Двадцать челюстей распахнулись во всю ширь, когда гаринафины приблизились к воздушным судам, медленно махая крыльями и намеренно сберегая силы.

– Пусть подойдут ближе…

Взгляд Гин Мадзоти был холоден и тверд. Она положила обе ладони на рукоять На-ароэнны, такой тяжелой, что для нее пришлось сделать в гондоле специальный подвес. Маршал скучала по своему старому мечу, которым Куни Гару зарубил однажды гигантского белого питона.

«Сумею ли я повторить сегодня подвиг императора и перебить исполинских зверей?»

Гин ощущала силу машины, спрятанной у нее за спиной; от этой силы аж мурашки бежали по спине, а волосы на затылке поднимались дыбом.

Крякнув, маршал извлекла Конец Сомнений из ножен и воздела его над головой.

– Принять строй «коробки», живо!

Дафиро подскочил к ближайшему гонгу и громко ударил три раза, передавая приказ остальной команде в гондоле и в корпусе наверху, а сигнальщики отрепетовали распоряжение на остальные корабли.

Мужчины и женщины на борту воздушных судов разбегались по сложному скелету внутри массивного корпуса, ныряя под вздутые мешки с газом. Они крепили снасти, поворачивали рычаги, вращали колеса, исполняя непростой танец по приведению в действие скрытого механизма, ради которого и создавались эти корабли.

Подчиняясь ритму нового куплета песенки прядильщиц, солдаты налегли на мощные лебедки, от которых бежали толстые шелковые канаты. Тяжелые балластные шары из керамики, подвешенные непосредственно за гондолами, медленно пришли в движение, смещая центр тяжести кораблей, которые начали раскачиваться в воздухе.

«Дух Киджи», «Сердце Тутутики», «Решимость Фитовэо» и «Сила Близнецов» – четыре корабля, летевших строем в виде ромба посередине – смещали балластные шары назад, и носы их начали задираться, пока суда не встали вертикально. Гребцы четырех кораблей яростно работали пернатыми веслами, сдвигая суда так, что они прижались друг к другу спинами, сформировав «коробку», тогда как вертикально расположенные теперь гондолы оставались снаружи, словно миниатюрные замки, прилепившиеся к утесам из раздувающегося шелка.

«Месть Моджи», следовавшая ниже, стала подниматься и уперлась верхом в нижние концы летящих стен, образовав дно «коробки».

«Шелкокрапинная стрела», располагавшаяся сверху, претерпела еще более удивительную трансформацию. Балластный шар смещался до тех пор, пока корабль не перевернулся полностью, после чего шар остался свисать с того, что теперь стало дном судна. По мере того как корабль опрокидывался, маршал Мадзоти и остальные члены экипажа в гондоле совершили переход по стенам и стояли теперь на полу, еще недавно служившем потолком. Затем «Шелкокрапинная стрела» медленно опустилась, соприкоснувшись пузырем корпуса с другими кораблями и образовала крышку «коробки».

Гребцы на всех судах втянули внутрь пернатые весла, которые складывались для экономии места. Другие члены команды, лазая по шпангоутам, пропускали канаты через специальные отверстия и связывали корабли воедино.

Шесть воздушных судов превратились теперь в парящую крепость с обращенными во все стороны гондолами. Такое построение позволяло свести на нет главный изъян воздушных кораблей – их уязвимость для атак сверху и снизу, чем пользовались высокоманевренные наездники на гаринафинах во время вторжения Куни Гару на Руи.

Затем пол в гондолах раскрылся.

Воины льуку на городах-кораблях ждали, что экипажи попадают вниз. Однако их ждало разочарование, поскольку гондолы на этих кораблях изначально конструировались как декоративные. Их единственной функцией было сбить врагов с толку. Вместо хлипких гондол с жалкой горсткой лучников на подлетающих гаринафинах смотрели теперь мощные арбалеты, размером во всю ширину гондолы. Арбалеты были изготовлены из слоев дерева, кости и сухожилий, а тетивы сплетены из перекрученного шелка. Луки на них были такими тугими, что согнуть их можно было лишь при помощи системы колес, шестеренок и шкивов. Именно этот механизм и приводила в действие команда, крутя колеса под звуки песни.

Болты, которыми стреляли арбалеты, были каждый по пятьдесят футов в длину и делались из массивных бамбуковых стволов, что росли в купающихся в облаках рощах на горе Фитовэо. Наконечники шириной в фут, изготовленные из тысячекратно закаленной стали, поблескивали на ярком солнечном свету, как чешуйки крубена. Они-то и были настоящими зубами и когтями воздушных кораблей, в отличие от жалких стрел, выпускаемых маскировки ради.

Арбалеты помещались на поворотный станок, позволяющий наводить их в любом направлении.

В каждой гондоле скрывалась большая круглая платформа: она свисала с дугообразной балки, которая прикреплялась к концам горизонтального столба, проходящего через центр платформы, позволяя ей свободно наклоняться вниз и вверх. Мудреная система тросов и шкивов обеспечивала платформе постоянное положение параллельно земле, вне зависимости от крена или раскачивания корабля.

На каждой круглой платформе покоилось огромное горизонтальное колесо со спицами, свободно вращающееся вокруг центральной оси. На этом-то колесе и устанавливался арбалет. Часть экипажа стояла на колесе, заряжая болты и натягивая тетиву; другие воины занимали места с краю, готовые вращать колесо так, чтобы арбалет всегда был нацелен в нужную сторону; третьи располагались внутри корпуса у шкивов, чтобы наклонять платформу, меняя угол возвышения арбалета.

Когда наездники гаринафинов увидели, как летучие крепости обнаруживают свой секрет, они невольно ощутили холодок в сердце.

Тем не менее Танванаки, поколебавшись всего долю секунды, решила не отменять атаку. Болты и впрямь выглядели внушительно, но, рассудила принцесса, даже если они пробьют шкуру и мышцы гаринафинов, рана едва ли окажется смертельной, если стрела не попадет в сердце зверя, чего не так-то просто достичь, принимая в расчет скорость его полета и прочность грудной клетки.

Учитывая, что воздушные суда успеют сделать всего лишь один залп, прежде чем гаринафины подойдут на дистанцию огненного дыхания, и что числом звери более чем втрое превосходят корабли дара, перевес явно был не на стороне имперцев.

Тем не менее принцесса легонько стукнула по шее Корвы, веля ей замедлиться. Приложив костяной рупор к позвоночнику скакуна, она отдала серию команд, которые Корва передала остальным сородичам при помощи мычания и рыка.

Приблизившись, гаринафины разделились на группы и рассредоточились, занимая позиции слева, справа, снизу и сверху от парящей крепости. Танванаки рассчитывала, что воздушный танец проворных животных собьет с толку команды кораблей, это скажется на их меткости, и гигантские болты не попадут в цель.

Но Мадзоти была к этому готова.

– Стрелять способом номер «один»! – отдала она приказ.

Дафиро Миро дважды быстро звякнул в гонг, передавая распоряжение на остальные корабли.

Платформы наклонились, завертелись колеса, и каждый корабль целился теперь в гаринафина, находившегося слева от мушки. Это сводило к минимуму шансы, что сразу несколько болтов будут истрачены на одного и того же гаринафина, и снижало риск дружественного огня.

Громко запели тетивы, пять длинных бамбуковых болтов отделились от кораблей и устремились к пяти гаринафинам. Только «Сила Близнецов», обращенная на