мениск выбило…

Бабушка обиженно поджала губы:

– Тебя послушать, так лошади – самое безопасное.

– По крайней мере, лучше, чем музыка, – парировала я.

Папа вздохнул.

– Думаю, Наталья Павловна, мне придется серьезно поговорить с Аней, – решительно заявил он. – То, что происходит с Олей, – не дело!

– Вот завтра и поговорите, – согласилась бабушка. – Она утром приедет.

– Что?!

Это мы с папой воскликнули одновременно. Бабушка довольно кивнула.

– Анечка уже билеты взяла. Завтра утром приезжает.

Мы с папой переглянулись. Мама приезжает. Мамочки!!!

Глава 18

Папа долго расспрашивал меня про лошадей и конную школу: я рассказывала, уже не таясь, и про то, как мне нравится ездить верхом, и какие у меня результаты, и про Василька… Я даже видео с тренировок показала. Папа, конечно, ничего не понял, но искренне восхитился:

– Я и не знал, что ты так умеешь!

– Это только начало. Потом еще интереснее.

– Ну хоть прыгать не будешь?

Я задумалась. Конкур меня почти не привлекал.

– Не знаю, – честно призналась я. – Мне ближе выездка. Это все-таки эстетика.

– Ну тогда ладно.

– Ты поговоришь с мамой? – Я с надеждой посмотрела на отца.

Он кивнул:

– Постараюсь.

Папа все-таки уехал, а я весь вечер провела в квартире. Бабушка запретила мне выходить на улицу до приезда мамы. Я не возражала: во-первых, я действительно была виновата, особенно перед бабушкой, а во-вторых, я безумно устала за этот день. Как обычно бывает после верховой езды, мышцы приятно тянуло, и я развалилась на диване, смотря в телефоне короткие видео.

Бабушке это не понравилось.

– Опять ты в телефон уткнулась! – возмутилась она. – Лучше бы взяла книгу, почитала!

– Кому лучше? – не выдержала я.

– Всем. А то вы сейчас даже говорить нормально не умеете.

Возражать было бесполезно, поэтому я достала наушники и снова включила видео.

Из-за музыки я не сразу услышала звук мессенджера. Опомнилась, когда на экране высветилось сообщение от Вити:

«Привет! Ну что?»

Я открыла чат – оба близнеца были в сети. С этими треволнениями я и забыла написать им и поблагодарить за шлем.

«Привет, все плохо».

Я поставила рыдающий смайлик.

«Сильно влетело?» – это уже Толя.

«Все гораздо хуже – завтра приезжает мама».

«Блин, не повезло. Сильно достанется?»

«Не знаю. Как прошли вступительные?»

«Ну так… Ты же сама знаешь: у нас говорят, что все умеют