Шрифт:
Закладка:
А Шелленберг продолжал, искоса поглядывая на бригадного полковника:
— Я знаю: кое-кто на Западе считает эту войну безумием, я не могу согласиться с ними, но в конечном итоге вечно это продолжаться не может — фактические интересы рейха лежат на Востоке и только на Востоке. Там, на огромных просторах России мы ведем войну за свободу западного мира, я подчеркиваю — всего западного мира, не исключая Швейцарии, вашей маленькой, — отметил он, — но весьма симпатичной страны.
— Швейцария всегда будет отстаивать свой нейтралитет, — осмелился вклиниться Массон.
— Фюрер это понимает. — Шелленберг внимательно посмотрел на бригадного полковника. — И все же меня изрядно беспокоит безопасность фюрера... — он выдержал красноречивую паузу, сделав акцент на последних словах.
Массон снова промолчал. Шелленберг, взглянув на окно сквозь хрусталь высокого, с тонкой ножкой бокала, повторил:
— Да, я порядком тревожусь за безопасность фюрера... — Он вздохнул и произнес уже совсем другим тоном. — Пока Германия ведет войну за свободу Европы, здесь, под самым носом рейха свили гнездо его враги…
— Вы преувеличиваете, бригадефюрер.
— Нисколько. Наши пеленгаторы засекли на вашей стороне действующие рации…
— Эти молодчики из «Интеллидженс сервис» совсем распоясались! — Массон с гневом отодвинул от себя тарелку.
Шелленберг взглянул на него задумчиво, словно оценивая этот демарш бригадного полковника.
— А-а… — пренебрежительно махнул он рукой. — У вас и во Франции, и в Бельгии хватает английских агентов, а также местных подпольщиков, ведущих передачи на Англию. Их мы обезвреживаем в порядке очереди, не на вашей, конечно, территории... Но не швейцарские агенты «Интеллидженс сервис» интересуют нас…
— А кто же? — вскинул брови бригадный полковник.
— Русские радисты.
— На территории Швейцарии?!
— Да, и пользующиеся ее покровительством.
Массон подумал, что вечером весь этот разговор будет прослушивать генерал Гизан, и ответил подчеркнуто официально:
— Вы ошибаетесь, бригадефюрер. Повторяю: мы — нейтральная страна, где каждого разоблаченного агента немедленно арестовывают или высылают.
— И, тем не менее, мы располагаем сведениями, что две рации ведут передачи на Москву с территории Швейцарии.
— У вас есть доказательства?
— К сожалению, нет. Наши пеленгаторы далеко, и мы не дадим вам точных координат. Однако вторая рация с недавних пор стала работать где-то под Цюрихом.
— А первая?
— В Женеве.
— У нас мало пеленгаторов, — пожаловался бригадный полковник.
— Наша служба могла бы пожертвовать парой «Майбахов».
— Исключено, — покачал головой Массон. — Если об этом узнают англичане…
— Будет скандал? — улыбнулся Шелленберг. — Мы готовы на все.
— Это угроза?
— Что вы! Пожелание.
— Но… уверены ли вы, что это русские?
— Вне всяких сомнений. Нам удалось расшифровать несколько радиограмм, их содержание говорит само за себя. Вот хотя бы... — Шелленберг потер лоб, вспоминая. — «Из Франции на Восток, видимо, в район Сталинграда, перебрасываются восемьдесят седьмая, сто двадцать третья и триста восемьдесят седьмая пехотные дивизии, а также дивизия СС «Дас Рейх» …» И подпись — ПТ-Икс. Вам знаком этот позывной?
Массон смотрел на Шелленберга застывшим взглядом: такое же сообщение Бюро ХА получило от Коломба. Значит, тот работает и на русских?
— Не может быть... — сказал он растерянно.
— Ну почему же? Факт — упрямая вещь.
— Пожалуй, это действительно русские, — пришел, наконец, в себя Массон.
— Вы понимаете, какие это важные сведения? И мы не можем терпеть у себя под носом так хорошо информированных агентов! Полагаю, вы тоже?
— Ясно, как Божий день!
Массон был так подавлен услышанным, что не обратил внимания на то, каким тоном были произнесены последние слова. Он проглотил бы сейчас любую пилюлю, какой бы горькой она ни была.
— Я дам вам ответ завтра, бригадефюрер. Надеюсь, что в этом замке вам хорошо… Да и погода благоприятствует. Не желаете ли прогуляться на катере или поохотиться?
— С вашего позволения я бы просто подышал свежим воздухом.
— Здесь все к вашим услугам, бригадефюрер…
Генерал Гизан, прослушав запись разговора Массона с Шелленбергом, спросил:
— Коломб работает на русских?
— Думаю, да.
— Значит, если гестапо возьмет его и сумеет вывезти в Германию живым, он сможет рассказать им все.
— Вы правы.
— И тогда они обвинят нашу секретную службу в связях с русскими. Вы понимаете, чем это грозит Швейцарии?
— Еще бы!
Гизан прошелся по кабинету, заложив руки за спину.
— Но ведь ситуация в Сталинграде, кажется, меняется? — спросил он.
— Русские стоят насмерть.
— Да и тон последнего выступления Гитлера не такой уж оптимистичный.
— Вы хотите сказать…
— Вот что, Массон… За Коломба вы отвечаете головой!
— Ясно. Его будут охранять самые опытные агенты.
— Вы что-нибудь знаете о второй русской рации?
— Пока нет.
— Сможете ее найти?
— Пожалуй.
— Отлично. Передайте Шелленбергу, что я приказал вам найти и обезвредить русского радиста.
— Но как это отразится на наших отношениях с Коломбом?
— Вы передайте — и все. Радист пусть работает... — Гизан улыбнулся. — Пока они смотрят на Восток, им некогда оглядываться на нас, Массон. Лично я уверен в этом. А вы как считаете?
— Я согласен с вами, генерал.
— Вот и хорошо. Вы возьмете русского агента, лишь убедившись, что гестапо выследило его и собирается ликвидировать. Кстати, как вы думаете, что имел в виду Шелленберг, говоря о безопасности фюрера?
Массон лишь пожал плечами.
На дворе шел дождь с мокрым снегом, дул пронизывающий ветер, и Дюбуэль с удовольствием переступил порог парикмахерской. Крепкий запах дешевого парфюма защекотал ноздри, но даже этот запах, всегда раздражавший Дюбуэля, после холодной и мокрой улицы не показался ему таким уж раздражающим.
Дюбуэль, повесив пальто и шляпу на вешалку, направился к креслу, от которого ему приятно улыбался толстяк в белоснежном халате.
— Добрый день, — поклонился он. — А я уж думал, что-то случилось!
В его глазах Дюбуэль прочел нечто: то ли предостережение, то ли глубоко затаенный страх. На мгновение он остановился, но парикмахер отступил, указывая на кресло, и Дюбуэль сел, вытянув ноги в мокрых ботинках.
— Дела... Все дела... — пожаловался
