Мужчина вышел к двери, и Желя едва-едва взяла его руку, сжала коротко и отпустила. Азар подумал, что она просто взволнована новым больным, так и не догадавшись, что это было прощание.

– Ну, как? – шепнул Иван, когда дверь захлопнулась и шаги стихли. Его спрятали в другой комнате, чтобы не было видно, как боярин обратно переодевается в богатый кафтан и узорчатую шапку – сразу ясно, что он куда-то навострился.

– Так! – Гий скинул покрывало и быстро засобирался сам, тем более что вещей почти не было. Еду и весь немногий Желин скарб они с Василисой собрали ещё вчера в ночь. Из-за этого всего девушка почти не спала, и, даже когда легла, Гию казалось, что он слышит, как она ворочается. Но бессонная ночь не прогнала её решимости, и этим утром Желя была даже ещё больше сосредоточенна и спокойна, чем обычно.

Василиса, шутливо выставляя их троих вон, осталась стоять на крыльце. Кровь и боли прошли, но она ещё оставалась в постели. «Для отвода глаз, чтоб вас не сразу хватились», – рассмеялась Василиса, и Желя благодарно поцеловала её в щёку.

Иван отвесил поклон до земли, а Гий наскоро кивнул. Он потянул всех за дома, на самые дальние и заросшие тропинки, чтобы не попасться на глаза работающим мужчинам, и, когда они вступили в лес и крыши последних домов почти размазались в небе, выдохнул.

Они спускались с холма, оступаясь на вьющихся травах и едва-едва цепляясь пальцами за реденькие кусты.

– Ещё не поздно передумать, – сказал Гий словно издалека, поворачиваясь к Желе.

Она смотрела себе под ноги и только хмурилась.

– Да отстань ты.

Иван шёл, припрыгивая на кочках, позади них. Он спросил:

– Мы ведь идём южнее, да? Как говорил Азар. Последние дни там ходит весть о Жар-Птице.

Гий хмыкнул себе под нос.

– Слишком просто… – Потом поймал хмурый взгляд Жели и договорил: – Вы заметили, что сперва сжигаются деревни, а затем всё несколько дней тихо. Охотники со своей махиной накатывают, как волны, время от времени схораниваясь где-то.

Он подождал, пока каждый обдумает его слова.

– Я как думаю, нет смысла перехватывать птицу по пути в какую-то деревню.

– Угу-у, – протянула Желя. – Предлагаешь найти эту стоянку и делать всё там?

– А то. Будет где развернуться. Охотники считают это своё место спокойным и тихим, безопасным.

Иван не удержался:

– И тут мы.

Гий кивнул.

– Но вдруг никакого тайного места нет? – засомневался боярин. – Быть может, механизм Жар-Птицы не так ловко устроен, и ей нужно время, чтобы… Отдохнуть? Перестроиться? И только потом её можно направить на новую деревню.

Волк посмотрел на него с лёгким удивлением и возражать не стал.

– Тоже верно. Но и так и эдак нам нужно найти её в момент бездействия, а спрятана она или просто стоит где в лесу под охраной – дело десятое.

Желя не была согласна, но не стала говорить. Ей казалось, что как раз-таки те люди, которые не теряют Жар-Птицу из виду, и представляют большую опасность.

– В конце концов, она бы не стала рушить деревни по своей воле, не будь охотников, – всё же добавила она, когда, казалось, разговор был окончен.

Гий странно сжал губы, словно мысленно ругал себя, что сам об этом не подумал. Но на лице его тут же появилось знакомое шутливое выражение.

– Вот и договорились. Я беру на себя охотников, Иван – Жар-Птицу, а ты – жителей деревень.

Они прошли ещё дальше, туда, где заканчивалась мягкая почва и трава. Стало больше каменной крошки, глины и песка – сапоги тут же покрылись пылью. Далеко вперёд уходил узор оврага. Гий и Желя обошли склон, отходя от края, но вот Иван подошёл совсем близко и глянул вниз, на дно, покрытое каменными плитами.

– А что это?

В овраге раскинулись линии и полосы, углы, выложенные крошащимся камнем. Земля в некоторых местах проседала, и в ямах скопилась труха. Сверху не разглядеть, но солнце нагрело камень, и запахло глиной, известняком и гнилым деревом.

– Уж думала, ты не заметишь, – проговорила Желя. Она слабо улыбнулась, словно была довольна любопытством Ивана. – Это остатки работы зодчих. История давняя, из местных деревенских никто ничего не знает – капище ли тут стояло или терем?.. – Желя помотала головой, показывая, что дело тёмное. – Ещё очень давно дерево сгнило, а камни разобрали на другое. Здесь то, что осталось.

Трое против воли снова посмотрели в овраг. После этого рассказа они узнали и разделение на отдельные комнаты, и куски стен, не успевшие впасть в землю или раскрошиться в пыль.

Гий заключил первым:

– Словом, растащили дворец. – Он отвернулся и снова пошёл по бледной тропинке, Желя и Иван – следом. – Люди строили-строили, а потом всё пало. И этот двор даже не человек, его сделали из камня и брёвен, а судьба его всё равно забыта.

– Жалко, – вздохнул Иван. – Вдруг красивый был, а мы теперь и не увидим.

Гий кисло пожал плечами, глядя себе под ноги.

– Да и не в том суть… – Вор помолчал, и уже показалось, что он не продолжит. – Моя стая не строит ни изб, ни дворов, только шатры ставит. У нас нет единой земли, где бы мы жили, и все вещи, которые нам больше без надобности, мы выкидываем по свету. От меня не останется ни гниющего дерева, ни камней, ни таких же стен, как у этого зодчества. – И он махнул рукой в сторону оврага.

Пока остальные молчали, Желя думала, стоит ли делиться тем, что думает она сама. Правда в словах Гия была – нечто величественное и древнее теперь продавило землю и скособочилось вниз, и едва узнавался силуэт или общий строй стен.

– Так и со мной, осёдлой, то же самое. Смотри, у нас есть деревни, земля, поля, дома. Но теперь всё это жгут, люди бегут, чтобы найти счастье в новом месте. Эта история с огненной махиной когда-нибудь закончится, и люди забудут. Построят новые дома, раскинутся другие деревни, а те, пожжённые, так и будут чернеть на старом месте.

– И будут такие же, как мы, ходить, смотреть и гадать, а как оно было… – закончил Гий, и Желя кивнула. – Выходит, один ты у нас вечный. – Волк похлопал Ивана по плечу. – Княжеского сына точно запомнят, и не надо теремов строить.

Иван даже не улыбнулся, он нервным движением одёрнул кафтан, а потом сказал:

– Если бы. Я третий сын, самый хилый, самый бестолковый. Вряд ли мне оставят какую-то землю на княжение. Отца и братьев запомнят за их таланты, а я… Я.

– Боярин, вор и отравительница пирогов. Никто про нас не вспомнит, и очень повезёт, если хоть кости найдут через много-много лет. – Вопреки своим словам Гий улыбнулся.

Желя пнула камешек и скинула его в овраг. Он покатился и