Все смешалось в единый звук… Произнесенное Сташей резкое «Нет!», крики ужаса и грохот от падения одной из помощниц.

- А я вас узнала! – обрадованно воскликнула Анабэль. Можно было только умиляться ее детской непосредственности. – Я видела вас в кабинете герцога. Да-да! Это точно были вы! Я потом еще спрашивала Вермона про вас, и он сказал, что вы совершенно безобидны… Ой! – осеклась она на полуслове, невольно спалив кантору.

Сташа посмотрела с укором, мадам Попю, реанимировавшая вместе с одной помощницей вторую, похоже пропустила суть разговора. Но кто бы в этом поручился.

Оставшийся час с нас снимали мерки, принимали заказы, и все участники инцидента старательно делали вид, что ничего особенного не произошло.

Прощаясь со старой подругой, Сташа спохватилась, что забыла свой ридикюль в гостях.

- Как быть! - Воскликнула она, когда мы садились в коляску. – Мне надо быть дома. Через пол часа прибудет приказчик, у которого я хотела сделать заказ на новую мебель для северных спален.

- Я могу поехать вместе с Анабэль, а потом вернусь пешком. – вызвалась с помощью, как заядлый тимуровец.

- Ты меня очень выручишь! Конечно, поезжай.

- А я покажу вам сад и свой пруд. Там даже есть небольшой пляж и можно искупаться. Бен сделал его специально для меня. – размечталась Анабэль, но поймав строгий взгляд Сташи, поправилась. – Это не займет много времени.

И снова Бен… Пока мы ехали до особняка четы Бодур, Анабэль успела рассказать мне всю свою историю любви.

Как Бенедикт полюбил ее с первого взгляда, как добивался ее руки, просил разрешения у отца, благословение в храме. И даже прошел тяжелый обряд отречения от зова истинной пары.

- Чего? – переспросила я, словно тугая пэтэушница.

- Отречение от пары. Мой отец настоял. Это очень болезненно для двуликих. После обряда они уже никогда не смогут почувствовать зов истинной пары и обрести ее. Но это было единственной гарантией, что Бен не бросит меня. Двуликие не могут противиться зову пары. Остановите у задней калитки! – скомандовала она кучеру.

- А вот и мой пруд! – с восторгом хвасталась русалка, когда мы вышли к скрытому за ивами пруду. – Здесь я посадила лунные лотосы, как напоминание о родном Ингаре. Я здесь провожу много времени, особенно летом. Бен даже построил для меня беседку.

У пруда мы пробыли недолго, затем Анабэль провела меня через розарий, теплицы с овощами и пряными травами, мимо фонтана, кустов сирени, интересных разновидностей цветущего плюща (которые я обязательно должна была увидеть).

Спустя полчаса петляний по парку, мы все-таки вышли к открытой террасе, находящейся с торца особняка, и решили войти в дом с заднего хода, чтоб не терять лишнего времени. Попав из солнечного парка в темный коридор задней части здания, мы остановились пока глаза привыкали к мраку помещения.

- … Анабэль нет дома. – донесся до нас из холла немного недовольный голос хозяина.

Хм… Значит он уже вернулся с фабрики. И Потапчуки вернулись.

- А она мне и не нужна. – сладкой патокой разлился смутно знакомый голос. – Я хотела увидеть тебя.

Анабэль тоже узнала говорившую и сразу хотела бежать встречать гостью, но я резко остановила ее, приложила палец к губам, велев замолчать и ждать. Внутреннее чутье подсказывало, что сейчас мы узнаем много интересного.

- У меня нет ни времени, ни желания на пустую болтовню, леди Снофолк. – в голосе послышалось раздражение.

- Лук-ре-ци-я… - сладко промурлыкал женский голосок. – Для тебя – я Лукреция, ведь тебе можно все.

- Вам лучше уйти. Лук-ре-ци-Я… - передразнивая прогнусавил бобр. Он не был добр.

Я крадучись прошла до места, где коридор делал поворот на девяносто градусов и выходил в холл со стороны лестницы, крепко сжимала холодную ладонь «Мальвины», не позволяя ей выбежать вперед, осторожно заглянула за угол. Рыжемордая «подруга» Анабэль в платье с настолько откровенным декольте, что казалось еще чуть-чуть – и можно будет узреть ореолы сосков, обхаживала господина Бодур как заправская куртизанка. Бобер не менее уверенно давал отпор. Этот мужик нравился мне все больше и больше.

- К чему себя сдерживать, Бен? Ведь мы можем доставить друг другу удовольствие. Без каких-либо обязательств. Неужели ты все еще пылаешь страстью к этой хладной рыбе?

Я почувствовала, как задрожала рука Анабэль.

- Дурачок! – удивительно, но в голосе лисы слышались одновременно снисходительность, заигрывание и презрение. – Она-то к тебе давно остыла. Весь город знает, что она любовница герцога!

Анабэль слегка ахнула и резко выдернула свою ладонь из моего крепкого захвата. Я обернулась. В огромных небесно-голубых глазах русалки стояли слезы. Миг – и слезы беззвучными потоками потекли по белым как мел щекам. Боль, стыд, раскаяние, осознание всего ужаса случившейся катастрофы… неподъемная вина. Девушка резко развернулась и бегом бросилась в сад.

Я смотрела ей в след не решаясь догнать. Останавливать было бессмысленно. Какое-то время ей будет лучше побыть одной.

- Бееедненький! – из холла опять послышался слащавый голос. – Да ты же ничего не знал. Зачем тебе эта гулящая пустышка?

- Покиньте. Мой. Дом. – голосом хозяина можно было пилить гири.

Рыжемордой наконец-то стало страшно, или она просто сделала вид, так как добилась своего.

- Что ж, я уйду, рогатенький. – и Лукреция громко хлопнула входной дверью.

Холл погрузился в тишину. Даже из дальнего коридора, я четко слышала, как тяжело дышит господин Бодур. Послышались удаляющиеся шаги. Я опять отважилась и заглянула за угол, чтобы увидеть, как Бенедикт Бодур запирается в собственном кабинете.

Дорога в сад была долгой. Я все пыталась собраться с мыслями. С одной стороны, разыгравшаяся на моих глазах сцена была делом личным, и я не имела никакого морального права вмешиваться. С другой стороны, я была просто обязана поговорить с Анабэль. Срочно.

Вся эта ситуация напоминала экстремальное обучение плаванию, когда новичка вывозят на лодке на середину озера, сбрасывают за борт и плыви дорогой к берегу! Учись! Да еще и по голове веслом бьют, чтоб не пытался цепляться за борт лодки…

Я знала – Анабэль сама не выплывет, хоть и русалка. Выбраться из этого дерьма самой ей не под силу.

Вопреки здравому смыслу мне было ее жаль. Жаль дуреху, саму вырывшую яму своему счастью.

Медленно бредя по тропе между могучих деревьев, я перебирала в уме возможные слова поддержки, советы… Хотя, советчик из меня в данной ситуации был так себе.

Почти всю свою взрослую светскую жизнь я вела себя как избалованная глупая кукла, мало чем отличаясь от Анабэль. Разве что замуж не выходила. Меняла поклонников ни капли не жалея. Встречалась с мужчинами только потому, что на данный момент именно они казались мне успешными и привлекательными, соответствующими моему статусу звезды. И никого из них не любила. Эгоистки по-настоящему любят только себя. Мои романы не длились больше пары месяцев.