Я ворвался в битву, оказавшись между Дьяусом и Мура-карой. Последний сквозь пронизывающий кашель поднял на меня замутнённый взгляд, в котором отражалось лишь непонимание. Дьяус же удивился и сразу напрягся.

– Что ты…

Оторвав от себя Птенца, я протянул его Дьяусу.

– Держите, Дьяус! Он всё исправит! Только не ошибитесь!

Он осторожно, не ожидая этого, взял в руки Птенца. Я не видел взгляда малыша, но чувствовал его смятение и… неожиданное расслабление. Сильные руки отца вселяли в него уверенность.

Миг, длящийся вечность. Глаза Дьяуса смотрят в глаза Птенца. Одинаковые глаза.

– Всё было… ясно с самого начала, – выдавил Дьяус.

Я видел, как подрагивали его брови, как бегал взгляд, кажется пытаясь увидеть что-то глубоко в глазах Птенца. Его пальцы впервые на моей памяти задрожали. Кажется, наконец-то Дьяус перестал скрывать свои настоящие чувства.

– Я всегда был лишь отцом… лишь мужем… лишь учеником и учителем. Моя участь была решена, как только мы со Спящей поженились. Чего я ожидал? Это всего лишь иллюзии.

Вряд ли Птенец хотел это услышать, но…

– А вот ты… Ты настоящий. Ты родился, чтобы вершить судьбу. И вот ты вершишь её прямо сейчас. На моих глазах. Доказывая мне, как я ошибался. Всё, во что я верил, было ложью. А ты – правда. Поэтому ты и отличаешься от всех нас.

Птенец начинал понимать, я это чувствовал. Маленький и наивный, кажется, он видел гораздо больше меня.

– Я принял решение. Я твой отец. И мой долг, моя истина – быть им до конца. Пускай я не люблю тебя, но ты мне небезразличен, поэтому могу стать твоим предшественником. Я дам тебе всё, что я знаю, всё, что у меня есть. Чтобы ты, истинный наследник Островов Уса, вёл свой народ вперёд.

Дьяус улыбнулся. Пламенное сердце почувствовало: Птенец улыбнулся в ответ.

– Сейчас я даю тебе имя. Рудра – с древнего языка и «исцеление», и «смерть». Ты особенный, сын мой. Всегда им был.

Я почувствовал, как пламенное сердце отдалось огнём. Его сияние остановило армии, ослепило Дьяуса и Муракару. Лишь Птенец ничего не ощутил. А точнее, ощутил всё, но по-своему.

Передо мной, словно перед Птенцом-Рудрой, явились образы. На них нельзя насмотреться, нельзя к ним привыкнуть. Они всегда разные. Образы прошлого, образы природы, образы правителей…

И, наконец, образ матери – Спящей-Карунавы. Светлые слёзы прокатились по щекам малыша Рудры, но их быстро сменило иное чувство – глубокое, мягкое и яркое.

Птенец Рудра поднял вверх крылышко. Сгущённые тучи залились громом, и птицелюди устремили взгляды в небеса. Первые капли западали вниз, окропляя и меня, и Дьяуса, и все Острова.

И Муракару. По его венам пробежали искры света. Муракара поднял взгляд на руки, а потом на нас. Глаза его вновь стали светлыми – возможно, даже светлее, чем раньше.

– Я… излечился, – пробормотал он.

Дьяус взял на руки сына и подался вперёд. Я уступил ему дорогу.

– Я же говорил, что ничего не решено, – протянул руку он.

Муракара с сомнением посмотрел на него, но всё же, вздохнув, принял помощь. Разогнувшись, он посмотрел Дьяусу в глаза, пока тот с лёгкой усмешкой говорил:

– Как ты думаешь, я выполнил данное тебе обещание?

– Я… полагаю, что так, – взглянув на Дьяуса, а потом на Птенца, улыбнулся в ответ Муракара. – Рудра… Прекрасное имя.

– Благодарю, – медленно кивнул Дьяус и обернулся к народу. Я и Муракара повернулись следом. – А теперь…

Усовцы всё ещё не могли обрести дар речи. Они смотрели друг на друга, вниз, на своих противников. Наконец-то они объединились, объединились в хорошем – в общем спасении.

– Народ Островов Уса! – воскликнул Дьяус, и его голос мягко охватил небеса. – Я должен вам кое-что сказать. А вернее, объясниться и принести извинения.

Снизу пронеслась волна шепотков. Но Дьяус не потерял внимания птиц:

– Всё, что произошло, стало последствием большой ошибки. Моей ошибки. И недопонимания. Ведь я обещал вам то, чего не мог дать. Тогда не мог.

