Хотя всадники ожидали, что болты нанесут определенный урон, легкость, с которой они пронзали прочную гаринафинью шкуру и рвали тугие узлы мышц, вызвала у льуку потрясение. То был результат еще одного маленького усовершенствования в части конструкции острия стрелы – оно имело наконечник алмазной заточки. Джиа опустошила императорскую казну в Пане, снабдив мастерские маршала достаточным количеством алмазов, чтобы сделать эти болты, каждый ценой с замок аристократа.

Время как будто замедлило бег.

Когда болты вонзились в тела гаринафинов, звери взвыли от боли и вздрогнули, дернувшись так резко, что наездникам, сидевшим на их спинах, пришлось цепляться изо всех сил, чтобы не упасть.

Но, как Танванаки и рассчитывала, хотя болты и ранили гаринафинов, ни один из них не попал в сердце, так что повреждения не были смертельными. Пострадавшие животные только изогнули длинные змеевидные шеи, чтобы вырвать стрелы зубами.

Болты, утратив проникающую силу, застряли в массивных телах. Бамбуковые древки изогнулись, и в них словно бы что-то хрустнуло. В этот миг пораженные гаринафины почувствовали глубокий, мощный толчок внутри тел, как будто исполинская рука схватила их, сжала внутренности и с силой рванула. Ощущение было странным: не то чтобы холод или боль, но какое-то быстро распространяющееся онемение.

Послышались приглушенные взрывы.

Каждый из раненых гаринафинов словно бы слегка раздулся. Звери беспомощно посмотрели на своих товарищей, и взмахи их крыльев замедлились.

– Что стряслось? – вскричала Танванаки.

Наездники, сидевшие на спинах раненых гаринафинов, находились в замешательстве. Их скакуны не подчинялись больше приказам, а только махали крыльями, порывисто и сильно, а в их темных, лишенных зрачков глазах явственно читался страх.

А затем ни с того ни с сего пять пораженных гаринафинов вдруг взорвались, превратившись в огненные кровавые облачка: мясо, кости, кожа, кишки, лимфа – все это дождем посыпалось на ошеломленных воинов льуку, наблюдавших снизу за фантастическим зрелищем.

* * *

Тэра первая из наблюдателей подпрыгнула от радости, когда небо полыхнуло заревом погибающих гаринафинов, вокруг которых образовался слабый кровавый туман.

– Ваше высочество, осторожнее! – предупредил один из охранников. – Вовсе ни к чему, чтобы льуку заметили нас, особенно теперь, когда вы стали…

Прежде чем он успел закончить или Тэра ответить, оглушительный вопль защитников на берегу накрыл их, подобно волне.

Большие бамбуковые болты были творением Мидзы Круна, уличного фокусника и бродячего целителя из Боамы.

Каждое полое древко содержало внутри банку Огэ, размещавшуюся сразу за увенчанным алмазами острием. Сделанные из тончайшего стекла с серебряным покрытием изнутри и снаружи, банки эти должны были представлять собой самую удобную проводящую поверхность для шелкокрапинной силы.

Чтобы зарядить встроенные банки Огэ как можно большей шелкокрапинной силой, Мидза Крун построил огромный производитель, центральной деталью которого являлся стеклянный диск почти десяти футов в диаметре, – вероятно, то был крупнейший кусок стекла, созданный за всю историю Дара. Прежде чем получить требуемый результат, лучшим стеклодувам Островов пришлось предпринять немало попыток и испортить множество заготовок, которые ломались или трескались. Диск крепился на оси из твердого дерева и вращался с помощью системы ремней и шестеренок, приводимых в действие ветряными мельницами. Сложенные в несколько слоев куски шелковой ткани плотно прижимались к стеклу, вырабатывая шелкокрапинную силу, которая распределялась по банкам Огэ посредством серебряных цепочек.

Как только болты проникли в толстые туши гаринафинов, бамбуковые древки изогнулись так, что банки Огэ лопнули, вызвав разряд шелкокрапинной силы.

Опыты Мидзы Круна показали, что сотрясение от разряда одной из таких больших банок Огэ способно остановить сердце некрупного животного. Однако если болт не поразит жизненно важные органы гаринафина, гибель такой громадины за счет одной только шелкокрапинной силы выглядела событием маловероятным, даже в самом удачном случае. Маршал не готова была ставить на такие шансы.

Но Дзоми Кидосу с помощью Мидзы Круна выдвинула предложение, как можно нарастить мощь шелкокрапинных стрел.

В каждом болте за банкой Огэ полое пространство бамбука заполняли порохом для фейерверков. Одним из самых впечатляющих свойств разряда шелкокрапинной силы была похожая на молнию искра, которая при этом образовывалась. Искру эту, сообразили два инженера, можно использовать как источник взрыва.

Применение бомб с порохом для фейерверков не было чем-то новым, ибо записи об этом сохранились в анналах истории Дара. Торулу Перинг, например, изобрел летающие фонари, начиненные взрывчаткой, покрытой смолой, чтобы они прилипали к корпусам воздушных кораблей. Взрыв осуществлялся за счет медленно сгорающего фитиля. Другие ученые предложили использовать это устройство против гаринафинов, но из-за множества препятствий подобный план пришлось оставить. Липучие бомбы, взрываясь на шкуре зверя, могли причинить ему только поверхностные ранения. С другой стороны, если использовать глубоко проникающий болт, но с медленным запалом, у гаринафина хватит времени выдернуть древко.

Зато искра от шелкокрапинного разряда стала просто идеальным взрывателем. Разряд не только вызывал у гаринафина временный паралич, но и происходил именно в тот миг, когда бомба оказывалась глубоко в теле животного.

При всем при том казалось маловероятным, что полый ствол бамбука удастся начинить достаточным количеством взрывчатки, чтобы причинить огромному зверю смертельное ранение. Тогда Атаро Йе, на этот момент уже один из ведущих экспертов по анатомии гаринафина в Дара, придумал еще один способ увеличить разрушительную мощь шелкокрапинного болта.

Гаринафины, указал он, это, по сути, толстый слой плоти, обернутый вокруг воспламеняемых мешков с ферментированным газом. Если взрыв, вызванный разрядом банки Огэ, удастся направить к газовым ячеям…

Вот почему шелкокрапинные стрелы снабжались полыми наконечниками, которые наполнялись тонкими гвоздями. При взрыве пороха они разлетались, проделывая во внутренностях гаринафина сотни каналов и повышая шансы повредить ячеи с газом и вызвать внутри огромной туши цепную реакцию мощных взрывов.

* * *

Маршал выразила восхищение работой инженерной команды Тэры.

– Основная заслуга принадлежит Дзоми, – заметила принцесса.

– Как вам удалось разработать столько нового оружия за такое короткое время? – спросила Мадзоти.

– Необходимость, – лаконично ответила Дзоми. А потом добавила, как бы поясняя: – Работа инженера очень сходна с развитием логограмм ано. Мы сводим вместе существующие компоненты, чтобы достичь некоей новой цели, пересматриваем старые идеи, дабы выразить нечто новое.

– Это звучит как признание в любви старому другу, – сказала Гин.

Дзоми согласно кивнула, поскольку обе женщины подумали про Луана Цзиаджи, который, оперируя этими понятиями, научил девушку видеть и красоту механики, и красоту классического ано.

– Не сомневаюсь, учитель очень бы тобой гордился, – произнесла Гин.

– И восхитился бы тем, что удалось сделать вам, – отозвалась Дзоми. – В точности как мы превратили собрание всякой всячины в новое действенное оружие, так и вам удалось свести воедино несовместимые как будто