к этому готов. Легко и изящно он ухватил лапой копье за наконечник и сдвинул в сторону. Хотя челюсти животного еще были забиты бамбуковыми «ежами», в глазах его мелькнуло некое подобие жестокой усмешки. Эти жалкие людишки, размахивающие длинными копьями, не в силах состязаться с ним в ловкости и силе.

– Носовой отряд «Рапы», пошли! – выкрикнула Гин.

Колонна на правом борту корабля ринулась вперед, целя своим копьем в гаринафина. Тот презрительно потянулся к нему другой лапой, уверенный, что эта попытка нападения будет отражена с такой же легкостью, как и предыдущая. Ухватив оба копья, зверь намеревался вытянуть этих людишек из гондолы, словно муравьев, облепивших соломинку, а потом стряхнуть в море.

Огромные когти сомкнулись на копье.

Гаринафин вздрогнул. Некая невидимая сила прошла сквозь его члены, и вся туша конвульсивно содрогнулась в воздухе. Всадники на спине скакуна почувствовали тот же самый удар. Ощущение было странное: как будто гигантский вертел мгновенно пронзил их тела и сковал холодом мышцы.

Время снова замедлилось.

Гаринафин попробовал выпустить копья и обнаружил, что это никак не получается. Мышцы лап не повиновались его воле. Бегущая по телу сила становилась как будто мощнее, словно бы миллионы раскаленных копий вонзались в туловище и проворачивались внутри.

Потоки потрескивающей шелкокрапинной силы циркулировали по телу гаринафина, оказавшемуся внутри паутины из похожих на молнию искр. Линии этой силы были такими яркими, что солдаты зажмуривали глаза, одновременно цепляясь изо всех сил за древки, чтобы направляемая ими сила сокрушила могучего зверя впереди.

На шкуре гаринафина появились пятна ожогов: сначала на лапах, потом по всему туловищу. Поползли струйки темного дыма. Зверь конвульсивно дергался и бился в воздухе вместе с наездниками, оказавшимися марионетками в плену той силы, которой они не могли уразуметь.

С громким хлопком когти гаринафина выпустили наконец оба копья. Безжизненное тело на секунду зависло в воздухе, а потом стало падать прямо в океанские волны. Дуги шелкокрапинной силы все еще вспыхивали и потрескивали по всему телу зверя, когда тот врезался в воду с могучим всплеском, от которого вымокли и пошатнулись ошарашенные наблюдатели, которые стояли на палубе «Гордости Укьу».

Глава 60

Битва в заливе Затин

Часть II

Горы Даму, несколькими месяцами ранее

Подъем делался все круче, и Дзоми Кидосу остановилась на обочине тропы, опершись на трость для ходьбы.

– Хочешь отдохнуть немного? – спросила принцесса Тэра, и в голосе ее прозвучала забота.

Она потянулась, чтобы поддержать Дзоми под локоть.

Та старалась перевести дыхание.

– Я просто не привыкла ходить так много без своего приспособления. Ничего страшного, со мной все будет хорошо. – Она пожала Тэре руку и быстро поцеловала ее.

После нескольких недель курса шелкокрапинной терапии Дзоми могла теперь по большей части ходить без приспособления, а тростью пользовалась только во время особо напряженных прогулок. Она чувствовала, как в результате тренировок нога с каждым днем становится все крепче.

Принцесса посмотрела на небо: темные дождевые тучи быстро приближались с востока. Ее снедало беспокойство.

– Может, попробуем в другой день?

Дзоми покачала головой:

– Нам следует выбраться на открытое место до того, как начнется дождь. Не переживай на мой счет.

Они вдвоем уже несколько часов карабкались на гору. Обе женщины путешествовали без свиты, чтобы не привлекать внимания; каждая несла на спине большой холщовый мешок со снаряжением для опытов.

Склон горы был пустынным. Охотники и собиратели хвороста давно уже спустились с горы, чтобы укрыться от надвигающегося ненастья. Горы Даму славились внезапными летними грозами, и оказаться здесь застигнутым врасплох было опасно: каменистые ложа, оставшиеся после низвергающихся потоков, и расщепленные ударами молний стволы деревьев служили красноречивым предупреждением.

Но разряды молний были именно тем, что сейчас требовалось двум исследовательницам.

* * *

Изыскания, посвященные тому, как превратить шелкокрапинную силу в оружие, шли не один месяц, и всеобщее разочарование постепенно нарастало. Вопреки всем стараниям Мидзы Круна и Атаро Йе, самым большим достижением инженеров являлись стрелы, взрывающиеся при помощи шелкокрапинной искры.

Некоторые иные направления разработок и вовсе зашли в тупик. Попытку создания более мощного пламемета отмели на ранней стадии, просто потому, что было слишком опасно оснащать пожароопасным оружием новые имперские воздушные корабли, летающие на ферментированном из навоза газе. Заинтригованный устройством адюанской огненной трубки, Атаро попытался превратить ее в оружие, работающее по принципу шелкокрапинных стрел. Однако получившийся в результате болт, оснащенный взрывателем из огненной трубки вместо банки Огэ, не имел никаких существенных преимуществ перед шелкокрапинной стрелой. На деле он оказался даже хуже, так как был лишен парализующего воздействия, которым обладали такие стрелы.

– Шелкокрапинная сила… шелкокрапинная сила… – бормотал Мидза Крун. – Я уверен, что это правильное направление.

Бесспорно, тот факт, что маленькая банка Огэ, полностью заряженная от мощного производителя, способна вызвать сотрясение, достаточно сильное, чтобы убить цыпленка, уже сам по себе выглядел многообещающим. Работая от зари до зари, Мидза Крун пытался выжать как можно больше энергии из своих приспособлений для лечения и забавы с целью превратить их в орудия войны.

Поначалу самым очевидным решением казалось создать банки Огэ крупного размера, способные содержать более мощный заряд. Огромное число экспериментов доказало, что емкость банки Огэ можно нарастить, делая ее как можно тоньше и одновременно максимально увеличивая площадь покрывающих ее проводящих материалов. Однако с увеличением размеров тонкостенные банки из стекла или фарфора становились непрактичными: их слишком легко было разбить при использовании или при перевозке.

Руководивший исследованиями математик Кита Ту подал Мидзе Круну идею, сказав: «Если сложно возвести один большой зал, увенчанный огромным куполом, то построить множество связанных между собой помещений, каждое с маленьким куполом, достаточно просто. Однако при этом совокупная их вместимость одинакова. Нельзя ли применить этот принцип и к банкам Огэ для хранения шелкокрапинной силы?»

Мидза Крун выругал себя за то, что сам не додумался до этого раньше. Ведь соединить несколько банок Огэ, дабы свести вместе хранящуюся в них шелкокрапинную силу, – это был трюк, к которому ему доводилось прибегать раньше. Последовательно соединяя концы, он получал значительно усилившуюся искру разряда – теперь же она стала способна преодолеть больший зазор между двумя направляющими стержнями, идущими от внутренней и внешней поверхности банок Огэ. А вот когда он соединял банки параллельно – например, поставив их на серебряный поднос, а затем собирая провода, идущие от внутренних поверхностей, в один пучок, – то этот резервуар производил более толстую искру, хотя широкий промежуток она перепрыгнуть и не могла. Другими словами, при параллельном соединении банок шелкокрапинная сила прирастала в количестве, но теряла в напряженности.