Вопросы, вопросы, вопросы. Что ж, сейчас Дьяус подвергает себя большой опасности, искреннему осуждению, но искренность – единственное, что сейчас важно и справедливо.

– Тогда мы поторопились. Мы солгали, не зная настоящей правды. Тем не менее это никак не оправдывает нашу неосторожность. Ведь мы не исследовали дар Птенца достаточно, чтобы понять: он может не только исцелять, но и приносить болезнь.

Как и ожидалось, народ быстро поднял гул. Конечно же, ведь правда ошеломляющая. Но Дьяус вновь своим мощным голосом перекрыл весь шум, постепенно останавливая его.

– Но это не всё! Слушайте! С этого момента вы можете более не волноваться. Ведь вы и сами чувствуете, что произошло: Птенец вызвал исцеляющий дождь. Чума отступила.

Вряд ли это прекратило бы волнение птицелюдей, зато они заозирались, понимая, что Дьяус прав и им и вправду стало лучше.

– Теперь имя Птенца – Рудра. И мы все должны поблагодарить его за то, что он сделал для нас.

Небольшая пауза. И вновь вопросы.

– Но вы-то ошиблись!

– Кто теперь будет у власти?

– Вы обманули нас!

– Как нам вам верить?!

Дьяус вздохнул. Он обдумывал, но недолго: похоже, мысль и без того долго крутилась в его голове.

– Спящая выбрала нас. Мы знаем, как править, и до появления Птенца старались делать для вас всё, что могли. Но мы не можем отрицать: возможная война заставила нас поменяться. Я как лицо, исполняющее волю и выбранное Ахасе, предлагаю решение.

Он вдохнул. Я и сам был в предвкушении новости, к которой Дьяус так готовился.

– Агнанеи теперь тоже будут править Островами Уса. Выберете лучших из вас, чтобы представлять вашу волю в совете. Без вас мы не сможем идти дальше и править во благо всех Островов Уса.

Народ не верил. Вроде бы радовался, но тихо. Я их понимал: пока это всего лишь слова, пускай и важные.

– Думаю, в доказательство я предложу для совета самую подходящую кандидатуру. Того, кто долгое время спасал Агнанеи. Того, кто сражался за Агнанеи ценой своей жизни. Того, кто отдал Агнанеи всё и теперь стал их лицом.

Дьяус отступил, обведя рукой фигуру Муракары. Тот в неверии отступил.

– Сторож Чумных Муракара! Готов ли ты выражать волю своего народа, Агнанеи?

Тот опешил. Агнанейцы не долго ждали и тут же заликовали, завосклицали:

– Сторожа Чумных в совет!

– Муракара – лучший из нас!

– Спасибо тебе, Муракара!

– Муракара, ты этого достоин!

Сторож Чумных не мог ничего сказать. Он тяжело дышал, взгляд его разбегался от всеобщего внимания.

– Без тебя мы не справимся, – улыбнулся Дьяус. – К тому же я мог бы многому у тебя поучиться.

Муракара выдохнул, смаргивая. Наконец он раздумал и громко ответил народу:

– Я приму за честь быть вашим голосом!

– Это честь для нас, Муракара – Страж Агнанеи! – объявил Дьяус. – Да здравствует Агнанеи! Да здравствует Ахасе! Да будут Острова Уса едины!

Кажется, Острова Уса наконец-то объединились. Первый шаг к миру. Первое настоящее, значимое решение.

– Острова Уса едины! Острова Уса едины!

Слова пронизывали небеса. Я вдруг заметил вереницы птицелюдей, поднимающихся с Агнанеи и спускающихся с Ахасе. Похоже, они услышали радостный гул и захотели узнать, что происходит.

Теперь праздник у всех Островов. Наконец-то.

– Спасибо, Проводник, – улыбнулся Дьяус. – Ты нам очень помог. Я не знаю, как тебя благодарить.

– Просто цените мир. И да, я всё ещё попрошу Рудру для исполнения своей миссии.

– Одного я его всё ещё не отдам! – строго оборвал меня Дьяус.

– Я и не прошу. Вы можете прилететь с ним или кого-то послать. Только нужно будет сделать это вовремя, Рудра даст вам знать, когда настанет нужный момент.

– Хорошо, – без раздумий кивнул Дьяус. – Обещаю, мы тебе поможем. А может, поможем и всему миру.

Чувствуя на себе взгляд, я обернулся. Муракара прерывисто дышал, руки его подрагивали.

– С повышением вас, – усмехнулся я и не успел опомниться, как оказался в объятиях.

Бывший Сторож Чумных, Страж Агнанеи Муракара схватил меня и сжал так крепко, что у меня чуть не лопнули лёгкие.

– Спасибо, Проводник, – проговорил