Брайс не могла допустить уничтожение Мидгарда. Она открыла портал к своей черной дыре ровно настолько, чтобы туда втянуло астериев вместе с приемником первосвета.

А вышло так, что и она «за компанию» кувыркалась в той же Пустоте.

Из сияющих фигур астериев изливался свет. Наверное, они и сейчас еще вопили, но безвоздушное пространство гасило их крики. Единственный свет, пробивавшийся сюда извне, шел из оставленного ею окошка, в котором виднелся Мидгард. Оставалось закрыть это окошко, но Брайс мешкала. Ей пока не хватало решимости.

Брайс позволила себе еще немного полюбоваться синим небом. Последней картиной ее родной планеты.

«Я верю, что все это было не напрасно. Я верю, что все это имело смысл».

Впереди астериев находилась светящаяся масса. Бывший приемник первосвета, посередине которого разрасталась черная дыра…

Свет растягивался, изгибался, пропадая в пасти черной дыры. А потом исчез.

От него не осталось ни следа. Отныне никаких аварийных выключателей, никакого первосвета. Мидгард освободился от того и другого.

Полоска света – полоска Мидгарда – становилась все тоньше. Теперь она находилась слишком далеко от Брайс. Уже не дотянешься. Ей никак не добраться до границы портала, не телепортироваться туда. Ее ждал медленный дрейф к черной дыре, к точке невозврата. К неизбежному сокрушительному концу.

Сейчас к этой точке приближалась первая пара астериев – Гесперус и Эосфорос. Они цеплялись за пустоту, пытались найти хоть какую-то опору, которая помогла бы им удержаться и не загреметь в зияющую пасть черной дыры.

Но под их светящимися пальцами была только пустота. Они миновали точку невозврата и исчезли.

Время замедлилось, правда совсем ненадолго. Несколько секунд оно тянулось еле-еле, затем возобновило обычный ход. Смерти обеих были быстрыми. Черная дыра проглотила их и не облизнулась.

«Я верю, что все это было не напрасно. Я верю, что все это имело смысл».

Настал черед Ригелуса и Ауструса. Эти цеплялись друг за друга.

Нет. Брайс сразу стало понятно, что это Ауструс цепляется за Ригелуса, словно его затягивало в воду. Ригелус старался высвободиться, ударяя по соплеменнику остатками силы, которую Ауструс жадно поглощал.

Если бы Брайс не вобрала в себя силу Ригелуса, глядишь, он бы и отцепился от соплеменника. Кажется, Светлая Рука это тоже сознавал. Но он нашел другой способ: задрал ноги и толкнул астерия.

Ауструс закувыркался и полетел прямо к черной дыре. Его криков никто не слышал.

Время снова замедлилось, пока черная дыра проглатывала Ауструса.

Остался один Ригелус. Он продолжал светиться, но слабо. Толкнув Ауструса, он сам полетел в сторону Брайс. Ей было никак не увернуться от него, не «отгрести» в сторону.

Они столкнулись. На лице Ригелуса пылала сокрушительная ненависть. Они оба закружились в пространстве, где не существовало верха и низа. Если до сих пор Рог давал Брайс какую-то защиту, в присутствии астерия она исчезла.

Рог подчинился своему создателю, своему хозяину.

Воздух! Брайс все острее ощущала нехватку воздуха.

Она оттолкнула Ригелуса, освободив клочок пространства между их телами. Полностью разорвать контакт не получилось, но расстояния хватило, чтобы защита, даваемая Рогом, вернулась, снова позволив ей дышать.

Ригелус что-то говорил и даже кричал ей в лицо, но Брайс не слышала ни слова. Пустота гасила все звуки. Лицо Ригелуса было перекошено ненавистью. Наверное, и ее собственное тоже. Она вдохнула, сознавая, что это ее последний глоток воздуха. Пусть и он послужит ее замыслу.

Руками, а затем и ногами Брайс обвила костлявое тело Ригелуса. Она позаботится о том, чтобы он навсегда сгинул в черной дыре.

Даже если она сама угодит туда же.

98

Сброшенный шлем Умбры Мортиса валялся среди обломков. Хант пристально смотрел на появившееся в центре города огромное темное нечто, которое медленно поглощало все вокруг.

И в той дыре сейчас находилась Брайс. Темный ветер взъерошил Ханту волосы, и он сразу понял, кто появился рядом.

– Я говорил ей, чтобы выбирала жизнь, – с грустью пробормотал Аидас, глядя, как разрастается чернота, усыпанная звездами.

– Она не была бы Брайс, если бы выбрала собственное благополучие, – хрипло ответил Хант. За это он и любил ее так сильно – за готовность к самопожертвованию. – Мы должны ей помочь, – прорычал он, плотно сложив крылья, поскольку черная дыра норовила вместе с крыльями утянуть и его.

А постепенно и весь Мидгард.

– Увы, помочь ей нечем, – с нескрываемой печалью ответил Аидас.

– Я должен попытаться.

Хант согнул колени и расправил крылья, приготовившись к прыжку в пространство. К Брайс и стене вечной черноты, на фоне которой сияла его истинная пара.

– Полетишь туда – сам погибнешь, – предостерег Аидас. – Там нет воздуха, а значит, твои крылья там бесполезны. Ты не подлетишь к ней. Ты поплывешь, как по воде. Сейчас она и Ригелус – оба плывут к Пустоте. Ты последуешь за ними, не в силах что-либо сделать, и через считаные минуты разделишь их участь.

– Но она оставила портал открытым, – напомнил Хант. – Значит, выход к Мидгарду еще остается.

Аидас повернулся к нему. Глаза демона смотрели устало.

– Думаю, портал закроется, как только она и Рог на ее спине исчезнут в черной дыре.

– Она оставила портал для возвращения домой, – прорычал Хант.

Он смотрел на Маску. Брайс оставила ему эту древнюю вещицу… зачем? Он не умел путешествовать между мирами и не мог вернуть Маску на изначальную родину фэйцев. Он даже не мог надеть эту золотую штучку. Он не был Сотворенным, а значит, Маска не подчинится его командам.

– Вероятно, Брайс уже мертва из-за отсутствия кислорода, – тихо сказал Аидас. – Сочувствую.

– Я ни за что не поверю в ее смерть, – сердито возразил Хант. – Я отказываюсь это признавать.

– Тогда лети и умри вместе с ней, – предложил Аидас, но без своей обычной иронии. – Если ты этого хочешь, поторопись. Они с Ригелусом почти достигли края Пустоты.

Хант снова присмотрелся к Маске.

Брайс ничего не делала просто так. Она оставила ему Маску, сознавая, что отправляется на верную смерть. Она оставила Маску своей истинной паре… своей истинной паре. Он не был Сотворенным, но благодаря их любовную слиянию минувшей ночью он получил от Брайс небольшую долю качеств Сотворенного.

Значит, он сможет надеть Маску и какое-то время повелевать ею.

Брайс отдала все ради Мидгарда. Ради него.

В тот весенний день, когда не оставалось никаких надежд, она в одиночку совершила Нырок. Чтобы спасти его и город. Она сделала это из состояния бескорыстной любви. Она и тогда не надеялась вернуться обратно.

Должно быть, и