Нике нечего было сказать.

– Знаешь что? Зайди! – он взял ее за локоть и потянул в квартиру. – Зайди-зайди! – он повернулся к ней, и она невольно оказалась прижата к стене. – Во-первых… – он сделал паузу. – Перестань, наконец, врать мне в глаза, что в твой день рождения то, что было между нами – это благодарность. Во-вторых… – Теперь Ника попросту была впечатана в стену и слышала биение его сердца под своими ладонями, которыми упиралась в его голую грудь. – Сейчас ты никуда не поедешь. Уже ночь, и мне все равно, что ты на машине или что такси работает круглосуточно, – он опять сделал паузу. – И, в-третьих, Ника, – взяв ее ладони, Егор завел ее руки ей за спину. – С сегодняшнего дня я объявляю тебе войну, – свежее дыхание коснулось ее лица. – Будем воевать, пока ты не капитулируешь, – он встал так близко, что его губы почти коснулись ее губ.

Она закрыла глаза в ожидании поцелуя.

– Нет, Ника. Сначала признайся, что это было не просто «спасибо», – горячий шепот коснулся ее уха. – Или сдавайся прямо сейчас.

Ника стала пунцово-красной. Дыхание не желало восстанавливаться то ли от ее марша на восемь этажей, то ли от невыносимого обаяния Егора.

– Нам завтра на объект ехать, так что лучше тебе пройти внутрь, – сказал Егор, отступая на пару шагов назад. – А где пиджак?

Ника чуть сквозь землю не провалилась: видимо, она забыла его дома или в лучшем случае в машине. Егор улыбнулся:

– Пойдем, я дам тебе свою футболку. Можешь лечь в спальне. Я лягу на диване, – сказал он спокойно.

Ника все время молчала, только моргая глазами. Внутри все перевернулось. У нее дрожали руки, а пальцы немели от волнения.

– И еще… – Егор снова оказался от нее в паре миллиметров. – Не думай, что тебе будет легко.

Глава 37. Игра без правил

Они начали игру, которая напоминала приготовление кулинарного шедевра. С горстью горящих взглядов, щепоткой острых слов, парой аккордов ярости и желания, где основа всему – любовь. Безумная. Непокорная.

Как бы они ни старались, итог очевиден. Им все равно сорвет крышу, как только они отведают крошку этого блюда…

В «Пегас» они отправились на разных машинах. Нике необходимо было собраться с мыслями и найти злосчастный пиджак. В машине его не оказалось, поэтому сначала она заехала домой.

Само собой, Егор добрался до места раньше. Ника застала его сидящим за ноутбуком в небольшом строительном вагончике, неподалеку от объекта.

К горлу Ники подкатил комок накатывающей ревности и гнева от представшей перед ней картины.

На столе рядом с Егором, закинув ногу на ногу, красовалась Люси. Она что-то щебетала ему на своем птичьем и открыто кокетничала. Егор достойно делал вид, что не замечает.

– Гера, так хочется пить. Могу я взять твой кофе? – Люси взяла кружку Егора, не дожидаясь его ответа. На кружке остался след от жирной бордово-красной помады. Егора передернуло.

– Угощайся, Люси. Я пью горячим. Этот остыл, – спокойно ответил он.

– Тогда я налью тебе свежий. Мне кажется, таким мужчинам, как ты, Гера, все надо подавать горячим, – сказала Люси, проводя пальцем по его руке.

Егор пытался сдержать раздражение и ничего не нашел лучше, чем промолчать. Люси удалилась.

– Гера? – начала разговор Ника – Егор, ты серьезно?

Рыжие пряди ниспадали Нике на лоб и очень гармонировали с черной приталенной рубашкой.

– Что не так, Ника? – не отрывая взгляда от экрана ноутбука, ответил Егор.

– Люси? – раздраженно спросила Ника.

– Что Люси? – он делал вид, что не понимает, о чем речь. – Мы обсуждали, как будем работать во время твоего отпуска, – он помедлил. – И она честно призналась, что я ей симпатичен.

– Не делай так, – Ника подошла вплотную к столу, за которым сидел Егор.

– Что я делаю, Ника? – он встал, и они оказались стоящими лицом к лицу. – Что?

– Хочешь, чтобы я ревновала к Люси? Серьезно? – в глазах Ники, чертята уже разжигали костры.

– А ты ревнуешь? – он наклонился так близко, чтобы Ника могла чувствовать его дыхание на щеке.

– Хорошо, Егор. Поиграем…

Глава 38. Ревность

Тонкая женская ревность как правильно сваренный горячий шоколад. В меру горечи, в меру сладости и долгое наслаждение послевкусием.

– Людочка! – позвала Ника.

– Люси, Ника, называй меня Люси! – отозвалась Люси.

– Люси, ты вообще в курсе, что твое имя у всех ассоциируется с песней об одноименно названной собаке? – Ника была раздражена и приготовилась растоптать «Людочку» в пух и прах. – Так вот, Людочка, исчезни. Сотрись с пространства, которое окружает Георгия Сергеевича. Или я тебя спалю.

– Я не поняла, Ника! – Люси просто обалдела от ее прямоты.

– Я объясню еще раз, родная. Объясню. – Она взяла кружку с только что приготовленным для Егора кофе. – Не смей приближаться к Георгию Сергеевичу, Гере, Гоше, Егору – называй его, как хочешь. Но чтобы в районе трех ближайших метров я тебя не наблюдала. Это не тот мужчина, которого ты ищешь. Тебе и сейчас не понятно? – от Ники просто летели искры в разные стороны.

Лампочка в помещении завибрировала, как будто чувствовала напряжение Ники. Ника глотнула кофе, чтобы успокоиться, пока Люси тихонько притаилась в углу.

Егор стоял в коридоре и слышал достаточно. Войдя в комнату, он уверенно направился к Нике. Пользуясь эффектом неожиданности он молниеносно и жарко коснулся губами ее губ, легко укусив Нику. Так, чтобы она успела почувствовать поцелуй на вкус, но не успела распробовать всю сладость момента.

– Так и знал, что с тобой кофе вкуснее и приятнее, – улыбнулся он и вышел.

В глазах у Вероники сверкнули угрожающие молнии, и она резко повернулась к Люси. Та, ошалев от представления, проговорила что-то несвязное и выбежала из кухни.

Резко погас свет, и вокруг стало темнее ночи.

– Автомат выбило, – проскрипела Ника. – Теперь идти в подвал.

Она нащупала огромный фонарь и потопала в сторону подвала, а там вниз по лестнице. Всю дорогу по темному коридору Ника что-то грозно шептала. Гнев не желал утихать.

Подвал «Пегаса» представлял из себя бывшее бомбоубежище, достаточно светлый (когда есть электричество) и просторный. Не зная, куда идти, в его галерее комнат и поворотов запросто можно было заплутать.

Наконец, Ника нашла нужное ей помещение и собралась зайти внутрь. Фонарь, как назло, заморгал и отключился. Ника от досады выругалась вслух.

В комнате послышалось движение…

Глава 39. Отпуск приближается