Когда парень совершенно смешался, княгиня выкрикнула:

– Давай, давай!

Злость Добрынина и его товарищей мигом испарилась, будто и не было ее. Лица собравшихся побледнели от страха. Потому что все знали, что Виктории довелось служить в «Легионе». А точнее, в «Висельниках». Частной наемной компании, которая успела поработать во многих войнах семей. И ни разу «Висельники» не были на стороне проигравших. А об умениях и безбашенности бойцов этого гусарского полка слагали легенды. Потому боевой клич произвел на них гнетущее впечатление.

Ситуацию спас прозвеневший звонок. И первокурсники поспешили в класс, вталкивая незадачливых аристократов внутрь. Муромцева громко фыркнула и заняла место у окна. А спустя пару минут в аудиторию вошел преподаватель. И по классу послышались шепотки.

– Сам Карамзин! – тихо ахнула сидевшая рядом со мной девушка. Та самая, с которой мне довелось поболтать у аудитории.

На вид ему было около тридцати пяти. Высокий, поджарый, с широким лицом и прямым носом – он производил впечатление сосредоточенного на чем-то своем человека.

Мужчина прошел к учительскому месту. Поставил на стол потертый портфель, снял пиджак и повесил его на спинку стула.

Ученики дружно встали, приветствуя преподавателя. Но мужчина только махнул рукой.

– Да сидите вы, – начал он отрывисто. – Итак, меня зовут Иван Сергеевич Карамзин. И я буду преподавать курс истории. Ну, давайте знакомиться?

Я зевнул и покосился в окно. На площади прогуливался народ. Последние теплые дни. Скоро в город придет осень, небо затянут серые тучи…

Кто-то задел меня за плечо, и я мигом обернулся. Никого. На столе меня ждал сюрприз. Игральная карта, рубашкой вверх, спрятанная под книгу, лежащую на самом краю стола. Сюрприз был организован так, чтобы я не заметил его сразу, иначе зачем было прятать это послание. Я перевернул ее и усмехнулся.

– Что вытащили из колоды, юноша? – донесся до меня повеселевший голос учителя.

– Туз пик, – я повернул карту преподавателю.

Тот удивленно поднял брови:

– Вот как? Вы знаете, что означает сие послание?

– Черную метку, – ответил я. – Его вручали подозреваемому в предательстве. Получивший ее с того самого момента являлся персоной нон грата в широком пиратском кругу.

– Занятно, – Карамзин посмотрел на меня внимательно, – кому же это вы так не угодили, мастер? Вас не рады видеть в стенах этого заведения.

В аудитории раздалось несколько приглушенных смешков. Но стоило преподавателю обернуться, как все веселье мигом стихло.

Я лишь пожал плечами.

– Кстати, вы не представились, – напомнил Карамзин. – Хотя, судя по вашему гербу, принадлежите семье Святогоровых. Наверное, Никита?

В последней фразе было больше утверждения, нежели вопроса. И я кивнул.

– Отлично. Не расскажете, что означает ваш герб? – продолжал Карамзин. – История государства состоит из истории семей, которые это государство основали. Прошу.

Он указал пройти к доске, а сам присел на край стола и скрестил на груди руки. И я вышел к ожидающему преподавателю.

– Каменный остров, – пояснил я. – Готовы к любой атаке.

– А девиз? – продолжал любопытствовать Иван Сергеевич.

– «Кто прав, тот смерти не боится». Так сказал мой предок перед битвой с византийцами.

Карамзин кивнул:

– Отлично. Святогор-основатель был образцом смелости и чести. Как и Карамаз. Ну и сам Святослав, само собой. Хорошо, юноша. Корни семьи забывать не стоит.

– Кто забывает свою историю, тот предает предков, – произнес я, и Карамзин кивнул:

– Все верно. Ну, присаживайтесь. А вы? – он уже переключился и указал на одного из друзей Добрынина. – Из какой семьи?

Парень встал:

– Чеховы.

И знакомство началось. Карамзин умел работать с аудиторией. И полтора часа пролетели быстро.

– На этом позвольте откланяться, – едва прозвенел звонок, Карамзин склонился в поклоне. – Любите страну.

По классу пролетел ропот разочарования. Но преподаватель лишь улыбнулся:

– Следующее занятие будет очень скоро.

Он подхватил портфель и пиджак и вышел из кабинета. Один за другим мы начали подниматься со своих мест и двигаться к выходу.

– Эй, Святогоров, ты говорил, что всегда готов к бою? Как тебе такое?

Я активировал Броню за секунду до того, как в спину ударил вихрь песка. Он врезался в щит и осыпался на пол. Развернулся. Напротив стояли четверо. Добрынин, Чехов, Вольгин и Кожемякин. В воздухе чувствовалась Сила. Пожал плечами:

– Ну, раз так желаете.

– Эй, бой-то в меньшинстве.

Оборачиваться я не стал. Но судя по голосу, в аудиторию вернулась Муромцева.

– Тебе чего? – недовольно спросил Добрынин.

– Согласно правилам, если одна из сторон бьется в меньшинстве, любой желающий может уравнять бой, – Виктория встала рядом со мной.

Я обернулся к ней:

– Не стоит, княгиня. Я справлюсь. Прошу вас быть свидетелем, что эти господа напали на меня первыми.

Муромцева кивнула:

– Услышано.

Я повернулся к противникам и спокойно спросил:

– Ну, начнем?

И начал, не дожидаясь подтверждения. Священный молот, усиленный Словом Силы, ударил в гущу четверки, раскидав бойцов. А следом я коснулся Плетения витязя, и сотканный из Света рыцарь ударил плечом Добрынина, сбивая с ног. По полу прокатилась Волна очищения, подбрасывая противников, а в Добрынина тут же ударила Кара. Она упала сверху, впечатав бойца в пол. Доски хрустнули, из груди оппонента вырвался хрип, и парень застыл, раскинув руки.

Краем глаза я заметил, как Чехов, в которого прилетела моя первая атака, поднимается на ноги. Бросил в него Плетение возмездия, и волна Света швырнула бойца к стене. А я добавил Правосудием. Широкий щит врезался в противника, впечатав в кирпич.

– Меньше чем за минуту вас осталось двое, – спокойно сказал я. – Вы можете уйти с миром, или я сломаю вас как спички, господа.

Парни, которые только поднялись с пола, переглянулись и растерянно посмотрели на лежавших без сознания товарищей.

– Ты… их не прикончил?

Я только пожал плечами:

– Может быть. Сами виноваты.

Кожемякин подошел к лежавшему на полу Добрынину. Но был остановлен моим:

– Стоять! Не трогай его! Хотите помочь – вызывайте лекаря. Когда покинете кабинет. А пока – пусть полежат и подумают.

Кожемякин и Вольгин переглянулись и молча прошли мимо нас к выходу. У дверей они обернулись, словно ожидая удара в спину. Но я только улыбнулся и показал открытые ладони. И парни выскочили в коридор.

– А еще дети старейших семей, – покачала головой Муромцева, глядя на лежавшие тела. – И так подло ударить. А ты хорош.

Последняя фраза относилась ко мне. И я улыбнулся.

– Так получилось. Что дальше по учебному плану?

Муромцева улыбнулась и взяла меня под руку:

– Ну, идем, – хитро ответила она. – Посмотрим, что ждет нас снаружи.

Глава 10

Спасение

Следующей по плану была вступительная лекция. И поначалу я даже не хотел на нее идти. Слушать выступления ректора о том, какая честь учиться в Академии, мне не