Лишь серая, изрезанная многочисленными ходами различных червей земля.

– Ну-ка, копни глубже, Оргазмович! – явно рискуя нарваться на неприятности, хамским образом повёл себя профессор – так, как раньше никогда ни с кем не позволял: уж больно хотелось досадить верноподданному и не очень образованному шофёру.

– Да кто ты такой? – поведясь на провокацию, с полуоборота завёлся тот, но Цанава в зародыше пресёк зарождающийся конфликт:

– Делай так, как он сказал, и не ерепенься!

– Есть! – нехотя повиновался Василий.

21

И в самом деле – под слоем земли оказался люк. Ярослав этому факту даже не удивился – принял его как должное.

Вот только открыть этот люк было непросто. Пришлось орудовать и ножовкой, и ломом.

Сначала не поддавался массивный, цельный, очень старый замок; затем не хотели должным образом функционировать много лет не смазываемые петли проржавевших металлоконструкций.

«Нет, Пчоловский попал в подземелье не через этот лаз. Точно… Что в принципе даже хорошо для нашего дела, – размышлял про себя профессор. – Ведь это значит, что он так и не догадался о роли „ц“ и „о“ – и поэтому никак не сможет опередить нас в деле поисков сокровищ. Если моя версия, конечно, верна…»

– Лаврентий Фомич, кто первый? – спросил Ярослав, когда крышка люка наконец-то поддалась их усилиям.

– Естественно, Василий… – брюзгливо проворчал нарком. – Нам с тобой никак нельзя!

– Почему?

– По кочану. Меньше слов, больше дела… – И приказал учёному: – Вот тебе верёвка, обвяжешь, на всякий случай, Орга… Тьфу ты чёрт, как прилипло, – не отскребёшь! Обвяжешь Эразмовича под мышками, и спустишь в тоннель. Что делать дальше, он сам разберётся.

– Слушаюсь… А мы что же, остаёмся наверху? – недовольно процедил Яра, но ослушаться не посмел: быстро и в точности выполнил указание наркома.

– Ага, остаёмся, – простодушно улыбнулся Цанава. – Незачем нам шляться по адовым владеньям!

– Может, всё-таки по Аидовым?

– Это ещё кто?

– Аид. Бог подземного царства в греческой мифологии.

– А-а… Слушай, ты можешь болтать поменьше? Хотя бы в серьёзные моменты. Или у тебя так мандраж проявляется?

– А вдруг решётка до сих пор не поднята? – предположил учёный, в глубине души понявший, что Цанава прав. – Что тогда?

– Вот об этом я как раз и не подумал… Василий, держи гранату.

– Опасно, – неожиданно заупрямился водитель. – а ну как потолок рухнет? Или ещё что… Вы же угробить меня не собираетесь, товарищ нарком?

– Нет, что ты, дорогой, – пошёл на попятную Лаврентий Фомич, поняв, что предложил ерунду. – На пока мой «маузер», прострелишь замок – и на гора!

– Обойдусь… Давайте-ка я для начала просто разведаю обстановку, – предложил Василий.

– О! Правильно! Согласен.

– Товарищ профессор, если вы не против, конечно, подайте мне свой чудо-фонарик.

– Без проблем. Берите.

– Всё. Пошёл. Если что, – не поминайте лихом!

Водитель нырнул вниз, но уже через несколько минут вновь появился на поверхности. Он озадаченно осмотрел остальных после чего рассказал о том, что увидел в подземелье.

Оказалось, что решётка была поднята, но найти труп Хованского Василий так и не смог.

Почему?

Да просто потому, что там, где его оставили, тела не оказалось…

22

– Значит, так, дорогой мой Василий Эразмович фон Роттердамский…[33] – распорядился крепко, похоже, подумавший нарком. – Твоя задача такова: мигом смотаться в районное отделение и передать его начальнику мой приказ…

– Есть!

– Не спеши, сначала дослушай… Пускай он делает, что хочет, но чтобы через полчаса был в Сейловичах. С оперативной группой из числа свободных сотрудников. На автомобиле.

– Нашем?

– Нет. На своём.

– А в это время я?…

– Ты на всех парах мчишь в Минск, находишь там Лежаву с Жигачёвым или хотя бы одного из них, и не позднее, чем завтра утром, привозишь сюда – мне на смену…

– А вы?

– Мы с тобой отправимся домой, в столицу… Слишком круто здесь каша заваривается, нужно с товарищами в Москве посоветоваться, – это Лаврентий Фомич произнёс, пожалуй, не только для водителя, но и для Ярослава.

– А не лучше ли будет, если я вернусь за вами по дороге из Несвижа, и в дальнейший путь мы отправимся уже вместе… А за профессором ребята из района присмотрят, – взмолился сержант, которому по штату полагалось быть не только водителем, но и телохранителем перевозимо-охраняемого лица.

Оставишь такового без присмотра – можешь поплатиться погонами, а то и жизнью.

Правда, Цанава отдал недвусмысленный приказ.

Но…

Но кто об этом знает?

В конкретном данном случае, правда, свидетели имеются: Плечов – раз, действующий настоятель костёла Сердца Иисуса – два.

Однако…

Уж больно ненадёжные они люди. Какие-то мутные, заносчивые, спесивые.

Особенно этот, – ну, типа который «философ с мировым именем». Так и хочется заехать ему по роже (о том, что Яра – чемпион СССР по самбо, шофёр, естественно, не знал).

Если что-нибудь случится, а учёный не соизволит вдруг подтвердить сказанное наркомом? Что тогда?

Падать на колени? Молиться?

Советский суд совсем не такой справедливый, как суд Божий. Попадёшь в его жернова – пиши пропало!

– Не доверяю я никому, Васёк… Только тебе и Автандилу, – наконец, после длительного молчания, тихо, чтобы никто из стоявших рядом не расслышал, напомнил о себе Лаврентий Фомич. – Запорют работу, угробят профессора, а нам с тобой расхлёбывай!

– Понял, товарищ нарком! – недовольно кивнул Василий. – Разрешите идти?

– Действуй!

23

Ночевать остались в Сейловичах.

Прибышая группа Несвижских чекистов расположилась у батюшки; Цанава и Плечов – у хлебосольной вдовушки, которая отвела для каждого из них по отдельной комнате. Хотя их в небольшом домике всего было две.

Где собиралась спать сама Любаша – никто не знал. Может, на гарышча[34], устланном свежим пахучим сеном?

А, может?…

Впрочем, это её личное дело. Личная жизнь, в которую лучше никому не вмешиваться.

Перед сном решили прогуляться. А заодно – совершить пробежку. Как положено настоящим спортсменам – в одних трусах. С обнажёнными торсами.

Не столько, чтобы подышать свежим вечерним воздухом, сколько – поболтать по душам, расставить, как говорится, все точки над «і» в непростых их отношениях друг с другом.

– Слышь, профессор, у меня к тебе есть несколько вопросов, – без долгих предисловий начал Лаврентий Фомич, с наслаждением погружая усталые босые ноги в перегретый жёлтый песок. – У тебя с руководством прямая связь?

– Кого вы имеете в виду? – скорчил недоумённое лицо секретный сотрудник.

– Ну, кто тебя непосредственно курирует?

– Много будете знать, скоро состаритесь. – Яра решил не напрягаться и не тратить лишних усилий, чтобы переубедить упрямого наркома. (В его деле чем больше тумана, тем лучше. По